Дело в том, что в эту самую ночь я сама плавала на «Речную ведьму» и брала лодку. А вернулась я только в пятом часу утра, — Она спокойно и без малейшего смущения встретила его изумленный взгляд. — Я отправилась на корабль с одной-единственной целью — убедить мистера Уингейта уехать прежде, чем между ним и моим мужем произойдет стычка. Если, чтобы убедить вас, моих слов недостаточно, спросите вахтенного на пароходе. Может быть, он заметил, как кто-то из команды вернулся на корабль уже после нас.
— Вы говорите, что вернулись только после четырех? — спросил шериф и задумчиво почесал подбородок. — Тогда возникает вопрос, когда же была убита девушка. Выходит, Мери убили где-то еще и только потом перенесли тело в лодку.
Преодолев смущение, Ленора собралась с духом.
— Скажите, шериф, а как убили Мери?
— Задушили, — коротко ответил он. — Сдавили шею с такой силой, что сломали позвонки.
Чувствуя, что у нее от слабости подкосились ноги, Ленора опустилась в ближайшее кресло и дрожащими руками потерла виски. Слабость охватила ее с такой силой, что она лишь вполуха выслушала, как шериф заверил ее, что не пожалеет ни сил, ни времени, чтобы засадить негодяя за решетку. Шериф Коти давно ушел, а она с трудом доползла до постели. Там она и оставалась почти весь день — от слабости у нее не хватало сил даже оторвать голову от подушки.
Кладбище было крохотным, и даже сейчас, когда все вокруг весело зеленело, казалось грязноватым и заброшенным. Одетая в черное платье, Ленора, казалось, на общем мрачном фоне стала неразличимой. Глаза ее казались еще больше на бледном лице из-за темных кругов под ними. В ожидании священника, она сидела в ландо рядом с отцом, чувствуя, что в такую жару у нее нет ни сил, ни желания двигаться. Вдохнув пару раз из крохотного флакончика с ароматическими солями, она облегченно вздохнула — в голове прояснилось и даже тошнота немного отступила, во всяком она смогла выйти из экипажа. Отец заботливо проводил ее до могилы, где уже дожидался Малькольм. Осторожно обойдя черневшую под ногами яму, куда уже опустили гроб, она подняла глаза на большую толпу тех, кто пришел проводить Мери в последний путь. Но, кроме шерифа и его помощника, все лица были ей незнакомы. Слухи о гибели Мери разлетелись быстро, и Ленора догадалась, что многие пришли просто из любопытства. Кроме семьи девушки она заметила Меган, та стояла подле кучера. Оба едва сдерживали слезы. Глаза Леноры с сочувствием остановились на них обоих, потом взгляд ее скользнул дальше, и она вздрогнула от неожиданности — неподалеку от них стоял темноволосый коротышка с заплаканными глазами.
— Мистер Тич! — чуть слышно выдохнула она, но этого было достаточно, чтобы Малькольм подозрительно взглянул на нее.
— Ты что-то сказала, дорогая? — переспросил он и чуть склонил к ней голову, чтобы услышать ее ответ.
Она кивнула в сторону невысокого человечка.
— Я просто удивилась, увидев здесь этого человека, только и всего.
Малькольм бросил взгляд через плечо и удивленно поднял брови.
— О, мистер Тич!
— Вы знакомы? — удивилась она, но никак не могла вспомнить, упоминала ли она о нем. Или, может, вспоминала ту историю, виновником которой он был.
— Сплетни — штука распространенная, и не только в Натчезе, но и в Билокси, мадам. Я слышал о нем. А уж если Хорэс заходил в один из тех кабаков, где обычно бывает ваш отец, так и ему о нас известно ничуть не меньше. Может быть, вам об этом неизвестно, моя дорогая, но последнее время мы с вами — лакомое блюдо для всех окрестных сплетников. А уж теперь, когда великий Эштон Уингейт, можно сказать, поселился у нас на пороге… — Его взгляд остановился на ее склоненной голове, и глаза его потемнели, став похожими на две острые льдинки. — Ну вот, только помяни черта — и он тут как тут!
Ленора оглянулась, недоумевая, из-за кого это он так помрачнел. И увидела его — человека, при виде которого радостно забилось ее сердце, и день осветился! Эштон! При звуке этого имени на душе у нее потеплело. Даже предстоящая церемония показалась не такой мрачной.
Его твердо очерченные губы изогнулись в едва заметно улыбке. Как хорошо воспитанный человек, Эштон слегка приподнял шляпу, приветствуя ее, и глаза его потеплели. Непроизнесенные слова любви полетели к ней, чтобы она подхватила их и донесла до сердца. И она не дала им раствориться в воздухе.
