«Мы думаем, что видели Диллинджера...» и так далее. И добиться того же результата.
– Я не могу объяснить этого, Геллер. Это ты детектив. Ты должен выяснить все мотивы. А я – я просто хорошо знаю театр и вижу этот спектакль.
Мы убрали посуду на кухне, и вскоре она уже спала рядом со мной. А я лежал с широко открытыми глазами и удивлялся, какая же она умница.
11
Следующее утро, в пятницу, я провел в своем офисе, уточняя по телефону кредитные способности полудюдижины возможных заемщиков. Эту работу я делал для розничной кредитной компании в Джексон-Парк. Она была пока единственной, за которую я мог получить хоть какие-то деньги. Но мысль о части наградных за поимку Диллинджера все это время не покидала меня.
Наступил полдень, и я уже подумывал о хорошем сандвиче, как вдруг ко мне вошел большой мужчина с лицом круглым, как луна, лет тридцати пяти, в сером костюме, такого же цвета шляпе и галстуке. Его лицо было тоже серым. И, казалось, что горячее солнце, прокоптившее за все эти дни жителей Чикаго, его не коснулось.
– Мистер Геллер? – спросил он, снимая шляпу.
– Да, – привстав, ответил я.
– Я Сэм Коули из подразделения расследований. Он прошел вперед и с хмурым выражением лица протянул руку.
Я поднялся из-за стола, чтобы пожать ее, потом жестом предложил сесть.
– Не возражаете, если я сниму пиджак? – спросил он. Очевидно, жара все же донимала его.
Я не стал возражать, так как сам был без пиджака, и этот момент соблюдения протокола показался мне излишним, но искренним. Со скользким Зарковичем все было иначе, он использовал хорошие манеры и обаяние как инструмент в своей работе. Коули был крупный плотно сбитый мужчина, который чувствовал себя немного неловко в общении с людьми. Или, по крайней мере, со мной.
– Я знаю, что вы разговаривали вчера с шефом Пурвином, – сказал он, бросив пиджак на спинку стула. На его рубашке под мышками растекались круги пота.
– Да, разговаривал с шефом Пурвином, – подтвердил я.
– Он проинформировал меня, что вы, возможно, видели Диллинджера.
– Это верно.
Он повертел в руках свою шляпу, держа пальцы на полях, словно крутил баранку автомобиля.
– Нам важна любая информация, какую вы можете предоставить.
– Я... передумал.
– Как это?
Я старался тщательно подбирать слова.
– Чувствую, что поспешил. Я много думал об этом сходстве, о том, может ли быть человек, которого я видел, Диллинджером.
Коули едва заметно покачал головой.
– Да, бывали ложные опознания. Я понимаю ваши колебания.
– Шеф Пурвин произвел на меня впечатление слишком резвого розыскника во всем, что касается Диллинджера. Боюсь, он выстрелит в тетушку Джемину, если вы вдруг покажете на нее пальцем и скажете: «Это Джон».
Мне показалось, что на губах Коули появилось подобие улыбки, но он тут же подавил ее и сказал:
– Шеф Пурвин не единственный в этом расследовании.
– Знаю, читал в газетах, что ваш босс Гувер поручил вам руководство этим делом. Коули поерзал на своем стуле:
– Этого... этого не могло быть в газетах.
– Я умею читать между строк. Ваш босс, мне кажется, умеет ладить с общественным мнением. Он не мог убрать Пурвина после Маленькой Богемии, иначе подорвал бы авторитет подразделения, поэтому вынужден был послать за вами.
Коули сделал широкий успокаивающий жест и сказал:
– Будь что будет – могу заверить, что любая информация, которую вы предоставите в наш офис – мне, – не останется без внимания и не будет использована опрометчиво.
Он тоже тщательно подбирал слова. Я откинулся в кресле, разглядывая его. На первый взгляд этот человек мне понравился – большой, застенчивый медведь, который внушал доверие. Кроме того, он произвел впечатление человека вполне компетентного. Но я опасался, что его компетентность может быть сведена на нет некомпетентностью Пурвина.
– Я соблюдаю интересы моего клиента, – сказал я, – не думаю, что его нужно впутывать в это дело.
Лицо Коули стало жестким, и он ткнул в меня пальцем толщиной с сигару за двадцать пять центов.
– Если вы помогаете и содействуете скрывающемуся преступнику, мистер Геллер, не нужно укрываться условностями своей профессии. Вы не адвокат, а частный детектив. Вы отправитесь в тюрьму.
– Инспектор Коули, – ответил я, изобразив на лице как мне казалось, миролюбивую улыбку, – я не укрываю преступника. Мой клиент не Джон Диллинджер. А всего лишь разъездной коммивояжер и законопослушный гражданин, чья девушка тайно встречается с другим мужчиной.
Коули задумчиво кивнул головой.
