Но ее воодушевление быстро испарилось. Предположим, одну загадку она решила, и что дальше? Если невеста ему нужна только для этого, то каким мужем он станет? Просто запрет свою жену в пыльной комнате башни и забудет о ней? Элоиза представила себе сестру монастыря сидящей в этом недостроенном замке, покинутой и никому не нужной. Такой участи она не желала даже Элайне. Он посмел требовать себе невесту лишь для того, чтобы сразу пренебречь ею? Аббатиса поступила очень мудро, отправив сюда вместо невесты «Знатока мужчин», то есть ее.
— Куда ты? — крикнула ей вслед подруга.
Элоиза вернулась, помогла Мэри-Клематис встать и повела ее по лестнице вниз.
— Сейчас я прикажу кому-нибудь развести огонь в главном зале, пока они будут тут заканчивать уборку. А мне необходимо поговорить с отцом Бассетом.
Как священник ни отпирался, в конце концов он подтвердил историю, рассказанную женщинами, и худшие опасения Элоизы. Да, граф Перил Уитмор искал себе невесту, чтобы в первую очередь избавиться от проклятия, которое наложила бывшая любовница старого графа, когда ей предпочли богатую француженку. На последние деньги Перил отправился в монастырь Добродетельных невест, ибо ему была известна репутация их девушек, а кроме того, никто из соседей все равно не выдал бы за него свою дочь.
Несмотря на уговоры отца Бассета, она решила найти графа и высказать ему все, что о нем думает. Однако его сиятельство уже покинул конюшню, и никто не знал, куда он направился.
Все больше раздражаясь, Элоиза опять прошла мимо разваливающегося загона для скота, коровника, замызганной сыроварни… мимо амбара, навеса для плугов и борон, мимо арсенала — везде царило полное запустение, глядя на которое легко было поверить, что Уитмор проклят.
Люди, встречавшиеся Элоизе по дороге, на ее вопрос, где найти графа, только чесали в затылках и разводили руками. Наконец какая-то женщина, сидевшая на крылечке своего домика за воротами замка, сообщила, что граф недавно проезжал тут на лошади. Элоиза уже собралась идти в ту сторону, когда женщина схватила ее за рукав.
— Помолись за меня, сестра, — попросила она.
— Конечно, — ответила Элоиза, однако старушка выжидательно смотрела на нее. — Вы имеете в виду сейчас?
Женщина улыбнулась, обнажив беззубые десны, сползла с лавки и встала на колени. Элоиза вздохнула, тоже опустилась на колени, помолилась о душе старушки, о том, чтобы у нее прошла боль в костях, о ее никчемном муже, где бы он ни находился, о ее сыне и внуках.
— И за милорда графа, — напомнила женщина, когда Элоиза закончила. — Чтобы он нашел себе добродетельную жену.
Старая женщина внимательно наблюдала за ней.
— Чтобы он нашел себе добродетельную жену, — повторила Элоиза.
— Как его мать… упокой, Господи, ее душу…
— Как его мать, упокой, Господи, ее душу. — Элоиза подняла глаза. — Его мать?
— Я была кормилицей его сиятельства много лет назад. Его мать была хорошей и достойной леди. Француженка, правда, и малость вспыльчивая. Но всегда добрая к ребенку и ко мне. — Старуха кивнула, показывая, что Элоиза может идти дальше. — А еще помолись, чтобы настал покой в его беспокойном сердце, в его бедном, страждущем доме.
— В его беспокойном сердце? — отозвалась Элоиза, думая, а есть ли у него вообще сердце.
— Ах, бедный парень. Одни неприятности, с тех пор как он вернулся домой. А все это проклятие! Оно грузом лежит на нем. Хотя у него прекрасное сердце, у этого мальчика. Ему бы только хорошую жену, чтобы им руководить.
Одной женщиной, даже с высочайшей добродетелью, тут не обойдешься, решила Элоиза, но согласно склонила голову, чтобы поскорее отправиться на поиски графа.
— И пусть его сиятельство обретет наконец мир в своем сердце и в своем доме, — быстро проговорила она, поглядывая на старую женщину, которая удовлетворенно кивнула. — Аминь.
— Туда. — Бывшая кормилица показала на восточное поле. — Он поехал туда.
Элоиза уже подобрала юбки, собираясь идти, однако старуха снова остановила ее.
— Что еще?
Та вроде бы не услышала нетерпения в ее голосе и поманила Элоизу к себе.
— Это для больной монахини. — Она что-то вложила ей в руку. — Кость пальца самого святого Петра. Очень хорошее лекарство.
Не веря своим глазам, Элоиза смотрела на ладонь, где действительно лежала кость… цыпленка. Она перевела взгляд на старуху, гадая, не сошла ли та с ума, но когда увидела ее лицо, полное надежды, смогла только пробормотать:
— Спасибо, матушка. Сестра Мэри-Клематис будет хранить ее, даже когда выздоровеет.
— Сестра! — Что?
— Тебе понадобится лошадь.
Глава 8
Кажется, все в Уитморе посходили с ума, думал Перил, стоя посреди дороги, пересекавший овсяное поле. Какого дьявола они не могут поладить между собой? Весенняя лихорадка. Чистое безумие. Если это не прекратить, он и сам вскоре лишится рассудка.
— Я говорил ему, что не это поле. — Худой, болезненного вида бейлиф Хедрик Хайд махнул рукой в другую сторону. — Вот это пахать, а то оставить под паром. Видите, милорд, эта бестолочь отказывается меня слушать! — Хедрик гневно посмотрел на старого пахаря Хью Офтена. — Прочисти свои уши!
— То поле было под паром в прошлом году, — упрямо набычился Хью. — Любой, у кого есть глаза, может это подтвердить.
— Не вижу разницы, какое пахать, а какое оставить, — заявил Нед Алдер, протягивая руку с семенами, которые он достал из стоящего рядом мешка. — Семена уже испортились… половина сгнила, остальные заплесневели. Их хранили в сыром подвале!
Его поддержали еще несколько человек с граблями в руках, которые тоже неодобрительно смотрели на бейлифа Хедрика.
— А чья это работа — следить за семенами? — влез в разговор третий пахарь, державший за вожжи двух запряженных быков.
Люди бросились друг на друга, и Перил опять вынужден был вмешаться. Оттолкнув бейлифа, он повернулся к работникам и положил ладонь на рукоятку меча.
— Прекратить! — рявкнул он. — Я больше этого не потерплю! У вас есть работа, которую нужно выполнить, и каждый день, потраченный вами на споры, приближает нас к голодной зиме. — По выражению их лиц он понял, что его гнев и угрожающий жест произвели должное впечатление.
— Я хранил зерно как положено, милорд! — выкрикнул Хедрик. оправляя рубашку и косясь на пахарей, которые посмели ставить под сомнение его авторитет. — Не моя вина, что протекла крыша. И это прок…
Большая рука Перила схватила бейлифа за ворот, прервав не только его обвинительную речь, но и дыхание.
— Если ты ценишь свое место. Хедрик, а также свою шкуру, никогда не произноси этого слова! Ни в моем присутствии, ни тогда, когда меня нет рядом. — Он немного придушил бейлифа. — Ты слышишь? Нет никакого проклятия и никогда не было!
— Да, милорд, — испуганно пробормотал Хедрик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80