– Я не могу жить здесь. Я служу в Военном министерстве, – угрюмо сказал он. – Я хотел написать рапорт с просьбой отправить меня в Пиренеи, но моя семья взбунтовалась. Наследник не имеет права испытывать судьбу. Ха! Поэтому вместо меня на Пиренеи отправился Бенджамин, а я добровольно, обратите внимание, добровольно, взялся выполнять свой долг в Военном министерстве. Я бы с радостью поменялся с Бенджамином. Думаю, что я погибну от скуки или затхлого воздуха задолго до окончания войны.
– Которая скоро закончится с Божьей помощью, будем надеяться, – сказала Кэролайн. Она понимала его. Она сама прожила большую часть жизни в сельскохозяйственном Бедфордшире, и ей не нравился шумный, грязный Лондон. Дарем не похож на Бедфордшир, но это его родина.
Хотя джентльмен, не связанный семейными узами, не должен скучать в Лондоне.
– Разве в Лондоне мало развлечений? – спросила она. – Мой муж всегда находил, чем заняться. Он ездил в свой клуб, на скачки, в театр, играть в карты… Мне кажется, джентльмен всегда может найти себе развлечение в Лондоне.
– Это верно, если есть деньги, – произнес он, швырнув в воду камень. – Поскольку меня здесь нет, имение не приносит того дохода, на который мне хотелось бы рассчитывать. Я не собираюсь просаживать в карты то немногое, что у меня есть.
– О! – воскликнула она, сообразив, каким грузом они с Досси могут быть для семьи, у которой денежные затруднения. Она думала, что Райфилд – вполне благополучное, если не богатое, поместье. – Я не подумала. Вы не должны позволять нам с Досси злоупотреблять вашим терпением и добротой. Вы видите, я вполне здорова. Я прикажу Досси собираться…
– И куда вы отправитесь? – Дикон вынул ее руку из кармана и крепко сжал. Его темные глаза не отрываясь смотрели на нее. Она попробовала выдернуть свои руки, но он не отпустил. Она опустила голову и увидела задранные кверху носки своих ботинок, одолженных у прислуги.
– Я… я пока не знаю, но я думаю об этом и уверяю вас, я что-нибудь придумаю. Я могу стать гувернанткой, или продавщицей, или экономкой… Да! Я могу быть экономкой. Я занималась своим домом пять лет. – Она решительно посмотрела на него.
– Занимались домом? А сколько обедов вы за это время устроили? Балов? Приемов? Музыкальных вечеров? Раутов?
– Ни одного, – тихо согласилась она. – Мы никуда не выезжали вместе и никого не принимали из-за опасения, что я могу переутомиться и это навредит ребенку.
Дикон сквозь зубы выругался. Он повернулся, положил ее руку в карман, и они отправились к дому.
– Никуда вы не поедете, – сердито сказал он и сжал ее руку.
Кэролайн готова была поклясться, что ни разу в жизни не съела столько за один присест. Они просидели за столом часа два, а из кухни приносили все новые и новые блюда, и казалось, что каждое следующее было вкуснее предыдущего. Когда наконец появились сушеные фрукты, цукаты и прочие рождественские сладости, Кэролайн сдалась. Дикон посмотрел на нее и подмигнул ей.
Роскошная трапеза закончилась, и ее участники отправились спать, а слуги приступили к своему рождественскому ужину. Досси отмечала Рождество со слугами, и Кэролайн была в спальне одна. Она сняла туфли, ботинки были возвращены владелице, и легла. Ей нужно подумать.
Они с Досси должны уехать. Это абсолютно ясно. Она – обуза для этой семьи, но больше всего она опасалась, что Дикон испытывает к ней нежные чувства, а этого нельзя допускать. Она замужняя женщина. А если бы она вдруг стала свободной, то больше никогда бы не вышла замуж. Всем мужчинам нужны наследники, а от этой мысли ее бросало в дрожь. Да и какой смысл? Она не может родить здорового ребенка.
Но куда же ей идти?
Она так и уснула, не найдя ответа на этот вопрос.
* * *
Один за другим просыпались обитатели Райфилда и с трудом спускались в столовую, где их уже ждали холодные закуски и чай. Несмотря на протесты и стоны, они потихоньку принимались отщипывать то кусочек индейки, то крошку хлеба с маслом, клевать орешки и наливать чай. После завтрака леди Райкот принесла корзинку с подарками и пожелала всем счастливого Рождества.
Кэролайн расстроилась: она никому ничего не подарила. Все отмахнулись от ее извинений и с радостным предвкушением наблюдали, как она разворачивает пакет, на котором было написано ее имя. Это была шляпа из розовой шерсти с короткими полями. Кэролайн была растрогана до слез.
– Как вы узнали? – спросила она. – Вы не могли знать, ведь я только вчера ходила гулять! О, если бы вы только знали, как я ненавижу эту мою старую черную шляпу, но это все, что у меня было.
– Как только мы узнали, что вы не вдова и не в трауре, мне сразу пришла в голову эта идея, – объяснила леди Рай-кот. – Розовый – самый подходящий цвет для того, кто болел. Вы становитесь здоровее, я имею в виду, что цвет лица здоровее кажется в розовом. Я давно уже велела сделать ее для вас, – леди Райкот ласково глядела на Кэролайн.
– О, благодарю вас! – Кэролайн надела шляпу. Она сидела прекрасно. Кэролайн завязала пышный бант под подбородком и принялась кружить по комнате.
– Я веду себя как маленькая девочка, – сказала она, останавливаясь. – Пожалуйста, простите меня. У меня, наверное, еще тот вид: в жутком черном платье и розовой шляпке. – Она села. – А свои подарки вы не собираетесь открыть?
Остальные открывали свои подарки, обмениваясь тихими восклицаниями. Это были небольшие сувениры, не очень дорогие, но сделанные со смыслом и любовью. Кэролайн завороженно наблюдала. В доме Уолтера не существовало такой привычки дарить на Рождество подарки, а она не отмечала так Рождество с тех пор, как уехала из родительского дома.
Остаток дня был посвящен подаркам для слуг. Назавтра был день рождественских подарков. Они заворачивали такие нужные вещи, как фартуки, шапки и чепцы (но ни одной розовой шляпки, как заметила Кэролайн), шали и шарфы. Фермеры получали еду.
Наконец все было готово. Все четверо спустились в холл, чтобы полюбоваться на рождественское полено, все еще весело пылающее в камине, и на гирлянды из живых веток, украшавшие холл. Постепенно все разошлись по своим спальням.
Кэролайн тоже направилась к лестнице, но ее остановил Дикон, крепко взяв за руку. Он проводил ее через весь холл, и они стали под люстрой у входной двери.
Он поднял голову и посмотрел на венок из омелы, который она пристроила на люстру, затем – на нее. Положив ей руки на плечи, он поцеловал ее и отпустил.
– Счастливого Рождества, мисс Кэролайн, – сказал он. – Запомните, вы никуда отсюда не уедете.
Она смущенно посмотрела на него и бросилась вверх по лестнице, чтобы укрыться в своей комнате.
Кэролайн понимала, что ей нужен приличный гардероб. Найдет она себе какое-нибудь занятие или нет, она не может носить темные бесформенные платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61