— Какая красавица, правда!
Роберт что-то буркнул себе под нос и направился к буфету за виски.
— Я не очень-то разбираюсь в лошадях.
Ленора удивленно оглянулась и в упор посмотрела на отца. С чего это она взяла, что он любит лошадей и сам прекрасно ездит верхом…по крайней мере когда-то ездил? Между бровей Леноры залегла недовольная морщинка, в памяти опять невольно всплыло имя, которой она обнаружила на титульном листе потрепанного томика.
— Я вот все думаю…сэр, — Называть его отцом ей по-прежнему было нелегко, — а кто такой Эдвард Гэйтлинг?
Роберт вздрогнул и поперхнулся, опрокинув стакан с виски прямо на сидевшего рядом Сэмюеля. Тот подскочил, как ужаленный, и, бросив в сторону Сомертона угрожающий взгляд, принялся утираться носовым платком. А тот все никак не мог откашляться. Наконец он немного пришел в себя и перевел дыхание. Вытерев платком взмокший лоб, он опустился в кресло и подозрительно взглянул на Ленору.
— Почему ты спросила, девочка?
Ленора снова повернулась к лужайке, восхищенно разглядывая грациозно приплясывавшую кобылку. Та игриво косила глазом, высоко подняв пышный хвост и едва касаясь земли точеными копытами. Наконец, спохватившись, что отец о чем-то спросил, Ленора оглянулась через плечо.
— Да просто я увидела его имя на твоем томике с пьесами, вот и спросила.
— Ах, вот оно что! Так это актер, которого я знал несколько лет назад. Он эээ…как-то после представления подписал по моей просьбе эту книгу.
— Понятно, — Как ни странно, его ответ, вместо того, чтобы прояснить ситуацию, еще больше сбил ее с толку. Ленора нахмурилась, ей не давало покоя нечто очень странное, это насторожило ее, как только она увидела почерк отца. А может, она просто устраивает слишком много шума из ничего?
Коротко хохотнув, Роберт остановился у нее за спиной.
— Если уж мы заговорили о подписях, Ленора, позволь тебе напомнить…
Но Ленора, не дослушав его, вышла на веранду, отмахнувшись и от обоих стариков и от их дурацкой просьбы. Выбежав на крыльцо, он бросилась напрямик через тропинку туда, где стоял Хикори, добродушно похлопывая Милочку по лоснившейся шее и нашептывая ей на ухо какие-то комплименты.
— Ну разве она не красотка, миз Уингейт? — Старый негр приветствовал ее белозубой ухмылкой.
Ленора от удивления вскинула брови.
— Я ведь теперь миссис Синклер, Хикори, разве вы этого не знаете?
— Ах, миссис, я слышал, как толковали об этом. Только вот мне до сих пор невдомек, как это такая славная леди — и вышла замуж за этого мистера Синклера! — Конюх грустно покачал головой. — Да что это за человек, если у него поднимается рука пристрелить беззащитное животное!
Ленора криво усмехнулась.
— Как-то отец сказал, что о характере человека можно судить по лошади, которую он… — Она растерянно замолчала на полуслове и невольно смутилась. Ведь ее отец только что сказал, что ничего не понимает в лошадях, откуда же она тогда взяла, что он говорил что-то подобное?!
Хикори угрожающе выпятил толстые губы, но тут же снова расплылся в белозубой улыбке.
— А вот у нашего хозяина пропасть таких лошадок!
Ленора ласково погладила бархатистый нос кобылы и снова обернулась к чернокожему конюху.
— Ты ведь любишь своего хозяина, не так ли, Хикори?
— Да, мэм, — Негр торжественно кивнул и похлопал кобылу по шее. — Это вы верно подметили.
— Я тоже, — вздохнула она. — Вот в этом вся и беда.
Хикори хихикнул.
— Уж я-то в этом никогда не сомневался!
Услышав его простодушное замечание, она невольно задумалась, а являлись ли ее чувства для кого-нибудь тайной? Голос Леноры дрогнул.
— Я тоже всегда была уверена, что моей сестре здорово повезло с мужем!
Старый негр захихикал, и его широкие плечи мелко задрожали, — Так и масса Эштон говорил, миз Уингейт. Поживем — увидим, как все обернется!
«Речная ведьма», украшенная цветами и гирляндами в таком количестве, что их хватило бы выстлать живым ковром всю пристань, стояла возле причала. Цветы наполняли воздух свежим ароматом. Гости все прибывали. Мужчины во фраках и дамы в шелковых вечерних туалетах и бриллиантах, которые ослепительно сияли и переливались у них на шеях и в волосах, прогуливались по палубе, время от времени спускаясь в салон, где играл оркестр, или в другой, где стояли столы, приготовленные для карт.
