И тут Тича осенила гениальная идея — достаточно направить праведный гнев толпы в нужное ему русло, и ему самому не придется ничего делать. Он даже избежит встречи с Эштоном Уингейтом, ведь эти ребята будут рады сами сделать это за него!
Он окинул собравшихся взглядом — большинство из тех, кто сейчас кричал и волновался вокруг него, сильно смахивали на обычных бездельников, которых полным-полно в тавернах, где они пытаются заработать на жизнь кто как может. По их изрядно потрепанной одежде было заметно, что собравшиеся не принадлежат к состоятельным кругам местной аристократии. Таким, как они, могло изрядно польстить присутствие среди них хорошо одетого джентльмена. Собираясь нанести визит даме своего сердца, Тич обрядился в один из своих лучших сюртуков, поэтому сейчас он то и дело ловил на себе восхищенные и завистливые взгляды этих нищих бездельников. Прекрасно сидевший серый фрак, элегантные брюки в едва заметную темно-фиолетовую полоску, и жилет, украшенный вышивкой такого же цвета — все это было безупречно, а если добавить к этому фиолетово-серебристый шелковый галстук, то при виде такого великолепия даже проклятый Эштон Уингейт умер бы от черной зависти.
Хорэс откашлялся, чтобы привлечь внимание толпившихся вокруг него людей. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что настал самый подходящий момент, чтобы высказать перед этой толпой свои подозрения.
— Эй, ребята, послушайте-ка меня. Надо что-то делать — нельзя же позволить, чтобы толпа этих полоумных шныряла по окрестностям Натчеза! Мы все в опасности, друзья мои! А какой позор, что нашим женщинам приходится каждый раз рисковать жизнью, чтобы выйти из дома!
Низкий ропот глухих мужских голосов пробежал по толпе, согласно закивали головы, потом все стихло, и люди вновь повернулись к Хорэсу, готовые слушать, что он скажет. Взволнованный и польщенный таким вниманием, коротышка смешно выпятил грудь и важно сунул большие пальцы в карманы жилета. Нет ничего удивительного, что у многих из тех, кто слушал его, отвалилась челюсть. Одет он хоть и слишком изысканно для этих простолюдинов, но достаточно богато, чтобы произвести на них впечатление. Поэтому Хорэс даже ухом не повел, когда один из присутствующих пробормотал, склонившись к соседу:
— Эх ты, мать честная! Вот это вырядился, да еще с самого утра! — Оборванец поскреб подбородок, густо заросший щетиной и, как ни в чем ни бывало, продолжал: — Не иначе, как всю ночь напролет сосал джин. А потом отсыпался в обнимку с одной из девчонок Мэгги!
— Вы только подумайте, парни! — продолжал ораторствовать Хорэс. — Ведь не только наши женщины в опасности. Я слышал от знающих людей, что один такой псих сильнее пятерых взрослых мужчин, вместе взятых! Да если он разъярится, то разорвет тебя на кусочки из-за пары медяков, — Хорэс замолчал, лихорадочно подыскивая магические слова, способные зажечь огонь праведного гнева в сердцах этих оборванцев. — Пора собраться всем вместе и отыскать всех этих ненормальных, пока они еще не натворили бед!
Над толпой воцарилось молчание — по-видимому, эти люди только сейчас поняли, что их призывают к каким-то действиям. Еще несколько любопытных присоединились к толпе. Кувшин с каким-то напитком, способным промочить эти луженые глотки, поплыл по кругу, переходя из рук в руки.
— Послушайте, ребята! Я знаю, вам сказали, что все сбежавшие из психушки — мужчины, но это неправда! Я точно знаю, что среди них была одна женщина. В ту самую ночь, когда сгорел сумасшедший дом, Эштон Уингейт, которого вы все знаете, привез домой раненую девушку. Она была в одной рубашке, вся с ног до головы перепачкана в грязи, а на теле места живого не было — все сплошь ссадины да синяки. Так что, по-вашему, она делала там, в лесу, одна-одинешенька, и это всего в нескольких шагах от сумасшедшего дома?!
Он обвел взглядом толпу и с удовлетворением отметил, что многие согласно закивали. Послышался одобрительный гул.
— Нет нужды говорить вам, друзья мои, что подобное создание может устроить в доме, если вдруг Эштон уедет по делам! А каково придется двум старым леди, его тетушкам — ужас какой! Ведь полоумная способна на что угодно! Она и дом может поджечь!
