— поинтересовалась она, подходя к куче плавника и бросая туда, новую порцию дров. — Если нет, дайте мне трут с огнивом, и я сделаю это сама.
— Я… говорил… вам… — Пораженный граф даже начал заикаться от гнева и возмущения. — Мы сейчас поищем ближайшую деревню.
— Вы можете искать ее хоть всю жизнь, если вам так угодно. Но я не двинусь отсюда, пока мы с сестрой Мэри-Клематис не согреемся и не высушим нашу одежду..
Перил шагнул к ней, изучая в серой полумгле бледный овал ее лица. Она не шелохнулась, взгляд синевато-стальных глаз остался непреклонным.
— Вы будете сопровождать нас до ближайшей деревни, — приказал он.
— Потащив нас с Мэри-Клематис… не говоря уже о ваших людях… на борту кораблей в штормовое море, вы проявили вопиющий недостаток благоразумия.
— Мои люди — закаленные в боях воины, не раз испытавшие подобные трудности. Их нелегко испугать. — Граф окинул ее пренебрежительным взглядом.
— Но любезные сестры, будучи слабым полом и к тому же привыкшие к другому роду занятий… — Бассет встал между ними, — посчитали этот инцидент внушающим беспокойство.
«Значит, святой отец — наш союзник, — подумала Эло-иза, — или, во всяком случае, может стать таким». Он, кажется, больше, чем его сиятельство, озабочен тем, чтобы сохранить их расположение и благосклонность.
— Настолько внушающим беспокойство, — подтвердила она, — что мысль о езде на лошадях, да еще в столь холодную ночь, для нас просто неприемлема.
— Конечно, так и есть! — Сжав руки на груди, Бассет повернулся к своему хозяину. — Милорд, нужно дать любезным сестрам возможность отдохнуть перед дальнейшим путешествием. — Видя, что граф еще колеблется, священник привел свой последний аргумент: — Помните, милорд: тому, кто живет в стеклянном доме, нельзя бросаться камнями.
Граф помрачнел, затем пробормотал что-то, чего Элоиза не поняла, и, вернувшись к своим людям, велел разбить лагерь.
Еще более странными, чем непонятная спешка графа, выглядят его нежелание вести себя дружелюбно и недостаток учтивости, размышляла Элоиза, когда они с Клемми укрылись среди валунов. Разложив для просушки свои плащи, верхнюю одежду, покрывала и даже апостольники, они стояли возле потрескивающего костра и медленно поворачивались, чтобы согреться. Когда восстановилось кровообращение в онемевших членах, они плотно закутались в попоны и уселись на соломенные тюфяки, которыми обеспечил их заботливый Майкл Даннолт.
Почему гордый, самоуверенный граф идет на любые лишения, когда ищет невесту, а потом ведет себя так, словно не хочет ее получить? Он совсем ничего не делает, чтобы зарекомендовать себя достойным женихом. Или ему не нужна невеста? Если так, что его заставило приехать именно в монастырь Добродетельных невест? Желание иметь наследников? Что ж, разумное побуждение, хотя для этого вовсе не обязательно искать себе невесту. Она достаточно знала свет, и потому ей было известно, что мужчины довольно часто производят на свет наследников, не связывая себя святыми обетами брака. Она знала множество случаев, когда внебрачные дети становились герцогами, епископами и даже королями.
Вспомнив суровый взгляд и бронзовое лицо графа, Элоиза как-то не смогла представить его сеющим незаконнорожденных детей, словно яровую пшеницу. Чтобы жениться, ему нужно постараться угодить женщине.
Но Клемми права, продолжала размышлять Элоиза, глядя на подругу, которая свернулась калачиком на тюфяке. Люди графа охотно следуют за ним. Они, судя по всему, настолько ему доверяют, что, не задумываясь, отправились с ним в Англию через бушующее море. Они вместе сражались на поле битвы, вместе переносили тяжкие испытания, и в результате, естественно, возник союз людей, на преданность которых граф всегда может рассчитывать. Значит, он способен объединить людей, но, наверное, просто не хочет заключать союз с женщиной. Это было своего рода двоедушие, которое аббатиса моментально учуяла, как охотничья собака след лисицы. Возможно, потому она и прибегла к редко применяемому «экзамену для мужа».
Запустив пальцы в еще не просохшие волосы и разделяя их на пряди, Элоиза подумала о девушке, которую сейчас готовят в монастыре к браку. Интересно, кого выбрали… точнее, приговорили к жизни с графом? Скрип кожи, осыпавшийся вдруг песок и шорох гравия заставили ее вскочить и оглядеться. На невысокой скале позади нее стояли две мужские фигуры, тонувшие во мраке. Узнав графа и его капитана, она плотнее запахнула попону.