– С мужчиной, который может оказаться Диллинджером.
На этот раз уже я указал на него пальцем.
– Вот это выражение мне представляется более точным. С мужчиной, который может оказаться Диллинджером. И, говоря откровенно, если бы я держал по этому поводу пари, то совсем не уверен, что спорил бы против.
Коули демонстративно поднял и опустил мощные плечи.
– Почему бы не прояснить это, выведя нас на этого человека? Мы поговорим с ним, выясним, кто он, проясним все это раз и навсегда.
Я покачал головой и продолжал:
– Последнюю неделю девушка моего клиента проводит с этим человеком дни и ночи. Если я приведу вас к нему, где уверенность в том, что ваш ретивый сослуживец не поприветствует очередью из автомата этого «мужчину, который может быть Диллинджером». У меня нет также уверенности и в том, что нервный Пурвин не распространит это приветствие и на девушку моего клиента.
Коули постарался не обратить внимания на вспышку моего сарказма и просто сказал:
– Может быть, лучшим способом воспрепятствовать этому будет ваше собственное участие в деле?
– Каким же образом?
– Вы продолжаете следить за этим человеком?
– Нет.
– Почему?
– Я выяснил, что требовалось моему клиенту, и выполнил обязательство перед ним. И, кроме того, может быть, вы действительно нашли кого-то в своей конторе, полной мальчиков из колледжа, кто уже смог добиться успеха, выследив меня. Хотя искренне сомневаюсь в этом.
Коули спокойно посмотрел на меня, затем усмехнулся:
– Я тоже сомневаюсь в этом.
Мимо прогрохотал поезд Эль, и мы сидели молча, выжидая, когда затихнет его шум.
Потом Коули сказал:
– У нас были контакты с теми, кто также имел ниточку к Диллинджеру.
– Это интересно.
– С теми, кто видел его на Норт-Сайд.
– Да?
– Да. Они из полиции, но не нашего штата.
– Правда?
– Это полицейские из Восточного Чикаго, штат Индиана.
– Вы шутите.
– Сержант Мартин Заркович и его капитан, человек по фамилии... запамятовал.
– О'Нейли, – помог я.
Коули, притворно удивившись, спросил:
– Вы знаете его?
– Знаю Зарковича. Не думаю, что когда-нибудь встречал О'Нейли, но слышал о нем.
– Что вы думаете о... хм... полиции Восточного Чикаго?
– В целом или в частности?
– И так, и так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
– Я не могу объяснить этого, Геллер. Это ты детектив. Ты должен выяснить все мотивы. А я – я просто хорошо знаю театр и вижу этот спектакль.
Мы убрали посуду на кухне, и вскоре она уже спала рядом со мной. А я лежал с широко открытыми глазами и удивлялся, какая же она умница.
11
Следующее утро, в пятницу, я провел в своем офисе, уточняя по телефону кредитные способности полудюдижины возможных заемщиков. Эту работу я делал для розничной кредитной компании в Джексон-Парк. Она была пока единственной, за которую я мог получить хоть какие-то деньги. Но мысль о части наградных за поимку Диллинджера все это время не покидала меня.
Наступил полдень, и я уже подумывал о хорошем сандвиче, как вдруг ко мне вошел большой мужчина с лицом круглым, как луна, лет тридцати пяти, в сером костюме, такого же цвета шляпе и галстуке. Его лицо было тоже серым. И, казалось, что горячее солнце, прокоптившее за все эти дни жителей Чикаго, его не коснулось.
– Мистер Геллер? – спросил он, снимая шляпу.
– Да, – привстав, ответил я.
– Я Сэм Коули из подразделения расследований. Он прошел вперед и с хмурым выражением лица протянул руку.
Я поднялся из-за стола, чтобы пожать ее, потом жестом предложил сесть.
– Не возражаете, если я сниму пиджак? – спросил он. Очевидно, жара все же донимала его.
Я не стал возражать, так как сам был без пиджака, и этот момент соблюдения протокола показался мне излишним, но искренним. Со скользким Зарковичем все было иначе, он использовал хорошие манеры и обаяние как инструмент в своей работе. Коули был крупный плотно сбитый мужчина, который чувствовал себя немного неловко в общении с людьми. Или, по крайней мере, со мной.
– Я знаю, что вы разговаривали вчера с шефом Пурвином, – сказал он, бросив пиджак на спинку стула. На его рубашке под мышками растекались круги пота.
– Да, разговаривал с шефом Пурвином, – подтвердил я.
– Он проинформировал меня, что вы, возможно, видели Диллинджера.
– Это верно.
Он повертел в руках свою шляпу, держа пальцы на полях, словно крутил баранку автомобиля.
– Нам важна любая информация, какую вы можете предоставить.
– Я... передумал.
– Как это?
Я старался тщательно подбирать слова.