Мысль о двух беспомощных старухах как-то не особенно воодушевила толпу, может быть потому, что все отлично знали чернокожего великана — управляющего. К тому же и Эштон Уингейт давно отбил у всех охоту совать нос в его дела, и не только в его собственные, но и в те, что касались его родных, его рабов и его собственности. Все прекрасно помнили, как он однажды вызвал шерифа, когда какая-то подвыпившая компания развлекалась охотой на енотов в его владениях — проведя несколько часов за решеткой, бедняги быстро протрезвели и были рады заплатить несусветную сумму за убитую корову, которая с пьяных глаз показалась им енотом, и поскорее убраться восвояси. Ходили разные слухи, что этот чудак нанимает работников к себе на плантации, и там бок о бок работают и черные, и белые. А уж коли нанялся в Белль Шен, так можешь быть уверен, хлеб там нелегкий и хозяин всех одинаково заставляет трудиться в поте лица. Словом, чтобы появиться во владениях Уингейтов, нужна была серьезная причина, а о такой можно было только мечтать! К тому же совсем недурно будет утереть нос этому наглецу Эштону, раз он сам не видит, что творится в его доме!
Внезапно Хорэс, словно охваченный ужасом, истошно завопил:
— Нельзя позволить, чтобы так продолжалось! Эта полоумная баба, — Он легко сделал переход от предположения к уверенности, — можно зарезать с дюжину ни в чем не повинных людей, если ее вовремя не схватить!
Люди одобрительно закивали. Когда стих шум, Хорэс повысил свой и без того высокий пронзительный голос:
— Мы должны выполнить свой долг и позаботиться о том, чтобы все люди в нашем городе могли спокойно спать по ночам, а женщины и дети без страха выходить на улицу!
— Правильно! — раздался чей-то рык. — Кто знает, что ожидать от таких, как они?! Но кто поведет нас?
Уловив нотку сомнения и неуверенности, Хорэс почувствовал смутное беспокойство.
— Я поведу вас! — выкрикнул он и моментально сник, — То есть, я объясню вам, как туда добраться. Или лучше нарисую. — Голос его упал чуть ли не до шепота, — Мне… То есть, я хочу сказать…у меня даже нет лошади.
— Да возьмите мою, мистер! Нам нужен кто-то, кто бы повел нас!
Хорэс обескураженно уставился на свою руку, в которую кто-то чуть ли не насильно втиснул поводья, но когда он обернулся, хозяина и след простыл. К другому концу поводьев была пристегнута костлявая кляча устрашающего вида, которая сейчас таращилась на него с таким же изумлением, как и он на нее. Казалось, какой-то неумеха смеха ради собрал это кошмарное чудовище по частям:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Он окинул собравшихся взглядом — большинство из тех, кто сейчас кричал и волновался вокруг него, сильно смахивали на обычных бездельников, которых полным-полно в тавернах, где они пытаются заработать на жизнь кто как может. По их изрядно потрепанной одежде было заметно, что собравшиеся не принадлежат к состоятельным кругам местной аристократии. Таким, как они, могло изрядно польстить присутствие среди них хорошо одетого джентльмена. Собираясь нанести визит даме своего сердца, Тич обрядился в один из своих лучших сюртуков, поэтому сейчас он то и дело ловил на себе восхищенные и завистливые взгляды этих нищих бездельников. Прекрасно сидевший серый фрак, элегантные брюки в едва заметную темно-фиолетовую полоску, и жилет, украшенный вышивкой такого же цвета — все это было безупречно, а если добавить к этому фиолетово-серебристый шелковый галстук, то при виде такого великолепия даже проклятый Эштон Уингейт умер бы от черной зависти.
Хорэс откашлялся, чтобы привлечь внимание толпившихся вокруг него людей. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что настал самый подходящий момент, чтобы высказать перед этой толпой свои подозрения.
— Эй, ребята, послушайте-ка меня. Надо что-то делать — нельзя же позволить, чтобы толпа этих полоумных шныряла по окрестностям Натчеза! Мы все в опасности, друзья мои! А какой позор, что нашим женщинам приходится каждый раз рисковать жизнью, чтобы выйти из дома!
Низкий ропот глухих мужских голосов пробежал по толпе, согласно закивали головы, потом все стихло, и люди вновь повернулись к Хорэсу, готовые слушать, что он скажет. Взволнованный и польщенный таким вниманием, коротышка смешно выпятил грудь и важно сунул большие пальцы в карманы жилета. Нет ничего удивительного, что у многих из тех, кто слушал его, отвалилась челюсть. Одет он хоть и слишком изысканно для этих простолюдинов, но достаточно богато, чтобы произвести на них впечатление. Поэтому Хорэс даже ухом не повел, когда один из присутствующих пробормотал, склонившись к соседу:
— Эх ты, мать честная! Вот это вырядился, да еще с самого утра! — Оборванец поскреб подбородок, густо заросший щетиной и, как ни в чем ни бывало, продолжал: — Не иначе, как всю ночь напролет сосал джин. А потом отсыпался в обнимку с одной из девчонок Мэгги!
