– Я поняла, что мне нужно бежать. Только не знала куда. Досси работала у Финкастеров, прежде чем стала моей горничной, еще до того, как я вышла замуж. Она уверяла, что Финкастеры набожные люди и примут меня. У меня не было времени, чтобы написать им. Мы просто сели в почтовую карету и решили приехать без предупреждения. Я была бы уже у них, если бы… если бы вы не были так добры ко мне. Мне кажется, нам с Досси пора уехать к Финкастерам. Мы не можем больше злоупотреблять вашим терпением.
– Вы можете жить здесь, сколько хотите, – твердо сказала леди Райкот. – Мне будет приятно, если вы останетесь. Эти двое, – она кивнула в сторону Рут и Дикона, – вернутся в Лондон после Крещения. Мой второй сын (а это в его комнате вы сейчас находитесь) воюет на Пиренейском полуострове. Позвольте мне кое-что сказать вам о Финкастерах. Надеюсь, вы не обидитесь. Нелл Смиренная действительно набожная женщина, и она убеждена в том, что брак священен. Как только она узнает, что ваш муж жив, вам ничего не останется, как вернуться к нему. «То, что Господь соединил, да не разрушит человек»… Вы знаете, о чем я. Моя дорогая миссис Мейкпис, вы не должны уходить к Финкастерам.
– Но… – начала Кэролайн.
– Вас действительно зовут Мейкпис? – поинтересовался Дикон.
– Нет, но вам лучше называть меня так. Или Кэролайн. Почему бы вам не называть меня Кэролайн?
– Мы все будем называть вас Кэролайн, если вам так нравится и если вы пообещаете, что не уйдете к Финкастерам, – сказала леди Райкот.
– Обещаю, по крайней мере до тех пор, пока не наберусь сил, – согласилась Кэролайн. – А там посмотрим.
– Сил! Значит, еще бульону! – провозгласила леди Райкот и позвонила. Затем она вспомнила. – Мне неприятно вам напоминать, но вы должны решить, где нам похоронить вашего ребенка, – понизив голос, проговорила леди Райкот. – Дикон, ты возьмешь это на себя?
– Конечно, – согласился он. – Какие будут пожелания, мэм?
– Я не знаю, что мне делать, – горестно ответила Кэролайн. – А что вы предлагаете?
Дикон задумался на минуту.
– На деревенском кладбище, у церкви, – предложил он. – Викарий живет на наши пожертвования. Он будет рад помочь. Скромная церемония, как вы считаете? Молитва над гробом.
– Да, – вздохнула она. – Еще одно надгробие. – Кэролайн задумалась. – И надпись: «Младенец Мейкпис» и дата. Не должно быть слишком дорого. У меня есть немного денег… и драгоценности…
– Об этом не волнуйтесь, – прервал ее Дикон. – Обсудим позже, когда поправитесь. Я поеду к старине викарию. – Он поклонился и вышел. Кэролайн услышала стук каблуков по лестнице.
– Не понимаю, почему никто из ваших малышей не выжил, – сказала леди Райкот, поправляя постель. – У вас должны были быть лучшие доктора. Они как-нибудь объясняли это? К сожалению, это наша доля: я потеряла двоих, но троих вырастила, а Рут, бедная девочка, потеряла троих малышей, но у нее трое славных сыновей, все уже взрослые теперь. Я собиралась вам сказать, что думает доктор Френсис, но все не было возможности. У малыша что-то с легкими. Он, конечно, родился недоношенным, но доктор Френсис считает, что он был не жилец, даже если бы вы его выносили до конца. Я верю доктору Френсису. Он учился в Эдинбурге. В вашей семье был кто-нибудь со слабыми легкими? Другие малыши тоже от этого умерли?
– Нет, – ответила Кэролайн. – Насколько я знаю, в моей семье не было никого с больными легкими. – Она подумала, что, может быть, в семье Уолтера у кого-то были слабые легкие. У него были родственники в Кенте, которых он регулярно навещал (без Кэролайн), но ни родных сестер, ни братьев у Уолтера не было, а его родители умерли.
– Это всего лишь предположение, – произнесла леди Райкот. – А вот и ваш бульон. И поспите хорошенько. Вам надо набираться сил. Мы с Рут собираемся взять Дикона и отправиться за рождественским поленом. Если у вас будут силы, мы отнесем вас вниз, чтобы вы могли на него посмотреть. – Она помогла Кэролайн сесть и поставила ей на колени поднос с бульоном, который принесла Реддинг. – Скажите своей горничной, когда поедите, и кто-нибудь уберет, – сказала она и вышла из комнаты.
Кэролайн смогла выпить лишь полчашки. Досси убрала поднос, и Кэролайн уснула.
Отпуск проходил совсем не так, как он ожидал, думал Дикон, сокрушенно покачивая головой, пока переодевался. Он собирался поговорить с викарием из соседней деревни, которая называлась Бренспет. От ежедневного сидения за столом в Военном министерстве и чтения рапортов, не поддающихся расшифровке, голова у него шла кругом, а мышцы становились вялыми. Ему нужна разминка и свежий воздух.
Ему было приятно, что он может сделать что-нибудь для мисс Кэролайн, как он продолжал ее называть про себя. Странно, что эта изможденная незнакомая женщина так его занимает. Это, наверное, естественно: любой нормальный человек сочувствовал бы женщине, оказавшейся в таком положении. Надо же! Она моложе его! Он ни за что не дал бы ей двадцати трех лет. Он подумал о ее муже, которого звали Неджон, а как-то иначе. Любила ли она его, когда выходила замуж? Разве она не знала, что, став женой, должна будет рожать детей? Дикон никогда не задумывался, что значит для женщины исполнение супружеских обязанностей. Но стоило лишь вспомнить Кэролайн: ее изможденное, неспокойное лицо; чрезмерную худобу; приступы слез, чтобы понять, какую власть имеет мужчина над неопытной женщиной.
Дикон продолжал думать об этом, направляясь в конюшню, отдавая распоряжения груму. Он думал об этом и по дороге в Бренспет. Солнце садилось, окрашивая облака, плывущие на восток, в розовый и сиреневый цвет. Он знал, что успеет обернуться до наступления темноты.
Дикон быстро обо всем договорился. Погребение состоится утром. Надгробие обещали сделать. Дикон постарался объяснить викарию обстоятельства дела настолько кратко, насколько это было уместно, и попросил викария особенно не распространяться на этот счет. Никто не сомневался, что разговоры будут. Дикон знал, что слуги шепчутся о незнакомой женщине, появившейся в Райфилде, о преждевременных родах, но он надеялся, что разговоры постепенно утихнут.
Он был уже в полумиле от Райфилда, когда ему повстречался одинокий всадник, явно очень спешивший. Всадник проскакал мимо и резко затормозил.
– Дикон! – изумленно крикнул он. – Неужели это ты?
– Гарри! – Дикон узнал своего старого друга сэра Генри Уэдсуорта. Друзья рассмеялись и похлопали друг друга по плечу.
– Ну и как там в Военном министерстве? Вам уже удалось избавить нас от Бонапарта? – спросил Уэдсуорт.
– Страшная скучища, – ответил Дикон, скривившись. – Зачем я позволил семье уговорить себя поступить на службу в Военное министерство? Бенджамин в Пиренеях и держится молодцом, ни одной царапины, судя по последнему письму, а я сижу в Лондоне и бумажки перебираю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61