Ловушка соблазна, как бы не так! Скорее уж ловушка экзаменатора.
Он вдруг замер, не сняв до конца штаны. Ну конечно. Ведь эта монахиня знает мужчин, ей известно, в чем их сила, а главное — слабости.
Она устроила ему свой маленький экзамен, используя «болезнь» компаньонки и собственные прелести, чтобы проверить его порядочность. Дьявольская женщина. До сих пор ему не приходило в голову, что она, возможно, и сама часть их пресловутого «экзамена для мужа». А кем еще она может быть с этим колдовским пламенем волос, которое игнорирует все церковные запреты, когда речь идет о женском тщеславии?
Перил лег на кровать и закинул руки за голову. Ладно, пусть он не выдержал первое испытание, но будь он проклят, если опозорится в следующем! С этого момента «Знаток мужчин» увидит его только добрым, приятным, не вызывающим подозрений и очень внимательным.
Глава 7
На рассвете Мэри-Клематис проснулась отдохнувшей, здоровой, с милой улыбкой на бледном личике, и после утренней молитвы Элоиза вышла из комнаты, чтобы принести своей подруге немного бульона, а заодно обследовать кухню. По пути она задержалась на лестничной площадке, напротив которой, по ее предположению, находились покои его светлости, и прожгла дверь таким испепеляющим взглядом, что даже удивительно, как дерево не загорелось.
Заглянув мимоходом в главный зал, Элоиза остолбенела на пороге. За столами с неубранной посудой и на скамьях, прислонившись к стене, храпели пьяные гости. В воздухе стоял кислый запах перегара. Вряд ли люди графа настолько утомились с дороги, что не смогли добраться до кроватей, наверняка они продолжали отмечать свое возвращение домой и после того, как они с Мэри-Клематис ушли в свою комнату. Ее подозрения окрепли, когда она спускалась по лестнице, по обеим сторонам которой на соломенных тюфяках покоились неподвижные тела. Домашние слуги тоже спали. Прошло время утренней молитвы, прошла уже половина дня, а они еще не соизволили встать. Где экономка, мадам Комнатный Горшок? Где управляющий и повар? Где, наконец, граф? Неужели и он почивает?
А Перил в это время стоял в дверях конюшни, держа одной рукой конюха, а другой — главного пахаря, чтобы те не вцепились друг другу в глотку.
— Черт возьми, прекратите вы, оба! — прорычал он, пытаясь их разнять.
— Я не позволю, чтобы какая-нибудь из моих лошадей таскала плуг! — вопил конюх, стараясь дотянуться до противника.
— Мне нужны хорошие, сильные животные для тяжелого железного плуга. Не дашь — вся твоя драгоценная конина передохнет зимой с голоду. — Пахарь яростно рванулся к оппоненту с намерением доказать, что кулак сеятеля не легче кулака бестолкового конюха.
— Тогда возьми что-нибудь более подходящее для глупого арендатора. Возьми быка!
Их спор разрешил кулак Перила, ударом в челюсть успокоивший конюха, а потом сваливший с ног арендатора, метнувшегося было закончить то, что начал хозяин.
— Ты! — кивнул Перил одному из грумов. — Принеси мне веревку! И подлиннее.
Угрожая снова применить силу, но на этот раз без всякой пощады, граф посадил конюха и главного пахаря спиной друг к другу, крепко связал их веревкой, после чего велел груму поставить рядом с ними ведро и сторожить обоих. Работники поля и конюшни со страхом наблюдали за его действиями.
— Дашь им воды, когда попросят. — Наклонившись к мальчику, Перил шепнул ему на ухо: — И сразу пошлешь за мной, если кто-то из них захочет помочиться.
Тот нахмурился, а затем с улыбкой кивнул. Граф провел рукой по волосам и удовлетворенно зашагал к дому: это наказание он всегда применял, когда разбирался со своими людьми в отряде.
Если бы он мог применить его и к «Знатоку мужчин»…
На пороге его встретила служанка Милла, сообщившая, что ему крайне необходимо зайти на кухню.
— Обратись к мадам, — отмахнулся Перил.
— Она уже там, милорд.
— Тогда незачем беспокоить меня.
— Я имею в виду, что она там. — Бросив на него многозначительный взгляд, Милла перекрестилась и сложила руки как в молитве.
Он сразу понял, о ком идет речь, и, застонав, отправился на новое поле битвы.
Она стояла посреди кухни со сложенными на груди руками и мрачным выражением лица. Перед ней выстроились главная кухарка Этель и ее помощницы Твит и Хесси, поддерживающие начальницу с флангов. У стены, глядя на них сквозь пар и дым, жались девочки и мальчики. Две служанки продолжали перебирать горох, не оставляя без внимания происходящее между кухаркой и монахиней.