— Не надо пугаться, сестры, — произнес Майкл Даннолт, спускаясь к ним, и она вздохнула с облегчением, когда поняла, что в руках у него всего лишь охапка плавника. — Мы принесли топливо для вашего костра.
Граф с охапкой дров шел следом за Майклом. При свете костра Элоиза увидела, что он снял доспехи и стеганую куртку. В тунике, штанах и сапогах он теперь не казался таким огромным. Когда граф бросил свои дрова на кучу Майкла, она вдруг осознала, что в упор разглядывает его, и опустила глаза, но, не выдержав, опять уставилась на него и смотрела, как он склонился над костром, чтобы подложить туда несколько сухих веток.
— Этого вам хватит на всю ночь, — объявил Даннолт. Граф хранил молчание.
— Как мило с вашей стороны, — отозвалась Мэри-Клематис, ибо ее подруга до сих пор не вымолвила ни слова, что было ей несвойственно. Взглянув на нее, Клемми обнаружила, что Элоиза натянула попону на голову и придерживает ее у подбородка. — Внимание — самая замечательная черта характера, правда, сестра Элоиза?
— Самая замечательная, — машинально повторила Элоиза, и вдруг лицо ее вспыхнуло. — Боюсь, ваше сиятельство, нам придется злоупотребить вашей добротой.
Граф выпрямился и, не глядя в ее сторону, вытер испачканные руки.
— Меня это нисколько не удивит, — проворчал он.
— Наши сундуки. Они нам очень нужны.
— Один тут. Другой упал за борт во время шторма.
— Что? Но вы же…
— По-видимому, его я не заметил, пока занимался вашим спасением. Моя клятва не распространяется на ваше имущество, — заявил он и, обойдя валуны, отправился в свой лагерь.
Глава 5
Элоиза сразу успокоилась, когда Майкл Даннолт вместе с воином принес им уцелевший сундук. Открыв его, она с радостью увидела свою запасную рубашку и покрывало, а под ними лежали ее верхнее платье и щетка из свиной щетины, ночной чепец и, главное, пара крепких ботинок, которые она надевала для работы на вспаханном поле. Элоиза встала на колени, вытащила драгоценный кожаный чехол с документами — и оттуда вдруг стали сочиться на землю серые капли. Сердце у нее чуть не остановилось от ужаса, и она с опаской заглянула в сундук: все дно было покрыто водой, и в ней плавали пергамент, рог с чернильным порошком и ее любимые гусиные перья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Я… говорил… вам… — Пораженный граф даже начал заикаться от гнева и возмущения. — Мы сейчас поищем ближайшую деревню.
— Вы можете искать ее хоть всю жизнь, если вам так угодно. Но я не двинусь отсюда, пока мы с сестрой Мэри-Клематис не согреемся и не высушим нашу одежду..
Перил шагнул к ней, изучая в серой полумгле бледный овал ее лица. Она не шелохнулась, взгляд синевато-стальных глаз остался непреклонным.
— Вы будете сопровождать нас до ближайшей деревни, — приказал он.
— Потащив нас с Мэри-Клематис… не говоря уже о ваших людях… на борту кораблей в штормовое море, вы проявили вопиющий недостаток благоразумия.
— Мои люди — закаленные в боях воины, не раз испытавшие подобные трудности. Их нелегко испугать. — Граф окинул ее пренебрежительным взглядом.
— Но любезные сестры, будучи слабым полом и к тому же привыкшие к другому роду занятий… — Бассет встал между ними, — посчитали этот инцидент внушающим беспокойство.
«Значит, святой отец — наш союзник, — подумала Эло-иза, — или, во всяком случае, может стать таким». Он, кажется, больше, чем его сиятельство, озабочен тем, чтобы сохранить их расположение и благосклонность.
— Настолько внушающим беспокойство, — подтвердила она, — что мысль о езде на лошадях, да еще в столь холодную ночь, для нас просто неприемлема.
— Конечно, так и есть! — Сжав руки на груди, Бассет повернулся к своему хозяину. — Милорд, нужно дать любезным сестрам возможность отдохнуть перед дальнейшим путешествием. — Видя, что граф еще колеблется, священник привел свой последний аргумент: — Помните, милорд: тому, кто живет в стеклянном доме, нельзя бросаться камнями.
Граф помрачнел, затем пробормотал что-то, чего Элоиза не поняла, и, вернувшись к своим людям, велел разбить лагерь.
Еще более странными, чем непонятная спешка графа, выглядят его нежелание вести себя дружелюбно и недостаток учтивости, размышляла Элоиза, когда они с Клемми укрылись среди валунов. Разложив для просушки свои плащи, верхнюю одежду, покрывала и даже апостольники, они стояли возле потрескивающего костра и медленно поворачивались, чтобы согреться. Когда восстановилось кровообращение в онемевших членах, они плотно закутались в попоны и уселись на соломенные тюфяки, которыми обеспечил их заботливый Майкл Даннолт.
