— Мэри-Клематис! — кричала она, пытаясь вырваться из его рук. — Ее, наверное, смыло за борт!
— Я найду ее! — последовал ответ. — Сидеть! И держаться!
Граф толкнул ее на бочки, и она инстинктивно ухватилась за связывающие их веревки. А он осторожно дошел до открытого люка, наклонился и что-то крикнул вниз своим людям. Вскоре из отверстия появилось нечто темное, он схватил это и вытащил на палубу. Клемми!
— Я пыталась идти за тобой, но поскользнулась и упала в люк, — со слезами объяснила Мэри-Клематис, оказавшись в крепких объятиях подруги. — Я упала на лошадь, а она меня лягнула…
Грозовая туча нависла над их головами. Граф!
— Вам что, Господь совсем не дал ума?! — рявкнул он, толкая обеих на бочки. — Сидеть! И ради всего святого, ждать!
К тому времени, когда они доплыли наконец до берегов Англии, шторм уже выдохся и море почти успокоилось. Чего нельзя было сказать про Элоизу. Они с Мэри-Клематис закончили путешествие на омытой волнами, продуваемой насквозь палубе, в мокрой шерстяной одежде, которая не могла защитить их от пронизывающего ветра и ледяных брызг.
Но это были мелочи по сравнению с оскорбительными словами графа, которые не выходили у нее из головы. Значит, Господь обделил ее умом? Значит, по его мнению, она просто безмозглый овощ? Уязвленная гордость не давала ей покоя. Когда их спускали с корабля в баркас, бедная Клемми уже посинела от холода, а лицо Элоизы приобрело странный оттенок, побледнев от холода и покраснев от ярости.
Она не сводила глаз с внушительной фигуры, которая наводила порядок в неразберихе, возникшей после выгрузки лошадей. Едва баркас заскрипел днищем по песку, она перелезла через борт и, придерживая ледяными пальцами юбку, побрела по мелководью к графу.
— Подожди, Элли! — крикнула ей с лодки Мэри-Клематис. — Мы должны принести благодарность Господу за наше спасение!
Недовольно ворча, Элоиза повернула назад, помогла Клемми вылезти из лодки, и они вместе преклонили колени на первом же клочке сухого песка, чтобы прочесть «Отче наш». Как только был произнесен «аминь», она вскочила и побежала дальше.
Граф, обернувшись, заметил ее приближение и, махнув рукой в сторону валунов, приказал идти туда.
— Никогда за всю свою жизнь я не видела такого пренебрежения к судьбе людей! — гневно выпалила Элоиза.
— Но мы справились, разве нет? — сердито буркнул он.
— Чуть не утонув!
— Я же сказал, что поклялся вас оберегать и всегда держу слово. Разве я не поймал вас, когда вы катились по палубе?
— Вы ожидаете за это хвалебных псалмов, хотя сами же и подвергли нас такой опасности?
— Вам бы ничто не угрожало, если бы вы сидели там, где было приказано. Какого дьявола вам пришло в голову встать с места и разгуливать при такой качке по палубе?
— Я не разгуливала. Увидев, где вы и что собираетесь делать, я захотела вам помочь…
— Мне не требуется ничья помощь. — В его глазах плескалась ярость. — И уж тем более я не нуждаюсь в вашей помощи.
— Смею вас заверить, — процедила Элоиза, чувствуя, как у нее сдавило горло от унижения, — что это больше не повторится.
— Прекрасно. — Граф отвел взгляд и показал на большие камни, разбросанные по берегу. — А теперь будьте любезны сделать все, что требуется женщине, и приготовьтесь сесть на лошадь.
— Сесть на лошадь?!
— Повозку мы потеряли. Одна из вас поедет на осле. Проклятая скотина вынесет это без труда. — Он посмотрел в сторону животного, которое стоически переносило общество лошадей. — Вторая поедет вместе с моим капитаном или со мной. По крайней мере до тех пор, пока мы не найдем деревню и не достанем еще одну лошадь.
— Ехать? Сейчас? — Элоиза окинула взглядом его людей, которым не нужно было сушиться, поэтому они седлали коней, готовясь к отъезду. Наконец до нее дошло: он рассчитывает, что они с Мэри-Клематис влезут на четвероногих тварей, будто им мало уже полученных телесных повреждений? — Но ведь уже наступила ночь!
— Скоро взойдет полная луна, и света нам хватит. Мы должны отправляться, если хотим найти ближайшую деревню, запастись провизией и выехать на рассвете.
Ее недоверие вылилось в новую вспышку гнева.
— После дождичка в четверг! — заявила она с твердостью, которая сделала бы честь любой аббатисе. — Сестра Мэри-Клематис продрогла до костей, и я тоже дрожу от холода. Мы должны согреться и высушить одежду, пока одна из нас или мы обе не заболели.
Губы графа, изучавшего ее мокрую одежду, сжались в тонкую линию.
— Ну хорошо. — Это прозвучало как большая уступка. — Мы договоримся об огне и ночлеге для вас, когда приедем в деревню. Даннолт! — крикнул он своему заместителю.
— Да, милорд? — Из гущи воинов и лошадей выбрался приятный человек средних лет с большими залысинами.
— Принеси дамам попоны.
Элоиза не верила своим ушам. Попоны? Только и всего?
— Мы не «дамы», ваше сиятельство, мы сестры Ордена Добродетельных невест, и наша задача, если вы помните, оценить вашу пригодность как мужа. Так что мы не двинемся с этого места, пока не согреемся и не высушим нашу одежду.
— Возможно, я не очень ясно выразился, — начал граф примирительным тоном.
— К несчастью для вас, сэр, с этого момента вы для меня больше не представляете загадки. Идем, сестра. — Элоиза взяла подругу за руку, и они направились к берегу, чувствуя на себе сердитый взгляд графа.
Через минуту баркас доставил священника, и отец Бас-сет сразу начал оглядываться в поисках монахинь. Не увидев их среди воинов, седлавших коней, он бросился к Перилу, чтобы узнать, остались ли сестры в живых, когда судно чуть не опрокинулось.
— Они замерзли и вымокли, а в остальном ничего страшного, — раздраженно буркнул граф. — Они пошли на берег, чтобы позаботиться о своих нуждах, прежде чем мы отправимся дальше. Эй, подожди, возьми с собой это. — Передав священнику попоны, оставленные Майклом Даннолтом, он кивком отпустил его.
Но вскоре отец Бассет прибежал назад.
— Ваше сиятельство! — Его испуганный голос насторожил Перила. — Вам лучше пойти туда самому!
Жестом приказав Даннолту следовать за ним, граф направился к Бассету.
— Что еще случилось? — раздраженно спросил он, когда все трое шли к валунам, за которыми исчезли монахини.
— Сестры… они намерены… остаться…
Не прошло и минуты, как граф понял, что Бассет имел в виду, и от страха у него засосало под ложечкой.
Компаньонка «Знатока мужчин» сидела перед кучей плавника, а на ближайших камнях были расстелены ее плащ, одежда и покрывало. Граф испытал легкое потрясение, увидев монахиню только в мокром апостольнике и льняной сорочке, прикрытую теплой попоной. Чьи-то шаги раздались за его спиной, и, оглянувшись, он встретил повелительный взгляд второй монахини.
— Надеюсь, в вашем отряде есть человек, знающий, как разжигают огонь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80