— Какого дьявола? — раздраженно рявкнул граф. — Что тут у вас происходит?
— Я лишь сказала, что этот суп пригорел, они должны его вылить и сварить новый. — Сестра Элоиза с неодобрением повернулась к нему: — Зачем есть эту дрянь — чтобы отравиться? Попробуйте сами.
Она устремилась к огромному черному котлу, висевшему над ревущим огнем, схватила железный половник и, зачерпнув содержимое, поднесла ему.
Граф сразу почуял кислый запах подгоревшей рыбы и увидел почерневшие хлопья неизвестно чего, плавающие на поверхности мутной жидкости. Однако, сделав успокаивающий знак своим кухаркам, он заставил себя попробовать. Это было нечто вроде смолы, пахнущей рыбой. Нет, он не выплюнет эту гадость, он не доставит ей такого удовольствия.
— Да, — ответил Перил, взглянув на троицу, — действительно не самое удачное из ваших блюд.
— Просто несъедобное! Более того, половина запасов в вашей кладовой испорчена. В горохе и чечевице завелись черви, с дрожжами тоже что-то случилось. Ваши доски для резки овощей и мяса прогнили насквозь, кубки покрыты слоями грязи и копоти, ваши чашки и ложки давно требуют замены. Но что еще хуже… — Элоиза подошла ближе и сморщилась от отвращения, — никто на кухне не имеет представления, как варят фламандский бульон!
Граф посмотрел на Этель, но та лишь пожала плечами. Твит и Хесси сделали то же самое. Он переводил взгляд с одной на другую, но все отрицательно качали головой.
— А что такое этот ваш проклятый фламандский бульон? — покраснев, спросил он.
— Этот бульон успокаивает желудок, помогает исцелению. Он просто необходим в должным образом поставленном домашнем хозяйстве.
— До сих пор мы прекрасно обходились и без него.
— Прекрасно? — Повысив голос и подняв брови, Элоиза обвела рукой захламленную кухню.
— Хорошо. — Граф скрестил руки. — В таком случае покажите нам, как его готовят.
Этого она больше всего и опасалась, поскольку сама такой бульон никогда не варила. Но она докажет этому высокомерному типу, что способна не только критиковать, — или потеряет уважение, которое уже начала приобретать у людей.
— Яйца, — потребовала Элоиза. — Свежие яйца!
Кухарки с трудом отыскали требуемое, включая чистую кастрюлю с чистой водой и немного белого вина, еще не успевшего прокиснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Он вдруг замер, не сняв до конца штаны. Ну конечно. Ведь эта монахиня знает мужчин, ей известно, в чем их сила, а главное — слабости.
Она устроила ему свой маленький экзамен, используя «болезнь» компаньонки и собственные прелести, чтобы проверить его порядочность. Дьявольская женщина. До сих пор ему не приходило в голову, что она, возможно, и сама часть их пресловутого «экзамена для мужа». А кем еще она может быть с этим колдовским пламенем волос, которое игнорирует все церковные запреты, когда речь идет о женском тщеславии?
Перил лег на кровать и закинул руки за голову. Ладно, пусть он не выдержал первое испытание, но будь он проклят, если опозорится в следующем! С этого момента «Знаток мужчин» увидит его только добрым, приятным, не вызывающим подозрений и очень внимательным.
Глава 7
На рассвете Мэри-Клематис проснулась отдохнувшей, здоровой, с милой улыбкой на бледном личике, и после утренней молитвы Элоиза вышла из комнаты, чтобы принести своей подруге немного бульона, а заодно обследовать кухню. По пути она задержалась на лестничной площадке, напротив которой, по ее предположению, находились покои его светлости, и прожгла дверь таким испепеляющим взглядом, что даже удивительно, как дерево не загорелось.
Заглянув мимоходом в главный зал, Элоиза остолбенела на пороге. За столами с неубранной посудой и на скамьях, прислонившись к стене, храпели пьяные гости. В воздухе стоял кислый запах перегара. Вряд ли люди графа настолько утомились с дороги, что не смогли добраться до кроватей, наверняка они продолжали отмечать свое возвращение домой и после того, как они с Мэри-Клематис ушли в свою комнату. Ее подозрения окрепли, когда она спускалась по лестнице, по обеим сторонам которой на соломенных тюфяках покоились неподвижные тела. Домашние слуги тоже спали. Прошло время утренней молитвы, прошла уже половина дня, а они еще не соизволили встать. Где экономка, мадам Комнатный Горшок? Где управляющий и повар? Где, наконец, граф? Неужели и он почивает?
А Перил в это время стоял в дверях конюшни, держа одной рукой конюха, а другой — главного пахаря, чтобы те не вцепились друг другу в глотку.
— Черт возьми, прекратите вы, оба! — прорычал он, пытаясь их разнять.