Почему гордый, самоуверенный граф идет на любые лишения, когда ищет невесту, а потом ведет себя так, словно не хочет ее получить? Он совсем ничего не делает, чтобы зарекомендовать себя достойным женихом. Или ему не нужна невеста? Если так, что его заставило приехать именно в монастырь Добродетельных невест? Желание иметь наследников? Что ж, разумное побуждение, хотя для этого вовсе не обязательно искать себе невесту. Она достаточно знала свет, и потому ей было известно, что мужчины довольно часто производят на свет наследников, не связывая себя святыми обетами брака. Она знала множество случаев, когда внебрачные дети становились герцогами, епископами и даже королями.
Вспомнив суровый взгляд и бронзовое лицо графа, Элоиза как-то не смогла представить его сеющим незаконнорожденных детей, словно яровую пшеницу. Чтобы жениться, ему нужно постараться угодить женщине.
Но Клемми права, продолжала размышлять Элоиза, глядя на подругу, которая свернулась калачиком на тюфяке. Люди графа охотно следуют за ним. Они, судя по всему, настолько ему доверяют, что, не задумываясь, отправились с ним в Англию через бушующее море. Они вместе сражались на поле битвы, вместе переносили тяжкие испытания, и в результате, естественно, возник союз людей, на преданность которых граф всегда может рассчитывать. Значит, он способен объединить людей, но, наверное, просто не хочет заключать союз с женщиной. Это было своего рода двоедушие, которое аббатиса моментально учуяла, как охотничья собака след лисицы. Возможно, потому она и прибегла к редко применяемому «экзамену для мужа».
Запустив пальцы в еще не просохшие волосы и разделяя их на пряди, Элоиза подумала о девушке, которую сейчас готовят в монастыре к браку. Интересно, кого выбрали… точнее, приговорили к жизни с графом? Скрип кожи, осыпавшийся вдруг песок и шорох гравия заставили ее вскочить и оглядеться. На невысокой скале позади нее стояли две мужские фигуры, тонувшие во мраке. Узнав графа и его капитана, она плотнее запахнула попону.
— Не надо пугаться, сестры, — произнес Майкл Даннолт, спускаясь к ним, и она вздохнула с облегчением, когда поняла, что в руках у него всего лишь охапка плавника. — Мы принесли топливо для вашего костра.
Граф с охапкой дров шел следом за Майклом. При свете костра Элоиза увидела, что он снял доспехи и стеганую куртку. В тунике, штанах и сапогах он теперь не казался таким огромным. Когда граф бросил свои дрова на кучу Майкла, она вдруг осознала, что в упор разглядывает его, и опустила глаза, но, не выдержав, опять уставилась на него и смотрела, как он склонился над костром, чтобы подложить туда несколько сухих веток.
— Этого вам хватит на всю ночь, — объявил Даннолт. Граф хранил молчание.
— Как мило с вашей стороны, — отозвалась Мэри-Клематис, ибо ее подруга до сих пор не вымолвила ни слова, что было ей несвойственно. Взглянув на нее, Клемми обнаружила, что Элоиза натянула попону на голову и придерживает ее у подбородка. — Внимание — самая замечательная черта характера, правда, сестра Элоиза?
— Самая замечательная, — машинально повторила Элоиза, и вдруг лицо ее вспыхнуло. — Боюсь, ваше сиятельство, нам придется злоупотребить вашей добротой.
Граф выпрямился и, не глядя в ее сторону, вытер испачканные руки.
— Меня это нисколько не удивит, — проворчал он.
— Наши сундуки. Они нам очень нужны.
— Один тут. Другой упал за борт во время шторма.
— Что? Но вы же…
— По-видимому, его я не заметил, пока занимался вашим спасением. Моя клятва не распространяется на ваше имущество, — заявил он и, обойдя валуны, отправился в свой лагерь.
Глава 5
Элоиза сразу успокоилась, когда Майкл Даннолт вместе с воином принес им уцелевший сундук. Открыв его, она с радостью увидела свою запасную рубашку и покрывало, а под ними лежали ее верхнее платье и щетка из свиной щетины, ночной чепец и, главное, пара крепких ботинок, которые она надевала для работы на вспаханном поле. Элоиза встала на колени, вытащила драгоценный кожаный чехол с документами — и оттуда вдруг стали сочиться на землю серые капли. Сердце у нее чуть не остановилось от ужаса, и она с опаской заглянула в сундук: все дно было покрыто водой, и в ней плавали пергамент, рог с чернильным порошком и ее любимые гусиные перья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80