Она в шоке, рыдает и не может остановиться. Не надо ее трогать...
Мамочка покачала головой, глядя на оставшуюся еду на столе.
– Грех выбрасывать такую хорошую еду, – сказала она. – Бедняжке нужно спуститься и поесть.
Пола улыбнулась, выпила глоток виски и заметила:
– Может, я отнесу ей наверх какую-нибудь еду?
Мамочка запротестовала:
– Луизе не следует прятаться, для нее же будет лучше.
Я не мог сдержаться.
– Мамочка, не думаете ли вы, что для нее будет слишком тяжело сесть за стол, на котором она совсем недавно видела мертвым своего дружка.
Мне казалось, что у многих это заявление могло бы отбить аппетит, но за этим столом такого не случилось. Только Моран ничего не ел и с завистью поглядывал на стакан Полы.
Мамочка, конечно, меня не поняла и ответила:
– Это всего лишь стол.
Док Баркер, который молча и изысканно кушал, отложил свой початок вареной кукурузы и заметил, неприятно улыбаясь:
– Мамочка, ты иногда бываешь просто невозможной.
– Не смей со мной так разговаривать! Сидя через стол от своего брата, Фред улыбнулся золотой улыбкой и сказал:
– Ты – храбрая девочка, Мамочка. Никто в этом не сомневается.
Мамочка обиделась.
– Если кто пожелает, есть еще яблочный пирог. Никто не отказался, кроме Морана. Он сидел за столом, сгорбившись.
Пола пожалела его и пошла в соседнюю комнату за выпивкой. Она налила для Морана полстакана виски и добавила немного в свой стакан.
Моран быстро все выпил и, когда мы начали есть пирог, встал и объявил:
– Иду спать. Мамочка спросила:
– Док, так рано?
Он насмешливо прикоснулся рукой к груди.
– Мадам, у меня был длинный, тяжелый и сложный день. В этой самой комнате я потерял своего пациента лишь несколько часов назад. Иногда бывают дни, когда я ищу утешения в бутылке, но чаще всего помогает сон.
Фермерские мальчики, толкнув локтями друг друга, засмеялись: старый Док так смешно разглагольствовал.
– Сядь, Док, – тихо сказал Нельсон, вилкой аккуратно отделяя кусок пирога.
– Вы обращаетесь ко мне... «Детское личико»?
Все замерли.
Нельсон улыбнулся и взял кусок пирога вилкой, поднес его ко рту и проглотил.
– Да, сядь.
– Я устал и не собираюсь подчиняться приказаниям...
– Сядь.
В голосе Нельсона не было угрозы.
Моран тем не менее сел, но спросил:
– Почему тебе необходимо мое присутствие здесь? Нельсон заметил:
– После себя нужно убирать, так делают люди с хорошими манерами.
Казалось, что Моран удивился, посмотрел на свою тарелку. Все было чисто.
Нельсон, как фокусник, широко развел руками, и мне представилось, что на этом столе распростерт труп с синим лицом. Готов биться об заклад, что всем присутствующим представилось то же самое.
У меня пропал аппетит. Я отодвинул свою тарелку с пирогом, и у меня забурлило в животе.
– Он все еще в сарае, – продолжал Нельсон, посмотрев на Фреда. – Я прав? Вы его оттуда не убирали?
Младший сын фермера спросил шепотом у матери:
– Кого?
Она зашикала на него. Фред ответил:
– Конечно, он там.
– Так, хорошо, ему пора, – сказал Нельсон, встав из-за стола и вытерев руки салфеткой.
У Морана от возмущения широко раскрылись глаза, но он побаивался Нельсона и всех остальных.
– Какая ерунда!
Док Баркер тоже поднялся.
– Я согласен с Нельсоном, вы запороли операцию, Док. Самое малое, что можете теперь сделать, так это помочь избавиться от останков Кэнди. Вы всегда нам говорили, что знаете, где лежат покойники. Почему на этот раз все должно быть иначе?
Вскоре пять человек вышли в темноту. Они тащили закутанное в простыню тело Кэнди Уолкера. Нельсон хорошо ориентировался на ферме, и я решил, что он действительно родственник Верле и Милдред. Он шел первым с фонариком в руках. Ночь была ясной. Звезды высыпали на небе и сверкали, как бриллианты на темной ткани. В такой компании это могли быть только краденые бриллианты.
Неполная луна также помогала освещать нам дорогу. Ночной прохладный, насыщенный густыми запахами трав, зерна, воздух как-то успокаивал меня. Я нес три лопаты, а Моран тащил тяжелый мешок с негашеной известью и, не переставая, что-то бормотал.
Миновав поле, мы спустились в низинку, потом остановились возле небольшой рощицы и начали копать недалеко от деревьев.
Копали по очереди: сначала я и Моран, потом остальные, включая и Нельсона. Тело лежало неподалеку у деревьев.
Яму выкопали быстро, хотя она должна быть глубиной в шесть футов. Но на самом деле оказалась даже больше размером, чем было нужно. Мне почему-то стало лучше после физической нагрузки. Ночь странным образом осветила случившееся, и, тем не менее, все оставалось, как во сне.
