Выждав, пока затихнут шаги следаков, я нацепил очки, соскользнул с насеста и, поднявшись над туманом, взял курс на Драный Угол.
Осатанев от бешенства и отчаяния, я шел на полной тяге, и серые в слабом свете малой луны ошметки облаков беззвучно резали мрак вокруг. Ветер наждаком обдирал тело и в клочья рвал разлетайку. Но холода я не чувствовал. Мир, в котором я жил еще час назад, внезапно треснул и разлетелся вдребезги. Судьба вновь обманула меня. Время терять не кончилось, я зря раскатал губы. Не стоило даже надеяться на это. Тогда сейчас я, может быть, не сходил бы с ума. Все вернулось на свои старые круги, но только сделалось еще страшнее. И пустота, образовавшаяся внутри, была похожа теперь на черную дыру, сквозь которую в жуткое инферно высвистывались последние капли с таким трудом накопленного желания жить.
Сгоряча я проскочил камеру на дороге, но, решив проверить ее на обратном пути, не стал возвращаться.
"Ты сам во всем виноват, – продолжал увещевать я себя, приближаясь к поселку. – Кто защитит тебя, если ты сам себя не защитишь? Нет никого, кому можно верить, и нет ничего, чему можно поклоняться. Ты должен был выучить это, как лоцию внутренних линий. Когда у тебя нет святилища, никто не может его осквернить. Мало тебя били, ты так ничего и не понял. Если даже Марта не выжгла тебе душу, ты должен был спалить ее сам".
Горошина в ухе стала мелодично позвякивать, и я, заложив вираж, спланировал прямо на крышу Дома, где вот уже вторые сутки стояли мои микрофоны. Однако на этот раз дом выглядел абсолютно нежилым. Его постоянные жильцы покинули этот неуютный мир, а кроме них, поселок, похоже, никого не привлекал.
Убедившись, что дом пуст, я спустился на землю и разыскал здешнюю камеру. Сперва я решил прослушать, что происходило в доме утром Теперь голоса Чары и его подружки были записаны хорошо, но ничего существенного я так и не уловил. Чара в основном командовал: "Дай разлетайку!" или "Иди, я догоню", – а девушка все напоминала, чтоб он не забыл о ее просьбе, когда приедет во дворец. Насколько я понял, все девушки старались что-то выклянчить у Чары. Теперь, к сожалению, им придется искать другие способы решения своих проблем.
Внешняя запись тоже не показала мне ничего интересного. Приехавший утром шофер подогнал электромобиль вплотную к дому, и я даже не смог разглядеть лицо подружки Чары, когда она появилась в дверях. Впрочем, меня это не сильно раздосадовало. Существо, которое за всю ночь, кроме стонов, не выжало из себя и ста слов, вряд ли могло оказаться связником роя. Главное было тщательно отследить самого министра. Я ждал, что, когда его спутница выйдет к машине, он снова свяжется с базой. Однако Чара не оправдал ожиданий, появившись из домика буквально следом за ней. Я услышал, как проскрипела в сухих пазах дверца, потом заработал мотор, и электромобиль плавно тронулся в свой последний путь к заброшенной площадке на старом арконском шоссе.
Я выключил запись и стал шарить по земле, разыскивая маскировочный футляр. То, что Чара не говорил с базой, еще ничего не значило. База вовсе не должна была тут же отвечать ему. База вообще могла послать Чаре одностороннее сообщение, исключающее диалог. Последнюю версию я собирался проверить, просмотрев камеру на шоссе. Дорожные рекордеры были гораздо мощнее и брали ретрансляторы со склонов. Так что, если база действительно наконец проявила активность, я буду знать ее точные координаты уже через четверть периода.
Заторопившись, я уложил камеру на место и поднялся в воздух. У меня оставались еще обе камеры на дорогах, а я хотел перед завтрашними событиями
успеть выспаться. Раньше по нужде я мог запросто не спать несколько дней. Однако за последние три месяца я растерял все, что умел, и теперь боялся, что надолго меня при таком режиме не хватит.
Пока я занимался прослушкой, тоска немного утихла, сменившись осевшей куда-то на диафрагму досадой. Но когда я взлетел, я снова вспомнил о Таш. Пора было смириться с очевидным. Таш двигалась по своим путям, и было бы наивным полагать, что наши дороги хоть какое-то время могут идти параллельно. Если смотреть на ситуацию трезво, то, кроме иллюзий, я ничего не потерял. Я был не более одинок, чем три дня назад. Я не истратил на Таш ни одного эрга кредитов, не завалил из-за нее никакого дела и даже не пострадал физически, несмотря на драку с Оклахомой. Более того, я наконец избавился от этого ублюдка, который в ближайшие дни мог мне только мешать. В целом баланс был целиком в мою пользу, если, конечно, не считать такой эфемерной вещи, как измученная и отчаявшаяся душа.