Теперь, когда они оба его заметили, и он уже не мог незаметно наблюдать за ними, Эштон пробрался к дальнему концу могилы, где, как он надеялся, один его вид будет действовать на ненавистного соперника, словно красная тряпка на быка. И отсюда он мог видеть Лирин…или Ленору, как она предпочитала себя называть. И если уж ему придется называть ее этим именем, это совсем не значит, что он смирился, просто сделал временную уступку до тех пор, пока не добьется правды и ее не докажет, кто она на самом деле. В его же сердце она по-прежнему Лирин. А если расследование докажет, что он ошибся, пусть будет так — и у него хватит мужества признать это с достоинством. Но, Лирин или Ленора, ему все равно. Он любит эту женщину. Воспоминания прошлого потускнели, и перед его глазами вставали лишь воспоминания, что были общими для них обоих.
Стараясь не выдать себя, Ленора тоже наблюдала за ним, издалека восхищаясь его представительной фигурой в темно-сером пальто, галстуком в мелкую жемчужно-серую полоску и превосходно сидевшими брюками чуть светлее пальто. Как и всегда, рубашка его была накрахмалена и сияла ослепительной свежестью, а в щегольские черные ботинки, которые чуть выглядывали из-под узких брюк, можно было смотреться, как в зеркало. Щедрое летнее солнце сделало его смуглую кожу еще темнее. И на фоне ее особенно ярко сияли светло-карие глаза, опушенные длинными ресницами. И они зажгли ответный огонь в ее глазах.
Маленькая группа людей в черном, стоя в скорбном молчании, ждала, пока священник бросит в открытую могилу горсть земли и произнесет последние слова:
— Прах к праху …
Ленора подняла руку к лицу, чтобы вытереть слезы, которые ручьем струились у нее по щекам, горе переполняло ее. Сдавленное рыдание вырвалось у Меган, когда та повернулась к кучеру — несчастный парень плакал навзрыд. Роберт Сомертон зябко поежился и вытащил серебряную фляжку из кармана пальто. Потом поднес ее к губам и в несколько глотков осушил до дна. Малькольму, по-видимому, не было ни малейшего дела до происходящего. Он сверлил Эштона пристальным взглядом и слегка удивился, когда от повернулся к ним спиной и быстро двинулся куда-то в сторону. Быстрый взгляд убедил его в том, что Эштон направился к мистеру Тичу. Только по тому, как заходили ходуном, а потом обвисли его широкие плечи, можно было догадаться, что напряжение, в котором он находился все последнее время, оставило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Вы говорите, что вернулись только после четырех? — спросил шериф и задумчиво почесал подбородок. — Тогда возникает вопрос, когда же была убита девушка. Выходит, Мери убили где-то еще и только потом перенесли тело в лодку.
Преодолев смущение, Ленора собралась с духом.
— Скажите, шериф, а как убили Мери?
— Задушили, — коротко ответил он. — Сдавили шею с такой силой, что сломали позвонки.
Чувствуя, что у нее от слабости подкосились ноги, Ленора опустилась в ближайшее кресло и дрожащими руками потерла виски. Слабость охватила ее с такой силой, что она лишь вполуха выслушала, как шериф заверил ее, что не пожалеет ни сил, ни времени, чтобы засадить негодяя за решетку. Шериф Коти давно ушел, а она с трудом доползла до постели. Там она и оставалась почти весь день — от слабости у нее не хватало сил даже оторвать голову от подушки.
Кладбище было крохотным, и даже сейчас, когда все вокруг весело зеленело, казалось грязноватым и заброшенным. Одетая в черное платье, Ленора, казалось, на общем мрачном фоне стала неразличимой. Глаза ее казались еще больше на бледном лице из-за темных кругов под ними. В ожидании священника, она сидела в ландо рядом с отцом, чувствуя, что в такую жару у нее нет ни сил, ни желания двигаться. Вдохнув пару раз из крохотного флакончика с ароматическими солями, она облегченно вздохнула — в голове прояснилось и даже тошнота немного отступила, во всяком она смогла выйти из экипажа. Отец заботливо проводил ее до могилы, где уже дожидался Малькольм. Осторожно обойдя черневшую под ногами яму, куда уже опустили гроб, она подняла глаза на большую толпу тех, кто пришел проводить Мери в последний путь. Но, кроме шерифа и его помощника, все лица были ей незнакомы. Слухи о гибели Мери разлетелись быстро, и Ленора догадалась, что многие пришли просто из любопытства. Кроме семьи девушки она заметила Меган, та стояла подле кучера. Оба едва сдерживали слезы. Глаза Леноры с сочувствием остановились на них обоих, потом взгляд ее скользнул дальше, и она вздрогнула от неожиданности — неподалеку от них стоял темноволосый коротышка с заплаканными глазами.