– Чувствую, что поспешил. Я много думал об этом сходстве, о том, может ли быть человек, которого я видел, Диллинджером.
Коули едва заметно покачал головой.
– Да, бывали ложные опознания. Я понимаю ваши колебания.
– Шеф Пурвин произвел на меня впечатление слишком резвого розыскника во всем, что касается Диллинджера. Боюсь, он выстрелит в тетушку Джемину, если вы вдруг покажете на нее пальцем и скажете: «Это Джон».
Мне показалось, что на губах Коули появилось подобие улыбки, но он тут же подавил ее и сказал:
– Шеф Пурвин не единственный в этом расследовании.
– Знаю, читал в газетах, что ваш босс Гувер поручил вам руководство этим делом. Коули поерзал на своем стуле:
– Этого... этого не могло быть в газетах.
– Я умею читать между строк. Ваш босс, мне кажется, умеет ладить с общественным мнением. Он не мог убрать Пурвина после Маленькой Богемии, иначе подорвал бы авторитет подразделения, поэтому вынужден был послать за вами.
Коули сделал широкий успокаивающий жест и сказал:
– Будь что будет – могу заверить, что любая информация, которую вы предоставите в наш офис – мне, – не останется без внимания и не будет использована опрометчиво.
Он тоже тщательно подбирал слова. Я откинулся в кресле, разглядывая его. На первый взгляд этот человек мне понравился – большой, застенчивый медведь, который внушал доверие. Кроме того, он произвел впечатление человека вполне компетентного. Но я опасался, что его компетентность может быть сведена на нет некомпетентностью Пурвина.
– Я соблюдаю интересы моего клиента, – сказал я, – не думаю, что его нужно впутывать в это дело.
Лицо Коули стало жестким, и он ткнул в меня пальцем толщиной с сигару за двадцать пять центов.
– Если вы помогаете и содействуете скрывающемуся преступнику, мистер Геллер, не нужно укрываться условностями своей профессии. Вы не адвокат, а частный детектив. Вы отправитесь в тюрьму.
– Инспектор Коули, – ответил я, изобразив на лице как мне казалось, миролюбивую улыбку, – я не укрываю преступника. Мой клиент не Джон Диллинджер. А всего лишь разъездной коммивояжер и законопослушный гражданин, чья девушка тайно встречается с другим мужчиной.
Коули задумчиво кивнул головой.
– С мужчиной, который может оказаться Диллинджером.
На этот раз уже я указал на него пальцем.
– Вот это выражение мне представляется более точным. С мужчиной, который может оказаться Диллинджером. И, говоря откровенно, если бы я держал по этому поводу пари, то совсем не уверен, что спорил бы против.
Коули демонстративно поднял и опустил мощные плечи.
– Почему бы не прояснить это, выведя нас на этого человека? Мы поговорим с ним, выясним, кто он, проясним все это раз и навсегда.
Я покачал головой и продолжал:
– Последнюю неделю девушка моего клиента проводит с этим человеком дни и ночи. Если я приведу вас к нему, где уверенность в том, что ваш ретивый сослуживец не поприветствует очередью из автомата этого «мужчину, который может быть Диллинджером». У меня нет также уверенности и в том, что нервный Пурвин не распространит это приветствие и на девушку моего клиента.
Коули постарался не обратить внимания на вспышку моего сарказма и просто сказал:
– Может быть, лучшим способом воспрепятствовать этому будет ваше собственное участие в деле?
– Каким же образом?
– Вы продолжаете следить за этим человеком?
– Нет.
– Почему?
– Я выяснил, что требовалось моему клиенту, и выполнил обязательство перед ним. И, кроме того, может быть, вы действительно нашли кого-то в своей конторе, полной мальчиков из колледжа, кто уже смог добиться успеха, выследив меня. Хотя искренне сомневаюсь в этом.
Коули спокойно посмотрел на меня, затем усмехнулся:
– Я тоже сомневаюсь в этом.
Мимо прогрохотал поезд Эль, и мы сидели молча, выжидая, когда затихнет его шум.
Потом Коули сказал:
– У нас были контакты с теми, кто также имел ниточку к Диллинджеру.
– Это интересно.
– С теми, кто видел его на Норт-Сайд.
– Да?
– Да. Они из полиции, но не нашего штата.
– Правда?
– Это полицейские из Восточного Чикаго, штат Индиана.
– Вы шутите.
– Сержант Мартин Заркович и его капитан, человек по фамилии... запамятовал.
– О'Нейли, – помог я.
Коули, притворно удивившись, спросил:
– Вы знаете его?
– Знаю Зарковича. Не думаю, что когда-нибудь встречал О'Нейли, но слышал о нем.
– Что вы думаете о... хм... полиции Восточного Чикаго?
– В целом или в частности?
– И так, и так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91