До камеры я долетел минут за пятнадцать и, спланировав на открытую сверху дорогу, быстро зашагал на сигнал по колено в мокрой траве. Трава была теплая и мягкая, как и вообще все на Керсте, но идти по ней ночью было неприятно, поскольку даже в инфракрасных очках я не видел, куда ставить ногу. Тем не менее за несколько метров до дерева я не выдержал и побежал. Нетерпение мое было так велико, что я вскрыл футляр стоя, едва достав его из дупла.
И как только я поднял верхнюю часть лопнувшего булыжника, я сразу увидел мерцание, от которого меня пробил нервный озноб. Мерцал один из воткнутых в боковые гнезда индикаторов. Я хорошо знал стандартный пакет камеры слежения и мог не глядеть на номер. Мерцающий индикатор был индикатором коротковолнового диапазона. Его свечение означало, что уже после последнего вскрытия футляра датчики в горах приняли по крайней мере еще один сигнал. И я знал, чей это сигнал. База наконец ответила Чаре. Оставалось лишь выяснить когда. И самое главное – узнать ее координаты.
Координаты… Плохо гнущимися пальцами я сдвинул защитную пластинку и увидел цифры. Передача велась недавно, около пяти часов назад. Это означало, что Чара ответ базы не получил. В это время он уже лежал на дне залива и, может быть, даже кормил рыб. А я сидел, положив руки на спинку кресла, и слушал безыскусный рассказ рыжеволосой драй-верши. Из-за всего приключившегося со мной после мне казалось, что драйверша везла меня по крайней мере вчера. Однако часы на поясе показывали, что с тех пор прошло чуть больше трех периодов.
Чтобы понять, где находится база, я вытащил из сумки запаянную в пластик карту и включил фонарик Только сейчас я ощутил, что все кончилось. Я наконец-таки нашел их! Теперь можно было выбрасывать десант, окружать, атаковать и уничтожать. Таймеры роя начали свой финишный отсчет. Я радостно улыбнулся, предвкушая, как меньше чем через час отправлю координаты базы Давантари и со спокойной совестью завалюсь спать. Я должен хорошо отдохнуть. Утром Принцепс начнет глушить путч, и мне хотелось оказаться где-нибудь в гуще событий.
Что-то не ладилось у меня с координатной сеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Осатанев от бешенства и отчаяния, я шел на полной тяге, и серые в слабом свете малой луны ошметки облаков беззвучно резали мрак вокруг. Ветер наждаком обдирал тело и в клочья рвал разлетайку. Но холода я не чувствовал. Мир, в котором я жил еще час назад, внезапно треснул и разлетелся вдребезги. Судьба вновь обманула меня. Время терять не кончилось, я зря раскатал губы. Не стоило даже надеяться на это. Тогда сейчас я, может быть, не сходил бы с ума. Все вернулось на свои старые круги, но только сделалось еще страшнее. И пустота, образовавшаяся внутри, была похожа теперь на черную дыру, сквозь которую в жуткое инферно высвистывались последние капли с таким трудом накопленного желания жить.
Сгоряча я проскочил камеру на дороге, но, решив проверить ее на обратном пути, не стал возвращаться.
"Ты сам во всем виноват, – продолжал увещевать я себя, приближаясь к поселку. – Кто защитит тебя, если ты сам себя не защитишь? Нет никого, кому можно верить, и нет ничего, чему можно поклоняться. Ты должен был выучить это, как лоцию внутренних линий. Когда у тебя нет святилища, никто не может его осквернить. Мало тебя били, ты так ничего и не понял. Если даже Марта не выжгла тебе душу, ты должен был спалить ее сам".
Горошина в ухе стала мелодично позвякивать, и я, заложив вираж, спланировал прямо на крышу Дома, где вот уже вторые сутки стояли мои микрофоны. Однако на этот раз дом выглядел абсолютно нежилым. Его постоянные жильцы покинули этот неуютный мир, а кроме них, поселок, похоже, никого не привлекал.
Убедившись, что дом пуст, я спустился на землю и разыскал здешнюю камеру. Сперва я решил прослушать, что происходило в доме утром Теперь голоса Чары и его подружки были записаны хорошо, но ничего существенного я так и не уловил. Чара в основном командовал: "Дай разлетайку!" или "Иди, я догоню", – а девушка все напоминала, чтоб он не забыл о ее просьбе, когда приедет во дворец. Насколько я понял, все девушки старались что-то выклянчить у Чары. Теперь, к сожалению, им придется искать другие способы решения своих проблем.
