– Но грабители, Присси...
Девушка еще раз обдумала свое предложение, и опять ее живой ум подсказал очередное решение.
– Ну, это не должны быть настоящие грабители или бандиты. Конечно, при твоем знании игорных домов и прочих мест мужских развлечений ты без труда найдешь кого-нибудь, кто только притворится, будто хочет ее ограбить. Нам нужны двое или трое.
Джеффри уставился на нее, сообразив наконец, что его любимая говорит серьезно. Он с уважением относился к ее острому уму, а потому решил пока не отвергать идею.
– Значит, это будет не настоящая опасность. – Он потер подбородок, жалея о том, что не может находить слабые места в плане так же быстро, как Присцилла предлагает новые варианты.
– Конечно, нет. – Глаза девушки возбужденно блестели. – Но ведь тетя Беатрис об этом не узнает. Она будет считать тебя самым храбрым молодым человеком из всех, кого она когда-либо встречала. – И, не сводя с юноши помрачневшего взгляда, Присцилла продолжила: – Никогда больше она не станет упоминать об этой противной монастырской школе во Франции.
– Монастырской школе? Во Франции? – Притянув девушку к себе, Джеффри обнял ее. – Но я не вынесу, если она разлучит нас.
– Я тоже этого не вынесу, – дрогнувшим голосом проговорила Присцилла. – Если нам придется расстаться, моя жизнь будет кончена.
Несколько секунд они молчали, тесно прижавшись друг к другу, освещаемые бледным лунным светом. Потом, когда желание стеснило Джеффри грудь и стало невыносимым, юноша откашлялся и неуверенно произнес:
– Хорошо, я все выполню.
– Правда? – Взглянув на него, Присцилла вытерла мокрые шеки.
– Раз ты считаешь, что это поможет ей переменить мнение обо мне, я все сделаю. – Джеффри глубоко вздохнул, пытаясь представить себе, как начнет осуществляться их план. – У меня есть родственник, двоюродный брат мамы. Так вот – он ирландец и связан со всякими отщепенцами, отбросами общества. Я с ним поговорю Может быть, он подыщет нам таких, которые согласятся на несколько часов побыть «грабителями».
– Ой, Джеффри, я знала, что у тебя все получится! – Сияя Присцилла обняла его за шею. – Ты самый смелый, самый умный на свете!
Сверху, из темного окна, за неясными силуэтами молодых людей и за садовой беседкой, где они скрывались, кто-то следил. Через мгновение влюбленные расстались, и легкая фигурка девушки заспешила по аллее к террасам дома. Еще через секунду Беатрис фон Фюрстенберг присоединилась к своей секретарше у окна и, прищурившись, взглянула на часы.
– Как долго на этот раз? – резко спросила она.
– Чуть более десяти минут, – ответила Элис Генри, захлопывая крышечку своих часов и отпуская цепочку.
– Проклятие! – Беатрис встревоженно вглядывалась в темноту. – С каждым разом они все больше и больше пренебрегают приличиями и все больше и больше испытывают мое терпение. Они думают, что никто ничего не знает. Я бы спустилась и поймала их на месте преступления, да опасаюсь, что потом они придумают еще какую-нибудь хитрость, чтобы встречаться и удовлетворять свою жажду романтики. – Она откинула шлейф платья и, приподняв юбки, величественно поплыла к лестнице, ведущей в холл. – Несносные подростки! «Но мы же лю-у-у-бим друг друга, тетя Беатрис, – писклявым голосом протянула она. – Но он же такой чуде-е-е-сный, тетя Беатрис. Такой у-у-мный, такой тонко чу-у-у-вствующий...» – Она внезапно остановилась у винтовой лестницы из красного дерева, которая соединяла два этажа огромного загородного дома. Элис чуть было не налетела на хозяйку. – Он избалованный, перекормленный, прыщавый идиот, – в запальчивости провозгласила Беатрис, – и вдобавок восемнадцатилетний. – Спускаясь по лестнице, она продолжала говорить, убеждая не только Элис, которая спешила следом, но и саму себя. – Какого черта он может знать, этот юнец? Он не имеет ни малейшего представления о реальной жизни. Как пробиваться в этом жестоком и опасном мире... как собирать в кулак силу воли, выдержку и ум, чтобы противостоять неудачам и недругам... вот о чем речь. Надо уметь поймать свой шанс и воспользоваться любым преимуществом. И тогда, возможно – всего лишь возможно, – что тебе очень повезет и ты сумеешь создать что-нибудь или что-нибудь изменить к лучшему и оставить свой след на земле. Откуда восемнадцатилетний мальчишка может знать о таких вещах? – На середине лестницы Беатрис опять остановилась, чтобы до конца разъяснить ситуацию. – И откуда изнеженная шестнадцатилетняя девчонка узнает об испытаниях и трудностях, которые преподносит жизнь? Или хотя бы о той ответственности, которую налагает брак? Как занять свое место в огромном доме, вести хозяйство, как добиться признания в обществе, и это при необходимости постоянно иметь дело с настроением мужа, его привычками и потребностями? Даже я в семнадцать лет... – Она не закончила.
Спустившись в зал, они услышали торопливые шаги Присциллы, которая вошла со стороны восточной террасы и теперь спешила в гостиную. Беатрис остановилась между лестницей и дверями гостиной и сложила руки на груди. Девушка появилась в зале, поддерживая колышущиеся шелковые юбки, и замерла, увидев тетю. Племянница слегка покраснела и виновато опустила большие карие глаза, хотя на лице ее появилось непокорное выражение.
– И где это вы были, юная леди? – поинтересовалась Беатрис.
– Х-ходила гулять. Захотелось подышать свежим воздухом перед сном.
Беатрис напряженно улыбнулась.
– В последние дни ты очень полюбила свежий воздух.
– «Свежий воздух и упражнения полезны для молодых девушек», – парировала племянница. – Разве это не ваши собственные слова?
Беатрис поняла, что, цитируя ее, Присцилла выказывает неповиновение.
– Ночной воздух тем не менее может быть весьма опасен. – Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. – Я слышала, что воздух во Франции намного здоровее.
Девушка смотрела на нее широко распахнутыми глазами.
– Я не поеду. Меня не удастся спровадить во французский монастырь. Я лучше утоплюсь в утином пруду!
Страшная угроза! В самом глубоком месте пруда было не больше трех футов.
– Ты отправишься туда, куда я тебя пошлю, – с непоколебимым спокойствием заявила Беатрис, – и будешь держаться скромно, целомудренно, довольствуясь тем крошечным умишком, которым наградила гебя природа.
– Я не поеду во Францию, – с заалевшими щеками провозгласила Присцилла. – Если вы отправите меня туда, то я... я сбегу и найду своего отца. Он поймет. Он разрешит мне выйти замуж за Джеффри!
– Выйти замуж? Тебе всего шестнадцать лет. – Беатрис теряла терпение.
– Вам тоже было шестнадцать, когда вы вышли замуж, – стараясь не замечать грозного блеска в глазах тети, ответила девушка.
Подойдя поближе к подопечной, Беатрис попыталась убедить ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83