Два брата Баркеры, поскольку несли сюда труп Кэнди, сочли нужным довести дело до конца. Они опустили тело Уолкера в яму, освободив его от простыни. Потом тупо стояли, глядя вниз и держа в руках простыню. Нельсон стоял в расстегнутом жилете, «кольт» сорок пятого калибра угрожающе торчал у него из-за пояса. Он приказал Морану:
– Спускайся, тебе нужно полить ему на лицо и руки щелок, а потом засыпать известью.
– Я не стану этого делать!
– Делай, как тебе сказали! – повторил Нельсон. Совершенно протрезвевший к этому времени Моран, видимо, не забыл сцену в баре скобяной лавки и сказал:
– Если вы собираетесь меня убить, запомните только одно – у моего адвоката есть конверт, где я записал все, что мне известно. После моей смерти этот конверт будет...
– Да, да, – нетерпеливо прервал его Нельсон. – Давай спускайся и налей на лицо и руки щелок. Это будет самая прекрасная пластическая операция, какую ты когда-либо делал.
Фыркнув, Моран спустился в яму. Один из Баркеров подал ему уже открытую банку со щелоком. Из могилы уже поднимался резкий запах.
– Я все сделал, – уныло заявил Док Моран, выглядывая из ямы.
Он пытался понять, позволят ли ему оттуда вылезти.
Никто ему не ответил, поэтому я подал руку и помог вылезти из ямы.
Потом к нему обратился Нельсон:
– Теперь посыпь на него известью, хватит и половины мешка. Ты можешь сыпать на него сверху.
Моран вздохнул. Он злился, но в то же время побаивался их. Он взял мешок извести, открыл его. Фредди стоял рядом с лопатой на плече.
Доктор посыпал труп известью, как будто сеял семена. Потом поставил наполовину пустой мешок рядом с ямой и посмотрел на стоявшего напротив Нельсона.
– Что теперь?
В этот момент Фред Баркер ударил Морана по затылку лопатой.
Я никогда не смогу ни описать этот звук, ни забыть. Это были, я бы даже сказал, два звука. Первый – металлический, почти звон, разнесшийся эхом в ночи. Потом раздался второй – отвратительный щелчок, с каким разбивается на асфальте падающий с верхнего этажа арбуз. Я до сих пор слышу эти звуки.
Доктор Джозеф Моран, конечно, ничего уже не слышал. Упав в яму лицом вниз, он распластался на трупе Кэнди Уолкера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Мамочка покачала головой, глядя на оставшуюся еду на столе.
– Грех выбрасывать такую хорошую еду, – сказала она. – Бедняжке нужно спуститься и поесть.
Пола улыбнулась, выпила глоток виски и заметила:
– Может, я отнесу ей наверх какую-нибудь еду?
Мамочка запротестовала:
– Луизе не следует прятаться, для нее же будет лучше.
Я не мог сдержаться.
– Мамочка, не думаете ли вы, что для нее будет слишком тяжело сесть за стол, на котором она совсем недавно видела мертвым своего дружка.
Мне казалось, что у многих это заявление могло бы отбить аппетит, но за этим столом такого не случилось. Только Моран ничего не ел и с завистью поглядывал на стакан Полы.
Мамочка, конечно, меня не поняла и ответила:
– Это всего лишь стол.
Док Баркер, который молча и изысканно кушал, отложил свой початок вареной кукурузы и заметил, неприятно улыбаясь:
– Мамочка, ты иногда бываешь просто невозможной.
– Не смей со мной так разговаривать! Сидя через стол от своего брата, Фред улыбнулся золотой улыбкой и сказал:
– Ты – храбрая девочка, Мамочка. Никто в этом не сомневается.
Мамочка обиделась.
– Если кто пожелает, есть еще яблочный пирог. Никто не отказался, кроме Морана. Он сидел за столом, сгорбившись.
Пола пожалела его и пошла в соседнюю комнату за выпивкой. Она налила для Морана полстакана виски и добавила немного в свой стакан.
Моран быстро все выпил и, когда мы начали есть пирог, встал и объявил:
– Иду спать. Мамочка спросила:
– Док, так рано?
Он насмешливо прикоснулся рукой к груди.
– Мадам, у меня был длинный, тяжелый и сложный день. В этой самой комнате я потерял своего пациента лишь несколько часов назад. Иногда бывают дни, когда я ищу утешения в бутылке, но чаще всего помогает сон.
Фермерские мальчики, толкнув локтями друг друга, засмеялись: старый Док так смешно разглагольствовал.
– Сядь, Док, – тихо сказал Нельсон, вилкой аккуратно отделяя кусок пирога.
– Вы обращаетесь ко мне... «Детское личико»?
Все замерли.
Нельсон улыбнулся и взял кусок пирога вилкой, поднес его ко рту и проглотил.
– Да, сядь.
– Я устал и не собираюсь подчиняться приказаниям...
– Сядь.
