.. Без сомнения, она – сообщница. Я предлагаю, чтобы вы занялись выяснением ее личности. Вы из какой юридической конторы?
Он сжал кулаки.
– Это не важно.
– О? – Она смерила его взглядом. – А что, если вы тоже сообщник? – И щелкнула кончиком хлыста по ладони.
Коннор почувствовал, что бледнеет, кровь отлила у него от лица.
– Уверяю вас, я не имею никакого отношения к вашему пребыванию здесь.
– Назовите свое имя.
– Это не относится к делу.
– Позвольте уж мне судить.
– Просто примите предложение моей клиентки – и выйдете отсюда свободной женщиной.
– И позволить тому, кто все устроил, остаться безнаказанным? Никогда!
Внезапно они оказались стоящими друг против друга, но адвокат не понял, как это случилось. Он почувствовал исходящее от нее тепло, а вместе с ним – дразнящую смесь ароматов: запах духов, душистого талька и ее собственный, запах ее тела. У него заколотилось сердце. Опустив глаза, он невольно остановил взгляд на своем пиджаке, прикрывавшем ее грудь, потом снова посмотрел ей в лицо. Свет факела отражался в ее глазах сигнальными огнями. Он почти физически ощущал в ней сдерживаемую ярость, готовность к битве. И еще что-то... что-то незлое.
– Вам это не понадобится, – сказал Коннор, берясь за плеть.
Беатрис вглядывалась в его лицо, не скрывая, что изучает противника. Казалось, ее грудь вздымается быстрее, а глаза горят ярче. Но как только он потянул плеть из ее рук, женщина неожиданно сжала рукоять крепче и отскочила назад.
– Передайте своей клиентке, – проговорила она, – что я ничего не подпишу, пока не буду знать имен тех, кто стоит за моим похищением. И еще мне нужны доказательства.
– Значит, вы не хотите проявить благоразумие. – Он отступил на шаг, потом еще. Раздражение росло в нем с каждым движением. – Может быть, следующая ночь в окружении «восточного» гостеприимства заставит вас передумать.
Адвокат услышал, как она резко вдохнула, но до того, как пленница успела высказать протест, он уже скрылся за обитой железом дверью.
Он вылетел в коридор с таким чувством, будто едва успел спастись от бедствия... и тут увидел, что его поджидает Шарлотта.
– Ну? – спросила она, загораживая ему дорогу.
– Ей надо все обдумать, – ответил Коннор, пытаясь проскользнуть мимо хозяйки «Восточного дворца».
Та снова перекрыла путь и заставила его прижаться к стене, все понимающим взглядом отмечая в то же время, что у него отсутствует пиджак.
– О чем тут думать? Простое, честное соглашение. Что там у вас произошло, Барроу?
– Да ну ее, чертову куклу. Надо было позволить мне набросить ей на голову мешок и оставить где-нибудь в лесу, – хрипло проговорил он, протискиваясь мимо Шарлотты и направляясь к лестнице.
Она ухватила его за рукав. Ее взгляд предупреждал, что ему лучше остановиться.
– Она вне себя от ярости и клянется отомстить, – пояснил Коннор. – Теперь понятно?
Шарлотта скривила рот. С тяжелым чувством адвокат решил, что она читает все его мысли.
– Ну что ж, тогда можно сказать – вы знаете, в чем заключается ваша работа, – с веселой злостью произнесла Шарлотта.
– Я?
– Именно вы должны уговорить ее не привлекать полицию.
– Почему я?
Шарлотта прищурилась, как бы говоря, что он и сам знает почему. Коннор окончательно расстроился. Какого черта он ввязался в эту неразбериху? Он обошел Шарлотту и стал подниматься по ступеням, бормоча проклятия себе под нос. Но когда Коннор уже взял у лакея шляпу и распахнул заднюю дверь, голос хозяйки заведения остановит его:
– Я жду вас завтра в восемь вечера. – Это было не приглашение, а приказ. – И захватите всю лесть, которая есть у вас в запасе, Барроу. Похоже, она вам очень понадобится.
Два часа спустя Беатрис все еще металась по «Темнице», сжимая одной рукой плеть, а второй растирая занемевшую шею. Он оставил ее здесь... просто оставил... мучиться еще одну ночь в этой крысиной норе... в камере пыток. По крайней мере ее честь не пострадала... чего бы она ни стоила. Беатрис швырнула плеть на диван. И по крайней мере кто-то знал ее имя и имел достаточно соображения, чтобы всерьез опасаться ее гнева. Она вздрогнула и поплотнее завернулась в пиджак. Они подослали красноречивого адвоката, чтобы тот уговорил ее позабыть о той боли и унижении, которые она пережила. Они или сильно недооценили ее, или слишком переоценили его. Ее мысли вернулись к мужчине, посланному вести переговоры. Высокий, элегантный, образованный, с завораживающими синими глазами и обхождением, таким же мягким, как его темные волосы. Она встречала подобных типов и раньше, но тогда их разделял стол для заседаний в правлении, ее окружала группа юристов и – она оглядела себя и покраснела – тогда она была полностью одета. Ее непредсказуемая реакция на этого мужчину была вызвана недостатком одежды, объяснила себе Беатрис. Вот почему у нее так колотилось сердце, кружилась голова, а тело горело там, где он мог его видеть...
