Бог знает, что может случиться. Вдруг Малькольма обуяет любопытство, или, что еще хуже, обычная похоть. Поскольку собственные отец все время пел ему дифирамбы, стало быть, у нее нет ни единого союзника в этом доме. А это означало, что ей следует все время быть начеку.
— Я нашла это в вашем дорожный чемодане, мэм. Надеюсь, оно подойдет, — сказала служанка, протянув ей платье из бледно-голубого органди. Она развесила его на спинке постели, чтобы Ленора могла хорошенько рассмотреть платье, и шагнула в сторону, в свою очередь критически разглядывая его. — Все ваши красивые платья так долго пролежали в чемодане, мэм, что теперь придется их все перегладить. Такое впечатление, что их просто побросали в дорожный чемодан, не глядя. Видно, кто-то сильно торопился.
Ленора замерла — на память ей пришли слова, которые сказал им хозяин гостиницы в Натчезе. Он будто услышала, как он рассказывал им с Эштоном, в какой-спешке уехал Малькольм, — «… покидал в чемодан платья жены, нанял человека, чтобы отвезти их, и умчался».
У Меган вырвался вздох.
— Ах, какой у вас красивый чемодан, мэм! Новехонький, красивый, просто загляденье! И такой большой, что можно уложить Бог знает сколько платьев, да так, что не будет ни малейшей морщинки. Вот теперь мне ясно, почему хозяин выгнал прежних слуг! Стыд какой, разве можно так обращаться с вещами!
— Ах, Меган, какая разница! Спасибо, благодаря тебе платье почти как новое, — И в самом деле, Ленора не нашла на платье ни единой складки. Платье было очаровательно — глубокий вырез был украшен вышитыми шелковыми листочками, разбросанные тут и там крохотные жемчужины блестели, словно капли росы. Пышные бледно-голубые рукава, обнажавшие руки до локтя, были украшены такими же вышитыми лентами. Широкий шелковый пояс подчеркивал высокую линию талии и пышную, всю в оборках юбку, по широкому подолу которой были тоже разбросаны листья.
Женщина лучезарно улыбнулась.
— Прелестное платье, мэм. Я и то подумала — вы в нем будет точно невеста перед алтарем.
Ленора затрясла головой, пытаясь отогнать нахлынувшее воспоминание. Неужто она видела вокруг смеющиеся, радостные лица? И это Малькольм Синклер стоит подле нее, улыбаясь в точности как жених, счастливый, принимающий поздравления от друзей?!
Внезапно задрожав, Ленора упала на стул и в отчаянии попыталась разобраться, что же ей привиделось. Неужели невеста — это и в самом она? А Малькольм — жених?
Мириады вопросов роились в ее мозгу, но ответить на них она не могла. Тем не менее, с той самой минуты, как она вошла в этот дом, ее все время одолевали видения, впрочем, скорее, воспоминания о реальных событиях в ее прошлом. Кое-что виделось еще смутно, неясно, но многое она узнавала. Увы, на ее несчастье это было совсем не то, чего бы она желала всем сердцем. Она то и дело видела лицо Малькольма, значит, он был в ее жизни, но, к ее ужасу, в этих воспоминаниях не нашлось места Эштону.
Совсем сбитая с толку, она подперла голову рукой и прикрыла глаза, всем сердцем желая, чтобы память никогда не вернулась к ней. То, что в ее воспоминаниях не находилось места Эштону, повергло ее в пучину отчаяния, унося с собой всякую надежду на то, что она благополучно избавится от своей болезни. Ленора чувствовала себя слабой и опустошенной. Конечно, она понимала — рано или поздно, ей придется взглянуть жестокой правде в глаза, но ее бедное сердце истекало кровавыми слезами. Чем дальше она была от него, тем слаще казались ей минуты, которые они провели вместе.
— Мэм? — Меган осторожно дотронулась до ее плеча. — С вами все в порядке, мэм?
Слабый вздох вырвался у нее из груди. Она устало откинулась на спинку стула.
— Не знаю. Мне что-то сегодня весь день не по себе.
— Может быть, вам лучше прилечь, мэм? — предложила служанка. — Я намочу полотенце в холодной воде. Вы полежите немного, а потом оботрете им лицо.
— Разве мне не нужно переодеться к обеду? — Ленора туже стянула полотенце на груди. Даже мысль о том, что нужно переодеваться, была ей невыносима.
— У вас еще есть время, мэм. Не думайте ни о чем. Просто лягте и укройтесь одеялом, и вам сразу станет лучше. Ведь вы так долго были в дороге, ехали от самого Натчеза, вам надо немного отдохнуть.
Послушавшись совета служанки, Ленора откинула легкое одеяло и вытянулась на постели. Простыни были прохладные, благоухали свежестью и, убаюканная мерным тиканьем часов, Ленора очень скоро погрузилась в сон. Некоторое время она плыла в океане грез, где реальность незаметно переходила в мечты, подернутые легкой дымкой. Сны, один прекраснее другого, наплывали на нее и она свободно перелетала от одного видения к другому. Вскоре почти незаметно темный занавес сомкнулся вокруг нее, чтобы через мгновение озариться светом, как будто пронизанный солнечными лучами. На нее надвинулась чья-то массивная фигура, вначале смутная и расплывчатая. Вдруг ее сердце отчаянно заколотилось, когда из темноты выплыло загорелое лицо Эштона. Голова его склонилась к ее обнаженной груди, и он приник к ней в жадном поцелуе. Но вдруг его черты заколебались и расплылись, неуловимо меняясь на глазах. Под тонкими губами появились усы, и Ленора с ужасом обнаружила, что смотрит прямо в горящие страстью глаза Малькольма Синклера. Полог, окружавший ее, превратился в пылающий костер, и она извивалась в агонии, когда огненные языки пламени тянулись к ней, обжигая обнаженное тело. Потом вдруг из бушующего пламени появились человеческие фигуры и сомкнулись кольцом вокруг нее так тесно, что ей нечем стало дышать. Куда бы она ни повернулась, на нее смотрели глумливые лица. Приветственно звенели поднятые бокалы, как будто призраки слетелись отпраздновать ее смерть в этом огненном аду…все ликовали…кроме одного человека, что держался в стороне от толпы. Словно попавший в ловушку испуганный зверек, он метался из стороны в сторону, все ближе придвигаясь к ней, пока не подобрался почти вплотную. Вдруг он оказался прямо перед ней. Его беззвучный крик острием кинжала пронзил ее измученный мозг.
Ленора отчаянно вскрикнула и проснулась. Она обвела диким взглядом комнату, не узнавая ее, и все еще не в силах прийти в себя после кошмара. Ей чудилось, что в любое мгновение искаженное криком лицо появится перед ней снова, возникнув, подобно привидению, из любого темного угла, из любой щели. Сердце ее от страха готово было выпрыгнуть из груди. Ей показалось, что какая-то темная тень склонилась над постелью, и она с трудом удержалась от крика, не сразу узнав Меган. Глядя с жалостью на ее испуганное лицо, служанка протянула руку и откинула с лица спутанные, мокрые от пота волосы.
— Вы все стонали да причитали, будто вам снился страшный сон, мэм. Сдается мне, у вас лихорадка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140