— Вы только подумайте, парни! — продолжал ораторствовать Хорэс. — Ведь не только наши женщины в опасности. Я слышал от знающих людей, что один такой псих сильнее пятерых взрослых мужчин, вместе взятых! Да если он разъярится, то разорвет тебя на кусочки из-за пары медяков, — Хорэс замолчал, лихорадочно подыскивая магические слова, способные зажечь огонь праведного гнева в сердцах этих оборванцев. — Пора собраться всем вместе и отыскать всех этих ненормальных, пока они еще не натворили бед!
Над толпой воцарилось молчание — по-видимому, эти люди только сейчас поняли, что их призывают к каким-то действиям. Еще несколько любопытных присоединились к толпе. Кувшин с каким-то напитком, способным промочить эти луженые глотки, поплыл по кругу, переходя из рук в руки.
— Послушайте, ребята! Я знаю, вам сказали, что все сбежавшие из психушки — мужчины, но это неправда! Я точно знаю, что среди них была одна женщина. В ту самую ночь, когда сгорел сумасшедший дом, Эштон Уингейт, которого вы все знаете, привез домой раненую девушку. Она была в одной рубашке, вся с ног до головы перепачкана в грязи, а на теле места живого не было — все сплошь ссадины да синяки. Так что, по-вашему, она делала там, в лесу, одна-одинешенька, и это всего в нескольких шагах от сумасшедшего дома?!
Он обвел взглядом толпу и с удовлетворением отметил, что многие согласно закивали. Послышался одобрительный гул.
— Нет нужды говорить вам, друзья мои, что подобное создание может устроить в доме, если вдруг Эштон уедет по делам! А каково придется двум старым леди, его тетушкам — ужас какой! Ведь полоумная способна на что угодно! Она и дом может поджечь!
Мысль о двух беспомощных старухах как-то не особенно воодушевила толпу, может быть потому, что все отлично знали чернокожего великана — управляющего. К тому же и Эштон Уингейт давно отбил у всех охоту совать нос в его дела, и не только в его собственные, но и в те, что касались его родных, его рабов и его собственности. Все прекрасно помнили, как он однажды вызвал шерифа, когда какая-то подвыпившая компания развлекалась охотой на енотов в его владениях — проведя несколько часов за решеткой, бедняги быстро протрезвели и были рады заплатить несусветную сумму за убитую корову, которая с пьяных глаз показалась им енотом, и поскорее убраться восвояси. Ходили разные слухи, что этот чудак нанимает работников к себе на плантации, и там бок о бок работают и черные, и белые. А уж коли нанялся в Белль Шен, так можешь быть уверен, хлеб там нелегкий и хозяин всех одинаково заставляет трудиться в поте лица. Словом, чтобы появиться во владениях Уингейтов, нужна была серьезная причина, а о такой можно было только мечтать! К тому же совсем недурно будет утереть нос этому наглецу Эштону, раз он сам не видит, что творится в его доме!
Внезапно Хорэс, словно охваченный ужасом, истошно завопил:
— Нельзя позволить, чтобы так продолжалось! Эта полоумная баба, — Он легко сделал переход от предположения к уверенности, — можно зарезать с дюжину ни в чем не повинных людей, если ее вовремя не схватить!
Люди одобрительно закивали. Когда стих шум, Хорэс повысил свой и без того высокий пронзительный голос:
— Мы должны выполнить свой долг и позаботиться о том, чтобы все люди в нашем городе могли спокойно спать по ночам, а женщины и дети без страха выходить на улицу!
— Правильно! — раздался чей-то рык. — Кто знает, что ожидать от таких, как они?! Но кто поведет нас?
Уловив нотку сомнения и неуверенности, Хорэс почувствовал смутное беспокойство.
— Я поведу вас! — выкрикнул он и моментально сник, — То есть, я объясню вам, как туда добраться. Или лучше нарисую. — Голос его упал чуть ли не до шепота, — Мне… То есть, я хочу сказать…у меня даже нет лошади.
— Да возьмите мою, мистер! Нам нужен кто-то, кто бы повел нас!
Хорэс обескураженно уставился на свою руку, в которую кто-то чуть ли не насильно втиснул поводья, но когда он обернулся, хозяина и след простыл. К другому концу поводьев была пристегнута костлявая кляча устрашающего вида, которая сейчас таращилась на него с таким же изумлением, как и он на нее. Казалось, какой-то неумеха смеха ради собрал это кошмарное чудовище по частям:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140