В железном замке загремел ключ. Дверь распахнулась, появился этот человек-гора в тюрбане, Панджаб, и направился прямо к ней. Беатрис отскочила, оглядываясь в поисках оружия, которым так хорошо защитила себя до этого. Но гигант индус был уже между ней и диваном, где остались плеть и розга.
– Пошли, мэм. – Он широко, радостно улыбнулся.
– Не подходи ко мне! – выкрикнула Беатрис, отступая за диван и надеясь добежать до выхода.
Но огромные размеры не мешали индусу быть очень проворным. Одним ловким движением он сократил расстояние между ними и схватил ее за руку. Пытаясь вырваться, Беатрис выдернула руку из рукава, выскочила из пиджака, оставив его в руках гиганта, и кинулась к двери. Он отшвырнул пиджак и бросился за ней, успев поймать ее уже у самого выхода. В тот же момент Беатрис была поднята, перекинута через плечо и вынесена в тускло освещенный коридор.
– Отпусти меня, животное! – закричала она, колотя по бычьей спине великана, медленно поднимающегося по ступенькам. – Я из тебя все кишки выпущу!
– Нет, нет, мэм, – с сильным акцентом уверял ее захватчик, а его мощная лапа гладила ее по бедру, медленно поднимаясь все выше. – Красыви мэм, оччэнь кароши.
Пока они поднимались по лестнице, он продолжал гладить и похлопывать ее по мягкому месту. Беатрис вопила, крутилась, пытаясь вырваться, но безрезультатно. Потом они оказались в огромном, выложенном мрамором холле, заполненном хорошо одетыми мужчинами и полуодетыми красотками. Панджаб остановился и грохочущим голосом доложил всем, кого заинтересовало его открытие:
– Оччэнь кароши попка! – И продемонстрировал, похлопав ее сложенной ковшиком ладонью. – Да, да... оччэнь красыви.
Со всех сторон послышался хохот. Сквозь застилавшую глаза пелену Беатрис удалось разглядеть, что люди собираются по пути их следования и все хихикают и дают похабные советы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Он сжал кулаки.
– Это не важно.
– О? – Она смерила его взглядом. – А что, если вы тоже сообщник? – И щелкнула кончиком хлыста по ладони.
Коннор почувствовал, что бледнеет, кровь отлила у него от лица.
– Уверяю вас, я не имею никакого отношения к вашему пребыванию здесь.
– Назовите свое имя.
– Это не относится к делу.
– Позвольте уж мне судить.
– Просто примите предложение моей клиентки – и выйдете отсюда свободной женщиной.
– И позволить тому, кто все устроил, остаться безнаказанным? Никогда!
Внезапно они оказались стоящими друг против друга, но адвокат не понял, как это случилось. Он почувствовал исходящее от нее тепло, а вместе с ним – дразнящую смесь ароматов: запах духов, душистого талька и ее собственный, запах ее тела. У него заколотилось сердце. Опустив глаза, он невольно остановил взгляд на своем пиджаке, прикрывавшем ее грудь, потом снова посмотрел ей в лицо. Свет факела отражался в ее глазах сигнальными огнями. Он почти физически ощущал в ней сдерживаемую ярость, готовность к битве. И еще что-то... что-то незлое.
– Вам это не понадобится, – сказал Коннор, берясь за плеть.
Беатрис вглядывалась в его лицо, не скрывая, что изучает противника. Казалось, ее грудь вздымается быстрее, а глаза горят ярче. Но как только он потянул плеть из ее рук, женщина неожиданно сжала рукоять крепче и отскочила назад.
– Передайте своей клиентке, – проговорила она, – что я ничего не подпишу, пока не буду знать имен тех, кто стоит за моим похищением. И еще мне нужны доказательства.
– Значит, вы не хотите проявить благоразумие. – Он отступил на шаг, потом еще. Раздражение росло в нем с каждым движением. – Может быть, следующая ночь в окружении «восточного» гостеприимства заставит вас передумать.
Адвокат услышал, как она резко вдохнула, но до того, как пленница успела высказать протест, он уже скрылся за обитой железом дверью.
Он вылетел в коридор с таким чувством, будто едва успел спастись от бедствия... и тут увидел, что его поджидает Шарлотта.
– Ну? – спросила она, загораживая ему дорогу.
– Ей надо все обдумать, – ответил Коннор, пытаясь проскользнуть мимо хозяйки «Восточного дворца».
