Теперь, когда она себя уже чувствовала хорошо, она умоляла леди Райкот разрешить ей съездить в Дарем и посмотреть, что она может себе купить.
– У меня есть драгоценности, которые можно продать. Я думаю, мне хватит на несколько новых платьев, – объясняла она за завтраком, на третий день Рождества.
Дикон, поглощенный копченой рыбой, лежавшей на его тарелке, посмотрел на Кэролайн.
– Вы, очевидно, забыли, что хотите оставаться инкогнито, – проговорил он. – Самое лучшее место встретиться с теми, кто вас ищет, это Дарем. Вам пока везло эти две недели, не так ли? Но ведь вам по-прежнему угрожает опасность. – Он, нахмурившись, о чем-то задумался. – Если вы хотите продать свои драгоценности, я с удовольствием этим займусь. Могу сделать это прямо сегодня. У меня дела в Дареме. Вы понимаете, что не получите за них настоящую цену. Что касается платьев, прошу простить. Мама, что ты предлагаешь?
Леди Райкот переводила взгляд с Кэролайн на Рут, которая только что появилась, и обратно. – Ни Рут, ни я не подходим, – сказала она. – Вы все еще слишком худенькая, дитя мое. Таких, как вы двое, нужно в наши платья. Мне кажется, нужно снять с вас мерки и отдать их нашей портнихе. Мы скажем, что вы очень слабы и не можете сами приехать. О! Но вы же не сможете выбирать ткани! А ведь это самое важное.
Кэролайн видела перед собой шелковые и атласные, муслиновые и хлопчатобумажные ткани, теплую и мягкую шерсть, бархат – рулоны и рулоны красивых тканей. Все это давно забытое: последний раз она была у портнихи пять лет назад, когда вместе с матерью выбирала ткань на подвенечное платье. С тех пор портнихи приезжали к ней домой с мрачными коричневыми, серыми и черными тканями (черные ткани привозили всегда), главное требование к ее туалетам было удобство, а не мода. Уолтер ясно дал понять, что не потерпит никаких украшений, да и к чему они ей были. Ведь она никуда не выезжала. Да на такую фигуру. К тому же она постоянно носила траур по своим детям. Подвенечный наряд до сих пор висел в шкафу в их лондонском доме.
Увидев ее потерянное выражение, леди Райкот решила ее утешить.
– Вы скажете нам, какие цвета и ткани любите, и мы постараемся выполнить все ваши желания. Правда, Рут? Какое это удовольствие – заказывать сразу несколько платьев!
Кэролайн не могла сразу принять решение. Какой вред оттого, что она съездит в город в закрытой карете? Ей нужно будет лишь выйти и войти. К тому же она никуда кроме швейной мастерской заезжать не собиралась. Кто станет ее искать у портнихи?
Она подумает.
– Вы очень добры, – сказала она леди Райкот. – Я принесу свои драгоценности, ваша светлость, сразу после завтрака.
Дикон был изумлен, увидев драгоценности Кэролайн. Из кожаной сумочки высыпались бусы, ожерелья, кольца, диадемы и множество булавок, украшенных бриллиантами, рубинами, изумрудами и жемчугом. Такие сокровища никак не вязались с рассказами о недобром муже, державшем свою жену, как пленницу, взаперти. На мгновение ему стало не по себе: что за игру она ведет? Сначала она рассказала им одно, затем совершенно другое. Неужели и вторая история тоже выдумка? Он повертел в руках брошь с бриллиантами и нахмурился.
Кэролайн поняла.
– Вы удивляетесь, откуда все это, не так ли? Уверяю вас, это действительно все мое, подарок моей матери. Вы помните, я единственная дочь в семье. Мои родители были счастливы, что я выхожу замуж за пэра. – Она замолчала. Ей не нужно было об этом говорить. – И они хотели, чтобы я производила в обществе достойное впечатление. Это, можно сказать, часть моего приданого.
Леди Райкот тут же услышала слово «пэр».
– Так вы, значит, леди Мейкпис, а не просто миссис Мейкпис?
– Я не то и не другое, как я уже говорила, – улыбнулась Кэролайн. – Не могли бы вы и дальше называть меня миссис Мейкпис? Я уже привыкла к этому имени.
– Но у вашего мужа есть титул? – не унималась леди Райкот.
– Да. И это все, что я могу сказать.
– Я всегда знала, что вы – леди, – пробормотала леди Райкот.
– Правда? – спросил Дикон. – Что-то мне раньше так не казалось. – Он улыбнулся матери, которая вдруг стала пунцовой.
Дикон вернулся из Дарема в приподнятом настроении. Ему удалось продать драгоценности Кэролайн за тысячу шестьсот фунтов. Конечно, они стоили гораздо дороже, объяснил он, но все равно это больше, чем он рассчитывал. Ему было не по себе оттого, что пришлось продавать единственные ценные вещи, которые у Кэролайн были, – фамильные драгоценности, которые многое для нее значили. Если бы у него были эти тысяча шестьсот фунтов, он бы сам «купил» их у нее, а затем бы вернул, но таких денег у него не было.