— Мистер Тич! — чуть слышно выдохнула она, но этого было достаточно, чтобы Малькольм подозрительно взглянул на нее.
— Ты что-то сказала, дорогая? — переспросил он и чуть склонил к ней голову, чтобы услышать ее ответ.
Она кивнула в сторону невысокого человечка.
— Я просто удивилась, увидев здесь этого человека, только и всего.
Малькольм бросил взгляд через плечо и удивленно поднял брови.
— О, мистер Тич!
— Вы знакомы? — удивилась она, но никак не могла вспомнить, упоминала ли она о нем. Или, может, вспоминала ту историю, виновником которой он был.
— Сплетни — штука распространенная, и не только в Натчезе, но и в Билокси, мадам. Я слышал о нем. А уж если Хорэс заходил в один из тех кабаков, где обычно бывает ваш отец, так и ему о нас известно ничуть не меньше. Может быть, вам об этом неизвестно, моя дорогая, но последнее время мы с вами — лакомое блюдо для всех окрестных сплетников. А уж теперь, когда великий Эштон Уингейт, можно сказать, поселился у нас на пороге… — Его взгляд остановился на ее склоненной голове, и глаза его потемнели, став похожими на две острые льдинки. — Ну вот, только помяни черта — и он тут как тут!
Ленора оглянулась, недоумевая, из-за кого это он так помрачнел. И увидела его — человека, при виде которого радостно забилось ее сердце, и день осветился! Эштон! При звуке этого имени на душе у нее потеплело. Даже предстоящая церемония показалась не такой мрачной.
Его твердо очерченные губы изогнулись в едва заметно улыбке. Как хорошо воспитанный человек, Эштон слегка приподнял шляпу, приветствуя ее, и глаза его потеплели. Непроизнесенные слова любви полетели к ней, чтобы она подхватила их и донесла до сердца. И она не дала им раствориться в воздухе.
Теперь, когда они оба его заметили, и он уже не мог незаметно наблюдать за ними, Эштон пробрался к дальнему концу могилы, где, как он надеялся, один его вид будет действовать на ненавистного соперника, словно красная тряпка на быка. И отсюда он мог видеть Лирин…или Ленору, как она предпочитала себя называть. И если уж ему придется называть ее этим именем, это совсем не значит, что он смирился, просто сделал временную уступку до тех пор, пока не добьется правды и ее не докажет, кто она на самом деле. В его же сердце она по-прежнему Лирин. А если расследование докажет, что он ошибся, пусть будет так — и у него хватит мужества признать это с достоинством. Но, Лирин или Ленора, ему все равно. Он любит эту женщину. Воспоминания прошлого потускнели, и перед его глазами вставали лишь воспоминания, что были общими для них обоих.
Стараясь не выдать себя, Ленора тоже наблюдала за ним, издалека восхищаясь его представительной фигурой в темно-сером пальто, галстуком в мелкую жемчужно-серую полоску и превосходно сидевшими брюками чуть светлее пальто. Как и всегда, рубашка его была накрахмалена и сияла ослепительной свежестью, а в щегольские черные ботинки, которые чуть выглядывали из-под узких брюк, можно было смотреться, как в зеркало. Щедрое летнее солнце сделало его смуглую кожу еще темнее. И на фоне ее особенно ярко сияли светло-карие глаза, опушенные длинными ресницами. И они зажгли ответный огонь в ее глазах.
Маленькая группа людей в черном, стоя в скорбном молчании, ждала, пока священник бросит в открытую могилу горсть земли и произнесет последние слова:
— Прах к праху …
Ленора подняла руку к лицу, чтобы вытереть слезы, которые ручьем струились у нее по щекам, горе переполняло ее. Сдавленное рыдание вырвалось у Меган, когда та повернулась к кучеру — несчастный парень плакал навзрыд. Роберт Сомертон зябко поежился и вытащил серебряную фляжку из кармана пальто. Потом поднес ее к губам и в несколько глотков осушил до дна. Малькольму, по-видимому, не было ни малейшего дела до происходящего. Он сверлил Эштона пристальным взглядом и слегка удивился, когда от повернулся к ним спиной и быстро двинулся куда-то в сторону. Быстрый взгляд убедил его в том, что Эштон направился к мистеру Тичу. Только по тому, как заходили ходуном, а потом обвисли его широкие плечи, можно было догадаться, что напряжение, в котором он находился все последнее время, оставило его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140