В голосе Нельсона не было угрозы.
Моран тем не менее сел, но спросил:
– Почему тебе необходимо мое присутствие здесь? Нельсон заметил:
– После себя нужно убирать, так делают люди с хорошими манерами.
Казалось, что Моран удивился, посмотрел на свою тарелку. Все было чисто.
Нельсон, как фокусник, широко развел руками, и мне представилось, что на этом столе распростерт труп с синим лицом. Готов биться об заклад, что всем присутствующим представилось то же самое.
У меня пропал аппетит. Я отодвинул свою тарелку с пирогом, и у меня забурлило в животе.
– Он все еще в сарае, – продолжал Нельсон, посмотрев на Фреда. – Я прав? Вы его оттуда не убирали?
Младший сын фермера спросил шепотом у матери:
– Кого?
Она зашикала на него. Фред ответил:
– Конечно, он там.
– Так, хорошо, ему пора, – сказал Нельсон, встав из-за стола и вытерев руки салфеткой.
У Морана от возмущения широко раскрылись глаза, но он побаивался Нельсона и всех остальных.
– Какая ерунда!
Док Баркер тоже поднялся.
– Я согласен с Нельсоном, вы запороли операцию, Док. Самое малое, что можете теперь сделать, так это помочь избавиться от останков Кэнди. Вы всегда нам говорили, что знаете, где лежат покойники. Почему на этот раз все должно быть иначе?
Вскоре пять человек вышли в темноту. Они тащили закутанное в простыню тело Кэнди Уолкера. Нельсон хорошо ориентировался на ферме, и я решил, что он действительно родственник Верле и Милдред. Он шел первым с фонариком в руках. Ночь была ясной. Звезды высыпали на небе и сверкали, как бриллианты на темной ткани. В такой компании это могли быть только краденые бриллианты.
Неполная луна также помогала освещать нам дорогу. Ночной прохладный, насыщенный густыми запахами трав, зерна, воздух как-то успокаивал меня. Я нес три лопаты, а Моран тащил тяжелый мешок с негашеной известью и, не переставая, что-то бормотал.
Миновав поле, мы спустились в низинку, потом остановились возле небольшой рощицы и начали копать недалеко от деревьев.
Копали по очереди: сначала я и Моран, потом остальные, включая и Нельсона. Тело лежало неподалеку у деревьев.
Яму выкопали быстро, хотя она должна быть глубиной в шесть футов. Но на самом деле оказалась даже больше размером, чем было нужно. Мне почему-то стало лучше после физической нагрузки. Ночь странным образом осветила случившееся, и, тем не менее, все оставалось, как во сне.
Два брата Баркеры, поскольку несли сюда труп Кэнди, сочли нужным довести дело до конца. Они опустили тело Уолкера в яму, освободив его от простыни. Потом тупо стояли, глядя вниз и держа в руках простыню. Нельсон стоял в расстегнутом жилете, «кольт» сорок пятого калибра угрожающе торчал у него из-за пояса. Он приказал Морану:
– Спускайся, тебе нужно полить ему на лицо и руки щелок, а потом засыпать известью.
– Я не стану этого делать!
– Делай, как тебе сказали! – повторил Нельсон. Совершенно протрезвевший к этому времени Моран, видимо, не забыл сцену в баре скобяной лавки и сказал:
– Если вы собираетесь меня убить, запомните только одно – у моего адвоката есть конверт, где я записал все, что мне известно. После моей смерти этот конверт будет...
– Да, да, – нетерпеливо прервал его Нельсон. – Давай спускайся и налей на лицо и руки щелок. Это будет самая прекрасная пластическая операция, какую ты когда-либо делал.
Фыркнув, Моран спустился в яму. Один из Баркеров подал ему уже открытую банку со щелоком. Из могилы уже поднимался резкий запах.
– Я все сделал, – уныло заявил Док Моран, выглядывая из ямы.
Он пытался понять, позволят ли ему оттуда вылезти.
Никто ему не ответил, поэтому я подал руку и помог вылезти из ямы.
Потом к нему обратился Нельсон:
– Теперь посыпь на него известью, хватит и половины мешка. Ты можешь сыпать на него сверху.
Моран вздохнул. Он злился, но в то же время побаивался их. Он взял мешок извести, открыл его. Фредди стоял рядом с лопатой на плече.
Доктор посыпал труп известью, как будто сеял семена. Потом поставил наполовину пустой мешок рядом с ямой и посмотрел на стоявшего напротив Нельсона.
– Что теперь?
В этот момент Фред Баркер ударил Морана по затылку лопатой.
Я никогда не смогу ни описать этот звук, ни забыть. Это были, я бы даже сказал, два звука. Первый – металлический, почти звон, разнесшийся эхом в ночи. Потом раздался второй – отвратительный щелчок, с каким разбивается на асфальте падающий с верхнего этажа арбуз. Я до сих пор слышу эти звуки.
Доктор Джозеф Моран, конечно, ничего уже не слышал. Упав в яму лицом вниз, он распластался на трупе Кэнди Уолкера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91