Ленора вошла в игральный салон под руку с Малькольмом. При виде этой пары головы многих гостей повернулись к ним и глаза всех присутствующих уставились на них с любопытством. Те, кто были близко знаком с Эштоном, уже наслышались немало разговоров о странном происшествии с его «женой», и теперь сгорали от нетерпения, желая увидеть ту самую даму. И их ожидания не были обмануты! Одетая в розовато-серебристое платье с кружевным корсажем, украшенное на запястьях фестонами из жемчужно-серого кружева, она была просто ослепительна. Роскошные каштановые волосы были высоко подобраны, обнажая изящную шею, а каждое ушко украшала подвеска из кроваво-красных рубинов в оправе из бриллиантов, под которой раскачивалась крупная жемчужина. На груди, два раза обвивая шею, лежало такое же колье из крупных жемчужин, соединенных между собой рубиновыми звездами, которые в оправе из крохотных бриллиантов казались еще ярче. Драгоценности ей только накануне подарил Малькольм — он поспешил уверить Ленору, что глубоко сожалеет о том, что так вспылил и чуть было не сорвал свой гнев на Милочке. Он был бы счастлив, если бы она поверила, что и он способен быть щедрым.
Глубокое декольте приоткрывало точеные плечи, выставляя на всеобщее обозрение идеально очерченные холмики высокой груди. Казалось, Малькольм не может оторвать глаз от ослепительного сияния драгоценностей на столь великолепно выбранном фоне, но на самом деле сверкающие рубины и бриллианты интересовали его куда меньше, чем восхитительные округлости, которые казались такими нежными и упругими под тонким платьем.
Бок о бок с ней Малькольм со своими рыжевато-каштановыми волосами был похож на тщеславного петуха со своей курочкой, только он казался куда более тусклым рядом со своей ослепительной половиной. Он на глазах у всех играл роль безумно влюбленного мужа: то поддерживая жену под локоток, то обнимая ее за талию, наглядно демонстрируя всем свою нежность и пылкость чувств. Все это было противно, но Ленора не могла положить этому конец так, чтобы не привлечь всеобщего внимания. И Малькольм с удовольствием пользовался этим. Они как раз остановились у карточных столов. Здесь, пока глаза всех присутствующих устремились на играющих, он обнял ее за плечи и, словно ненароком, то и дело касался длинными пальцами ее груди. От этой бесцеремонной ласки мужа, Ленора вспыхнула румянцем и застенчиво огляделась вокруг, ужаснувшись при мысли, что их кто-то видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Роберт что-то буркнул себе под нос и направился к буфету за виски.
— Я не очень-то разбираюсь в лошадях.
Ленора удивленно оглянулась и в упор посмотрела на отца. С чего это она взяла, что он любит лошадей и сам прекрасно ездит верхом…по крайней мере когда-то ездил? Между бровей Леноры залегла недовольная морщинка, в памяти опять невольно всплыло имя, которой она обнаружила на титульном листе потрепанного томика.
— Я вот все думаю…сэр, — Называть его отцом ей по-прежнему было нелегко, — а кто такой Эдвард Гэйтлинг?
Роберт вздрогнул и поперхнулся, опрокинув стакан с виски прямо на сидевшего рядом Сэмюеля. Тот подскочил, как ужаленный, и, бросив в сторону Сомертона угрожающий взгляд, принялся утираться носовым платком. А тот все никак не мог откашляться. Наконец он немного пришел в себя и перевел дыхание. Вытерев платком взмокший лоб, он опустился в кресло и подозрительно взглянул на Ленору.
— Почему ты спросила, девочка?
Ленора снова повернулась к лужайке, восхищенно разглядывая грациозно приплясывавшую кобылку. Та игриво косила глазом, высоко подняв пышный хвост и едва касаясь земли точеными копытами. Наконец, спохватившись, что отец о чем-то спросил, Ленора оглянулась через плечо.
— Да просто я увидела его имя на твоем томике с пьесами, вот и спросила.
— Ах, вот оно что! Так это актер, которого я знал несколько лет назад. Он эээ…как-то после представления подписал по моей просьбе эту книгу.
— Понятно, — Как ни странно, его ответ, вместо того, чтобы прояснить ситуацию, еще больше сбил ее с толку. Ленора нахмурилась, ей не давало покоя нечто очень странное, это насторожило ее, как только она увидела почерк отца. А может, она просто устраивает слишком много шума из ничего?
Коротко хохотнув, Роберт остановился у нее за спиной.
— Если уж мы заговорили о подписях, Ленора, позволь тебе напомнить…
Но Ленора, не дослушав его, вышла на веранду, отмахнувшись и от обоих стариков и от их дурацкой просьбы. Выбежав на крыльцо, он бросилась напрямик через тропинку туда, где стоял Хикори, добродушно похлопывая Милочку по лоснившейся шее и нашептывая ей на ухо какие-то комплименты.