Внешняя запись тоже не показала мне ничего интересного. Приехавший утром шофер подогнал электромобиль вплотную к дому, и я даже не смог разглядеть лицо подружки Чары, когда она появилась в дверях. Впрочем, меня это не сильно раздосадовало. Существо, которое за всю ночь, кроме стонов, не выжало из себя и ста слов, вряд ли могло оказаться связником роя. Главное было тщательно отследить самого министра. Я ждал, что, когда его спутница выйдет к машине, он снова свяжется с базой. Однако Чара не оправдал ожиданий, появившись из домика буквально следом за ней. Я услышал, как проскрипела в сухих пазах дверца, потом заработал мотор, и электромобиль плавно тронулся в свой последний путь к заброшенной площадке на старом арконском шоссе.
Я выключил запись и стал шарить по земле, разыскивая маскировочный футляр. То, что Чара не говорил с базой, еще ничего не значило. База вовсе не должна была тут же отвечать ему. База вообще могла послать Чаре одностороннее сообщение, исключающее диалог. Последнюю версию я собирался проверить, просмотрев камеру на шоссе. Дорожные рекордеры были гораздо мощнее и брали ретрансляторы со склонов. Так что, если база действительно наконец проявила активность, я буду знать ее точные координаты уже через четверть периода.
Заторопившись, я уложил камеру на место и поднялся в воздух. У меня оставались еще обе камеры на дорогах, а я хотел перед завтрашними событиями
успеть выспаться. Раньше по нужде я мог запросто не спать несколько дней. Однако за последние три месяца я растерял все, что умел, и теперь боялся, что надолго меня при таком режиме не хватит.
Пока я занимался прослушкой, тоска немного утихла, сменившись осевшей куда-то на диафрагму досадой. Но когда я взлетел, я снова вспомнил о Таш. Пора было смириться с очевидным. Таш двигалась по своим путям, и было бы наивным полагать, что наши дороги хоть какое-то время могут идти параллельно. Если смотреть на ситуацию трезво, то, кроме иллюзий, я ничего не потерял. Я был не более одинок, чем три дня назад. Я не истратил на Таш ни одного эрга кредитов, не завалил из-за нее никакого дела и даже не пострадал физически, несмотря на драку с Оклахомой. Более того, я наконец избавился от этого ублюдка, который в ближайшие дни мог мне только мешать. В целом баланс был целиком в мою пользу, если, конечно, не считать такой эфемерной вещи, как измученная и отчаявшаяся душа.
До камеры я долетел минут за пятнадцать и, спланировав на открытую сверху дорогу, быстро зашагал на сигнал по колено в мокрой траве. Трава была теплая и мягкая, как и вообще все на Керсте, но идти по ней ночью было неприятно, поскольку даже в инфракрасных очках я не видел, куда ставить ногу. Тем не менее за несколько метров до дерева я не выдержал и побежал. Нетерпение мое было так велико, что я вскрыл футляр стоя, едва достав его из дупла.
И как только я поднял верхнюю часть лопнувшего булыжника, я сразу увидел мерцание, от которого меня пробил нервный озноб. Мерцал один из воткнутых в боковые гнезда индикаторов. Я хорошо знал стандартный пакет камеры слежения и мог не глядеть на номер. Мерцающий индикатор был индикатором коротковолнового диапазона. Его свечение означало, что уже после последнего вскрытия футляра датчики в горах приняли по крайней мере еще один сигнал. И я знал, чей это сигнал. База наконец ответила Чаре. Оставалось лишь выяснить когда. И самое главное – узнать ее координаты.
Координаты… Плохо гнущимися пальцами я сдвинул защитную пластинку и увидел цифры. Передача велась недавно, около пяти часов назад. Это означало, что Чара ответ базы не получил. В это время он уже лежал на дне залива и, может быть, даже кормил рыб. А я сидел, положив руки на спинку кресла, и слушал безыскусный рассказ рыжеволосой драй-верши. Из-за всего приключившегося со мной после мне казалось, что драйверша везла меня по крайней мере вчера. Однако часы на поясе показывали, что с тех пор прошло чуть больше трех периодов.
Чтобы понять, где находится база, я вытащил из сумки запаянную в пластик карту и включил фонарик Только сейчас я ощутил, что все кончилось. Я наконец-таки нашел их! Теперь можно было выбрасывать десант, окружать, атаковать и уничтожать. Таймеры роя начали свой финишный отсчет. Я радостно улыбнулся, предвкушая, как меньше чем через час отправлю координаты базы Давантари и со спокойной совестью завалюсь спать. Я должен хорошо отдохнуть. Утром Принцепс начнет глушить путч, и мне хотелось оказаться где-нибудь в гуще событий.
Что-то не ладилось у меня с координатной сеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93