Он был удивлен, увидев, что она не очень переживает из-за потери этих драгоценностей, а если даже и переживает, то очень умело скрывает свои чувства.
– Тысяча шестьсот фунтов! – повторила Кэролайн. Ее глаза засветились, когда он протянул ей деньги.
– Подумать только, сколько платьев! Амазонка! Новая накидка! Ботинки! Яркие цвета! Клянусь, никогда больше не буду носить черное, кто бы ни умер.
– Это ужасно, что вы вынуждены продавать семейные драгоценности, чтобы сшить себе несколько платьев, – сказал Дикон.
– Ах! Зачем они мне? Вы можете себе представить гувернантку в диадеме с бриллиантами? Или изумрудное колье на экономке? Да еще на экономке в таком выгоревшем черном платье, как у меня? Нет, мне ничего не жалко. – Она улыбалась.
Кэролайн смотрела на эту кучу денег. Никогда она не видела сразу такой суммы. Она пыталась осознать тот факт, что это все ее деньги. Дикон положил свою руку на ее.
– Вы никуда отсюда не уедете, – повторил он. Она подняла на него глаза.
– Разве вы не понимаете? – спросила она. – Я здесь такая же узница, как и в доме своего мужа. Пожалуйста, поймите меня правильно. Мне здесь нравится. Райфилд – очень красивое место, даже зимой, а вы и ваша семья так ко мне добры. И все же я – узница по-прежнему. Я должна уехать.
Она собрала деньги и вышла из комнаты. Дикон не произнес ни слова. Узница в Райфилде? Для него это рай земной. И ему казалось, что он бы напоминал рай небесный, если бы в нем жила мисс Кэролайн.
В конце концов Кэролайн, несмотря на соблазн, никуда не поехала. Она так серьезно и не задумалась о своем будущем. Она так и не придумала для себя достоверную легенду, чтобы не привлекать внимания возможных преследователей. Кэролайн упрекала себя за это. Она наслаждалась обществом своих хозяев, тем, что стала частью Райфилда, и поэтому опасность быть обнаруженной Уолтером или кем-то из его подчиненных казалась ей нереальной. Ей казалось, что, позволив леди Стилтон и леди Райкот заказать для нее платья, она просто соблюдает меры безопасности.
Сегодня они отправились в Дарем в великолепном экипаже, прихватив с собой Досси, которая знала, что нравится Кэролайн, и могла помочь советом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– У меня есть драгоценности, которые можно продать. Я думаю, мне хватит на несколько новых платьев, – объясняла она за завтраком, на третий день Рождества.
Дикон, поглощенный копченой рыбой, лежавшей на его тарелке, посмотрел на Кэролайн.
– Вы, очевидно, забыли, что хотите оставаться инкогнито, – проговорил он. – Самое лучшее место встретиться с теми, кто вас ищет, это Дарем. Вам пока везло эти две недели, не так ли? Но ведь вам по-прежнему угрожает опасность. – Он, нахмурившись, о чем-то задумался. – Если вы хотите продать свои драгоценности, я с удовольствием этим займусь. Могу сделать это прямо сегодня. У меня дела в Дареме. Вы понимаете, что не получите за них настоящую цену. Что касается платьев, прошу простить. Мама, что ты предлагаешь?
Леди Райкот переводила взгляд с Кэролайн на Рут, которая только что появилась, и обратно. – Ни Рут, ни я не подходим, – сказала она. – Вы все еще слишком худенькая, дитя мое. Таких, как вы двое, нужно в наши платья. Мне кажется, нужно снять с вас мерки и отдать их нашей портнихе. Мы скажем, что вы очень слабы и не можете сами приехать. О! Но вы же не сможете выбирать ткани! А ведь это самое важное.
Кэролайн видела перед собой шелковые и атласные, муслиновые и хлопчатобумажные ткани, теплую и мягкую шерсть, бархат – рулоны и рулоны красивых тканей. Все это давно забытое: последний раз она была у портнихи пять лет назад, когда вместе с матерью выбирала ткань на подвенечное платье. С тех пор портнихи приезжали к ней домой с мрачными коричневыми, серыми и черными тканями (черные ткани привозили всегда), главное требование к ее туалетам было удобство, а не мода. Уолтер ясно дал понять, что не потерпит никаких украшений, да и к чему они ей были. Ведь она никуда не выезжала. Да на такую фигуру. К тому же она постоянно носила траур по своим детям. Подвенечный наряд до сих пор висел в шкафу в их лондонском доме.
Увидев ее потерянное выражение, леди Райкот решила ее утешить.
– Вы скажете нам, какие цвета и ткани любите, и мы постараемся выполнить все ваши желания. Правда, Рут? Какое это удовольствие – заказывать сразу несколько платьев!