— Я не позволю, чтобы какая-нибудь из моих лошадей таскала плуг! — вопил конюх, стараясь дотянуться до противника.
— Мне нужны хорошие, сильные животные для тяжелого железного плуга. Не дашь — вся твоя драгоценная конина передохнет зимой с голоду. — Пахарь яростно рванулся к оппоненту с намерением доказать, что кулак сеятеля не легче кулака бестолкового конюха.
— Тогда возьми что-нибудь более подходящее для глупого арендатора. Возьми быка!
Их спор разрешил кулак Перила, ударом в челюсть успокоивший конюха, а потом сваливший с ног арендатора, метнувшегося было закончить то, что начал хозяин.
— Ты! — кивнул Перил одному из грумов. — Принеси мне веревку! И подлиннее.
Угрожая снова применить силу, но на этот раз без всякой пощады, граф посадил конюха и главного пахаря спиной друг к другу, крепко связал их веревкой, после чего велел груму поставить рядом с ними ведро и сторожить обоих. Работники поля и конюшни со страхом наблюдали за его действиями.
— Дашь им воды, когда попросят. — Наклонившись к мальчику, Перил шепнул ему на ухо: — И сразу пошлешь за мной, если кто-то из них захочет помочиться.
Тот нахмурился, а затем с улыбкой кивнул. Граф провел рукой по волосам и удовлетворенно зашагал к дому: это наказание он всегда применял, когда разбирался со своими людьми в отряде.
Если бы он мог применить его и к «Знатоку мужчин»…
На пороге его встретила служанка Милла, сообщившая, что ему крайне необходимо зайти на кухню.
— Обратись к мадам, — отмахнулся Перил.
— Она уже там, милорд.
— Тогда незачем беспокоить меня.
— Я имею в виду, что она там. — Бросив на него многозначительный взгляд, Милла перекрестилась и сложила руки как в молитве.
Он сразу понял, о ком идет речь, и, застонав, отправился на новое поле битвы.
Она стояла посреди кухни со сложенными на груди руками и мрачным выражением лица. Перед ней выстроились главная кухарка Этель и ее помощницы Твит и Хесси, поддерживающие начальницу с флангов. У стены, глядя на них сквозь пар и дым, жались девочки и мальчики. Две служанки продолжали перебирать горох, не оставляя без внимания происходящее между кухаркой и монахиней.
— Какого дьявола? — раздраженно рявкнул граф. — Что тут у вас происходит?
— Я лишь сказала, что этот суп пригорел, они должны его вылить и сварить новый. — Сестра Элоиза с неодобрением повернулась к нему: — Зачем есть эту дрянь — чтобы отравиться? Попробуйте сами.
Она устремилась к огромному черному котлу, висевшему над ревущим огнем, схватила железный половник и, зачерпнув содержимое, поднесла ему.
Граф сразу почуял кислый запах подгоревшей рыбы и увидел почерневшие хлопья неизвестно чего, плавающие на поверхности мутной жидкости. Однако, сделав успокаивающий знак своим кухаркам, он заставил себя попробовать. Это было нечто вроде смолы, пахнущей рыбой. Нет, он не выплюнет эту гадость, он не доставит ей такого удовольствия.
— Да, — ответил Перил, взглянув на троицу, — действительно не самое удачное из ваших блюд.
— Просто несъедобное! Более того, половина запасов в вашей кладовой испорчена. В горохе и чечевице завелись черви, с дрожжами тоже что-то случилось. Ваши доски для резки овощей и мяса прогнили насквозь, кубки покрыты слоями грязи и копоти, ваши чашки и ложки давно требуют замены. Но что еще хуже… — Элоиза подошла ближе и сморщилась от отвращения, — никто на кухне не имеет представления, как варят фламандский бульон!
Граф посмотрел на Этель, но та лишь пожала плечами. Твит и Хесси сделали то же самое. Он переводил взгляд с одной на другую, но все отрицательно качали головой.
— А что такое этот ваш проклятый фламандский бульон? — покраснев, спросил он.
— Этот бульон успокаивает желудок, помогает исцелению. Он просто необходим в должным образом поставленном домашнем хозяйстве.
— До сих пор мы прекрасно обходились и без него.
— Прекрасно? — Повысив голос и подняв брови, Элоиза обвела рукой захламленную кухню.
— Хорошо. — Граф скрестил руки. — В таком случае покажите нам, как его готовят.
Этого она больше всего и опасалась, поскольку сама такой бульон никогда не варила. Но она докажет этому высокомерному типу, что способна не только критиковать, — или потеряет уважение, которое уже начала приобретать у людей.
— Яйца, — потребовала Элоиза. — Свежие яйца!
Кухарки с трудом отыскали требуемое, включая чистую кастрюлю с чистой водой и немного белого вина, еще не успевшего прокиснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80