Та снова перекрыла путь и заставила его прижаться к стене, все понимающим взглядом отмечая в то же время, что у него отсутствует пиджак.
– О чем тут думать? Простое, честное соглашение. Что там у вас произошло, Барроу?
– Да ну ее, чертову куклу. Надо было позволить мне набросить ей на голову мешок и оставить где-нибудь в лесу, – хрипло проговорил он, протискиваясь мимо Шарлотты и направляясь к лестнице.
Она ухватила его за рукав. Ее взгляд предупреждал, что ему лучше остановиться.
– Она вне себя от ярости и клянется отомстить, – пояснил Коннор. – Теперь понятно?
Шарлотта скривила рот. С тяжелым чувством адвокат решил, что она читает все его мысли.
– Ну что ж, тогда можно сказать – вы знаете, в чем заключается ваша работа, – с веселой злостью произнесла Шарлотта.
– Я?
– Именно вы должны уговорить ее не привлекать полицию.
– Почему я?
Шарлотта прищурилась, как бы говоря, что он и сам знает почему. Коннор окончательно расстроился. Какого черта он ввязался в эту неразбериху? Он обошел Шарлотту и стал подниматься по ступеням, бормоча проклятия себе под нос. Но когда Коннор уже взял у лакея шляпу и распахнул заднюю дверь, голос хозяйки заведения остановит его:
– Я жду вас завтра в восемь вечера. – Это было не приглашение, а приказ. – И захватите всю лесть, которая есть у вас в запасе, Барроу. Похоже, она вам очень понадобится.
Два часа спустя Беатрис все еще металась по «Темнице», сжимая одной рукой плеть, а второй растирая занемевшую шею. Он оставил ее здесь... просто оставил... мучиться еще одну ночь в этой крысиной норе... в камере пыток. По крайней мере ее честь не пострадала... чего бы она ни стоила. Беатрис швырнула плеть на диван. И по крайней мере кто-то знал ее имя и имел достаточно соображения, чтобы всерьез опасаться ее гнева. Она вздрогнула и поплотнее завернулась в пиджак. Они подослали красноречивого адвоката, чтобы тот уговорил ее позабыть о той боли и унижении, которые она пережила. Они или сильно недооценили ее, или слишком переоценили его. Ее мысли вернулись к мужчине, посланному вести переговоры. Высокий, элегантный, образованный, с завораживающими синими глазами и обхождением, таким же мягким, как его темные волосы. Она встречала подобных типов и раньше, но тогда их разделял стол для заседаний в правлении, ее окружала группа юристов и – она оглядела себя и покраснела – тогда она была полностью одета. Ее непредсказуемая реакция на этого мужчину была вызвана недостатком одежды, объяснила себе Беатрис. Вот почему у нее так колотилось сердце, кружилась голова, а тело горело там, где он мог его видеть...
В железном замке загремел ключ. Дверь распахнулась, появился этот человек-гора в тюрбане, Панджаб, и направился прямо к ней. Беатрис отскочила, оглядываясь в поисках оружия, которым так хорошо защитила себя до этого. Но гигант индус был уже между ней и диваном, где остались плеть и розга.
– Пошли, мэм. – Он широко, радостно улыбнулся.
– Не подходи ко мне! – выкрикнула Беатрис, отступая за диван и надеясь добежать до выхода.
Но огромные размеры не мешали индусу быть очень проворным. Одним ловким движением он сократил расстояние между ними и схватил ее за руку. Пытаясь вырваться, Беатрис выдернула руку из рукава, выскочила из пиджака, оставив его в руках гиганта, и кинулась к двери. Он отшвырнул пиджак и бросился за ней, успев поймать ее уже у самого выхода. В тот же момент Беатрис была поднята, перекинута через плечо и вынесена в тускло освещенный коридор.
– Отпусти меня, животное! – закричала она, колотя по бычьей спине великана, медленно поднимающегося по ступенькам. – Я из тебя все кишки выпущу!
– Нет, нет, мэм, – с сильным акцентом уверял ее захватчик, а его мощная лапа гладила ее по бедру, медленно поднимаясь все выше. – Красыви мэм, оччэнь кароши.
Пока они поднимались по лестнице, он продолжал гладить и похлопывать ее по мягкому месту. Беатрис вопила, крутилась, пытаясь вырваться, но безрезультатно. Потом они оказались в огромном, выложенном мрамором холле, заполненном хорошо одетыми мужчинами и полуодетыми красотками. Панджаб остановился и грохочущим голосом доложил всем, кого заинтересовало его открытие:
– Оччэнь кароши попка! – И продемонстрировал, похлопав ее сложенной ковшиком ладонью. – Да, да... оччэнь красыви.
Со всех сторон послышался хохот. Сквозь застилавшую глаза пелену Беатрис удалось разглядеть, что люди собираются по пути их следования и все хихикают и дают похабные советы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83