— Ну разве она не красотка, миз Уингейт? — Старый негр приветствовал ее белозубой ухмылкой.
Ленора от удивления вскинула брови.
— Я ведь теперь миссис Синклер, Хикори, разве вы этого не знаете?
— Ах, миссис, я слышал, как толковали об этом. Только вот мне до сих пор невдомек, как это такая славная леди — и вышла замуж за этого мистера Синклера! — Конюх грустно покачал головой. — Да что это за человек, если у него поднимается рука пристрелить беззащитное животное!
Ленора криво усмехнулась.
— Как-то отец сказал, что о характере человека можно судить по лошади, которую он… — Она растерянно замолчала на полуслове и невольно смутилась. Ведь ее отец только что сказал, что ничего не понимает в лошадях, откуда же она тогда взяла, что он говорил что-то подобное?!
Хикори угрожающе выпятил толстые губы, но тут же снова расплылся в белозубой улыбке.
— А вот у нашего хозяина пропасть таких лошадок!
Ленора ласково погладила бархатистый нос кобылы и снова обернулась к чернокожему конюху.
— Ты ведь любишь своего хозяина, не так ли, Хикори?
— Да, мэм, — Негр торжественно кивнул и похлопал кобылу по шее. — Это вы верно подметили.
— Я тоже, — вздохнула она. — Вот в этом вся и беда.
Хикори хихикнул.
— Уж я-то в этом никогда не сомневался!
Услышав его простодушное замечание, она невольно задумалась, а являлись ли ее чувства для кого-нибудь тайной? Голос Леноры дрогнул.
— Я тоже всегда была уверена, что моей сестре здорово повезло с мужем!
Старый негр захихикал, и его широкие плечи мелко задрожали, — Так и масса Эштон говорил, миз Уингейт. Поживем — увидим, как все обернется!
«Речная ведьма», украшенная цветами и гирляндами в таком количестве, что их хватило бы выстлать живым ковром всю пристань, стояла возле причала. Цветы наполняли воздух свежим ароматом. Гости все прибывали. Мужчины во фраках и дамы в шелковых вечерних туалетах и бриллиантах, которые ослепительно сияли и переливались у них на шеях и в волосах, прогуливались по палубе, время от времени спускаясь в салон, где играл оркестр, или в другой, где стояли столы, приготовленные для карт.
Ленора вошла в игральный салон под руку с Малькольмом. При виде этой пары головы многих гостей повернулись к ним и глаза всех присутствующих уставились на них с любопытством. Те, кто были близко знаком с Эштоном, уже наслышались немало разговоров о странном происшествии с его «женой», и теперь сгорали от нетерпения, желая увидеть ту самую даму. И их ожидания не были обмануты! Одетая в розовато-серебристое платье с кружевным корсажем, украшенное на запястьях фестонами из жемчужно-серого кружева, она была просто ослепительна. Роскошные каштановые волосы были высоко подобраны, обнажая изящную шею, а каждое ушко украшала подвеска из кроваво-красных рубинов в оправе из бриллиантов, под которой раскачивалась крупная жемчужина. На груди, два раза обвивая шею, лежало такое же колье из крупных жемчужин, соединенных между собой рубиновыми звездами, которые в оправе из крохотных бриллиантов казались еще ярче. Драгоценности ей только накануне подарил Малькольм — он поспешил уверить Ленору, что глубоко сожалеет о том, что так вспылил и чуть было не сорвал свой гнев на Милочке. Он был бы счастлив, если бы она поверила, что и он способен быть щедрым.
Глубокое декольте приоткрывало точеные плечи, выставляя на всеобщее обозрение идеально очерченные холмики высокой груди. Казалось, Малькольм не может оторвать глаз от ослепительного сияния драгоценностей на столь великолепно выбранном фоне, но на самом деле сверкающие рубины и бриллианты интересовали его куда меньше, чем восхитительные округлости, которые казались такими нежными и упругими под тонким платьем.
Бок о бок с ней Малькольм со своими рыжевато-каштановыми волосами был похож на тщеславного петуха со своей курочкой, только он казался куда более тусклым рядом со своей ослепительной половиной. Он на глазах у всех играл роль безумно влюбленного мужа: то поддерживая жену под локоток, то обнимая ее за талию, наглядно демонстрируя всем свою нежность и пылкость чувств. Все это было противно, но Ленора не могла положить этому конец так, чтобы не привлечь всеобщего внимания. И Малькольм с удовольствием пользовался этим. Они как раз остановились у карточных столов. Здесь, пока глаза всех присутствующих устремились на играющих, он обнял ее за плечи и, словно ненароком, то и дело касался длинными пальцами ее груди. От этой бесцеремонной ласки мужа, Ленора вспыхнула румянцем и застенчиво огляделась вокруг, ужаснувшись при мысли, что их кто-то видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140