Кэролайн не могла сразу принять решение. Какой вред оттого, что она съездит в город в закрытой карете? Ей нужно будет лишь выйти и войти. К тому же она никуда кроме швейной мастерской заезжать не собиралась. Кто станет ее искать у портнихи?
Она подумает.
– Вы очень добры, – сказала она леди Райкот. – Я принесу свои драгоценности, ваша светлость, сразу после завтрака.
Дикон был изумлен, увидев драгоценности Кэролайн. Из кожаной сумочки высыпались бусы, ожерелья, кольца, диадемы и множество булавок, украшенных бриллиантами, рубинами, изумрудами и жемчугом. Такие сокровища никак не вязались с рассказами о недобром муже, державшем свою жену, как пленницу, взаперти. На мгновение ему стало не по себе: что за игру она ведет? Сначала она рассказала им одно, затем совершенно другое. Неужели и вторая история тоже выдумка? Он повертел в руках брошь с бриллиантами и нахмурился.
Кэролайн поняла.
– Вы удивляетесь, откуда все это, не так ли? Уверяю вас, это действительно все мое, подарок моей матери. Вы помните, я единственная дочь в семье. Мои родители были счастливы, что я выхожу замуж за пэра. – Она замолчала. Ей не нужно было об этом говорить. – И они хотели, чтобы я производила в обществе достойное впечатление. Это, можно сказать, часть моего приданого.
Леди Райкот тут же услышала слово «пэр».
– Так вы, значит, леди Мейкпис, а не просто миссис Мейкпис?
– Я не то и не другое, как я уже говорила, – улыбнулась Кэролайн. – Не могли бы вы и дальше называть меня миссис Мейкпис? Я уже привыкла к этому имени.
– Но у вашего мужа есть титул? – не унималась леди Райкот.
– Да. И это все, что я могу сказать.
– Я всегда знала, что вы – леди, – пробормотала леди Райкот.
– Правда? – спросил Дикон. – Что-то мне раньше так не казалось. – Он улыбнулся матери, которая вдруг стала пунцовой.
Дикон вернулся из Дарема в приподнятом настроении. Ему удалось продать драгоценности Кэролайн за тысячу шестьсот фунтов. Конечно, они стоили гораздо дороже, объяснил он, но все равно это больше, чем он рассчитывал. Ему было не по себе оттого, что пришлось продавать единственные ценные вещи, которые у Кэролайн были, – фамильные драгоценности, которые многое для нее значили. Если бы у него были эти тысяча шестьсот фунтов, он бы сам «купил» их у нее, а затем бы вернул, но таких денег у него не было.
Он был удивлен, увидев, что она не очень переживает из-за потери этих драгоценностей, а если даже и переживает, то очень умело скрывает свои чувства.
– Тысяча шестьсот фунтов! – повторила Кэролайн. Ее глаза засветились, когда он протянул ей деньги.
– Подумать только, сколько платьев! Амазонка! Новая накидка! Ботинки! Яркие цвета! Клянусь, никогда больше не буду носить черное, кто бы ни умер.
– Это ужасно, что вы вынуждены продавать семейные драгоценности, чтобы сшить себе несколько платьев, – сказал Дикон.
– Ах! Зачем они мне? Вы можете себе представить гувернантку в диадеме с бриллиантами? Или изумрудное колье на экономке? Да еще на экономке в таком выгоревшем черном платье, как у меня? Нет, мне ничего не жалко. – Она улыбалась.
Кэролайн смотрела на эту кучу денег. Никогда она не видела сразу такой суммы. Она пыталась осознать тот факт, что это все ее деньги. Дикон положил свою руку на ее.
– Вы никуда отсюда не уедете, – повторил он. Она подняла на него глаза.
– Разве вы не понимаете? – спросила она. – Я здесь такая же узница, как и в доме своего мужа. Пожалуйста, поймите меня правильно. Мне здесь нравится. Райфилд – очень красивое место, даже зимой, а вы и ваша семья так ко мне добры. И все же я – узница по-прежнему. Я должна уехать.
Она собрала деньги и вышла из комнаты. Дикон не произнес ни слова. Узница в Райфилде? Для него это рай земной. И ему казалось, что он бы напоминал рай небесный, если бы в нем жила мисс Кэролайн.
В конце концов Кэролайн, несмотря на соблазн, никуда не поехала. Она так серьезно и не задумалась о своем будущем. Она так и не придумала для себя достоверную легенду, чтобы не привлекать внимания возможных преследователей. Кэролайн упрекала себя за это. Она наслаждалась обществом своих хозяев, тем, что стала частью Райфилда, и поэтому опасность быть обнаруженной Уолтером или кем-то из его подчиненных казалась ей нереальной. Ей казалось, что, позволив леди Стилтон и леди Райкот заказать для нее платья, она просто соблюдает меры безопасности.
Сегодня они отправились в Дарем в великолепном экипаже, прихватив с собой Досси, которая знала, что нравится Кэролайн, и могла помочь советом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61