— Так я же не фотограф, Терентич! Я художник! Как бы тебе это сказать, чтоб ты понял. Я творчески преобразую окружающую действительность. Понимаешь или нет? Посмотри портреты великих мастеров. И что ты увидишь? Какой-нибудь граф на восьмом десятке, болеющий чахоткой, на портрете выглядит этаким неунывающим сорокалетним мужиком со здоровым румянцем на щеках и блеском в глазах. А почему? А потому что его таким художник написал. Приукрасил, подгримировал, довел до совершенства. И никто ему по этому поводу претензий не высказывает. Ни граф, ни критики, ни потомки, слоняющиеся по музею.
Но Терентич стоял на своем. Он не привык менять своих убеждений, какими бы глупыми они ни казались для посторонних.
— А почему бы не нарисовать так, как есть в жизни? Один к одному. Слышал такое слово — реализм?
Серега возмущенно отмахнулся.
— Один к одному тебе сделают в любом фотоателье за тридцать рублей. Я же тебе не фото на паспорт делаю, а живописный портрет! Чувствуешь разницу?
Терентич скептически смотрел на свое изображение.
— А чего ж тогда у меня взгляд такой же тупой, как на паспорте?
Серега перестал ухмыляться и недоуменно уставился на свое творение.
— Разве?
Терентич махнул рукой.
— Эх, Серега! Химик ты, а не художник. Все, я спать пошел.
И он побрел в свою комнату.
Глава 4
Всю ночь Илья ворочался в постели, пытаясь заснуть, но так и не мог. Он обдумывал сложившуюся ситуацию и искал выход, но выход не находился. Первое, что приходило на ум, это обратиться в соответствующие органы. Местное отделение ментуры соответствующим назвать было трудно. Вряд ли местные менты будут серьезно копать это дело. Это не убийство, не квартирная кража, не мордобой. Подумаешь, какого-то лоха, который даже не проживает в их районе, обули кидалы. Не надо было щелкать клювом, а надо было лучше смотреть, чего тебе подсовывают. Они только посмеются над ним и позавидуют ловким пройдохам. Да ему и предъявить-то особенно нечего. Ну, описать их приметы он опишет, назовет их фамилии, если поднапрячь память, вспомнит и номер фединого «ниссана». Что еще? Да ничего. Скорее всего, фамилии и номер тачки такие же липовые, как и их фирмы. Не дураки же они совсем фигурировать в этой афере под своими настоящими фамилиями. Странная фамилия — Колобродов. Придуманная какая-то. Таких фамилий не бывает. Да и Петелин не лучше! Единственная надежда на ментовскую контору. Не исключено, что эти голубчики уже как-то засветились и оставили свои координаты. Кто-то ему рассказывал, что в ментуре есть специальные альбомы с фотографиями постоянных клиентов, чтобы показывать их пострадавшим.
Обнадежившись этим, Илья переключился на страдания по поводу своей незавидной судьбы, которая в последнее время отвешивает ему всевозможные оплеухи. Наконец, где-то под утро, часам к шести, он все же заснул с мыслью о том, что бизнес и обман — это одно и то же.
Ни свет, ни заря раздался звонок в дверь. И тут же повторился. Он был настойчив и требовал немедленного ответа. Илья спрыгнул с постели, натянул штаны и побежал в прихожую. Папаня, разгоряченный и взмыленный, ввалился в квартиру и сходу закричал, пугая Ленку, которая слышала его крики сквозь сон.
— Пошли его доставать! Этого толстого! — орал отец командным голосом, которым он когда-то, наверное, будил казарму. — Пока он не проснулся и не очухался! Возьмем его тепленького и заставим раскошелиться на полную катушку!
— Ты чего в такую рань? — недовольно проворчал Илья. — Я всю ночь не спал. Заснул под утро, а ты…
— Одевайся и вперед! — гаркнул отец. — Найдем мерзавца и к стенке! Он нам под страхом смерти все что угодно отдаст!
— Где ты его найдешь, интересно? — вздохнул Илья. — Я тебе уже сто раз повторял, что не знаю, где он обитает! Не знаю!
Отец стал ходить по коридору чуть ли не строевым шагом, добрался до спальни, и Марине пришлось скоренько залезть под одеяло. Когда Терентич вернулся обратно в прихожую, она вылезла из постели, накинула халат и проскользнула на нейтральную территорию — на кухню. Илья предложил отцу позавтракать, надеясь, что жена не откажет ему в такой малости, как скромный завтрак.
— А что тогда! Сидеть сложа руки? — Распаляясь все больше и больше, Терентич шагал по коридору, пока не появился на кухне. — Я так не могу! Я сейчас пойду и…
— Куда вы предлагаете идти, Николай Терентич? — уточнила Марина, разогревая пластмассовый чайник и включая плиту. — Не нужно вам никуда ходить! Это Илья должен идти в милицию! Пускай органы разбираются!
— Я сам себе органы! — со всей ответственностью заявил отец. — И если возьмусь за дело, никакая милиция мне не указ.
— В милиции я уже был, — буркнул Илья. — Знаешь, что мне сказали? Что надо было смотреть, чего подсовывают. Мол, так тебе и надо. Сам виноват.
— Узнаю, где он живет, и… — никак не мог успокоиться отец. — Таких ему наваляю, будет у меня кровью харкать!
— Где узнаешь? — уточнил Илья, присаживаясь на табуретку.
— Где-нибудь! И сам с ним разберусь! Я этого бандюгу выведу на чистую воду!
— Не надо никого выводить, умоляю, — попросил Илья. — Не хватало ещё тебя в это дело впутывать! С твоим больным сердцем. Еще случится чего-нибудь. И вообще, по-моему, тебе лучше уехать к себе домой, чтобы тут не мешаться.
Терентич перестал ходить по кухне и со злостью посмотрел на Илью. Илья почувствовал себя последним мерзавцем и вжал голову в плечи. Отец пробуравил его взглядом, понял, что сын осознал всю меру своей вины, и продолжил:
— Значит, я тебе мешаю! Так! Вот спасибо! Да ты без меня шагу ступить не можешь, чтобы в яму не провалиться! Мне уехать! Сейчас! Когда такие дела творятся! Я не буду дома отсиживаться, раз война началась!
Из своей комнаты выскочила заспанная Ленка. На ней были одни узенькие трусики, и её маленькие груди уже приготовились торчать вперед. Она была зла, как черт. Ее разбудили в самый приятный период сна, когда хочется понежиться в постели. Поэтому было глубоко наплевать на свой вид.
— Слушайте, вы чего разорались? Уехать — не уехать! Опять ты, дед, шумишь! Ты когда-нибудь успокоишься! Поспать ребенку не дают!
Илья подошел к ней, развернул спиной и дал увесистого шлепка. Ленка закричала. Марина стала защищать дочь, стараясь вырвать её из лап озверевшего отца. Терентич тоже вмешался в конфликт и оттащил возмущенного сына подальше. Так их и растаскивали в разные стороны, пока они кричали друг на друга.
— А ты вообще поедешь с дедушкой в деревню, чтобы тут не отсвечивать! — кричал Илья, вырываясь из плотных объятий отца.
— Ага, разбежался! — кричала дочь, вырываясь из рук матери. — Буду я гнить в какой-то вонючей деревне!
Наконец, вырвалась и скрылась в своей комнате, обиженно хлопнув дверью.
— Не бей ребенка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118