Она напомнила мне Мэри Эллен, когда я впервые увидел ее.
Я танцевал с Фрэнки. И с Бьянкой. Она прекрасно двигалась, была податлива и цепка, как виноградная лоза. На мгновение, но лишь на мгновение, я позабыл о Мэри Эллен.
Позже я поднялся наверх и позвонил ей.
— Ты? — удивилась Мэри Эллен. — А известно ли тебе, который теперь час?
— Известно.
Она, наверное, уже лежала в своей белой с черным спальне, надев белую хлопковую ночную рубашку. На ее чересчур большом столике вероятно, громоздилась кипа журналов и отчетов с помеченными в исследовательском отделе абзацами.
Даже принимая утренний душ, Мэри Эллен уже была поглощена мыслями о страховании, и весь день она была занята этим. А по вечерам, лежа в постели, оценивала варианты страхового риска. Макияж, должно быть, уже снят, а на носу красуются очки в роговой оправе, в которых она читает. Все, что осталось от Карибии, это, вероятно, стаканчик спиртного — ром и тоник, — стоящий на тумбочке подле кровати.
Мэри Эллен, наверно, почувствовала мою усталость. Ее голос слегка смягчился.
— Твоя «Серика», — сообщила она, — зарегистрирована как собственность гибралтарской компании «Хоуп Чартер».
— Подлинный чартер?
— Для сокрытия налогов.
Существует много способов сокрытия налогов при помощи гибралтарских компаний. Общим для них является то, что право этих компаний делает невозможным выяснить, кто именно владеет судном или как за него уплачено.
— Очень плохо, — огорчился я.
— Так в чем там мошенничество?
— Требуется больше улик, — сказал я. — Спокойной ночи!
— Минуточку, — задержала меня Мэри Эллен. — Что касается судна «Поиссон де Аврил», я разузнала о нем. Есть исковое заявление на его счет.
— Вот как! — Волосы у меня на затылке стали дыбом.
— Да, — подтвердила Мэри Эллен. — Оно затонуло. Удивительно, что Джастин не сказал тебе.
— Я не виделся с ним пару дней.
— У меня здесь есть об этом. Из «Ле Монд де Дакар», читаю тебе: «Поиссон де Аврил», грузовое судно, водоизмещением в пять тысяч тонн, затонуло вчера в море неподалеку от Сенегала (это «вчера» было три недели назад) вследствие взрывов в трюме. Капитан, офицеры и пять членов команды спаслись в шлюпках. Кок-марокканец и палубный матрос с Берега Слоновой Кости утонули вместе с судном". «Поиссон де Аврил» приобретен за миллион сто тысяч. Застрахован на два миллиона триста девяносто одну тысячу. Принадлежит компании Тибо. Два человека погибло.
— Алло, ты слушаешь? — не знала, как расценить мое молчание Мэри Эллен.
— Да-да, слушаю.
— Звучит правдоподобно, а?
— Угу.
Я вспомнил Тибо, сидящего в лачуге: «И совершенно неожиданно мои старые друзья приходят к выводу, что я способен потопить яхту ради денег». Тибо — глава «Транспорте Дренек», владелец «Поиссон де Аврил», лицо, получающее доходы со страховки.
— Я раздобуду какие-нибудь свидетельства, — сказал я.
— Свидетельства — это то, что нам нужно, — подтвердила Мэри Эллен.
Телефон был тяжелым, словно из гранита.
У Тибо — финансовые затруднения. Кингстон его новой, застрахованной на чересчур крупную сумму яхты оказался дефектным. Другое его судно, «Поиссон де Аврил» затонуло. Два человека погибло.
Свидетельства — вот что требовалось.
С их помощью можно распутать клубок и установить, кто это готов был убить не только Тибо, но и невинных людей из его экипажа.
Артур Креспи хотел завладеть папками. Скорее всего он намеревался разделаться с Тибо, чтобы заткнуть ему рот в связи с содержимым папок. В то же время он готов был утопить Бьянку, Фрэнки, Яна и меня.
Это если они гонялись за Тибо.
Но Бьянка видела документы на «Поиссон де Аврил», и я тоже.
Значит, любой из нас мог быть объектом преследования.
Я сидел и дрожал, как в ознобе. Хотелось спуститься вниз, найти дочь и придумать, как вытащить ее из этого.
Я позвонил в агентство «Джотто». Секретарь сказала, что сожалеет, но господина Креспи сейчас нет. Я поинтересовался, где он. Секретарь ответила, что не знает.
Положив трубку, я уставился на телефон. Господин Креспи не имел намерения что-либо сообщать кому бы то ни было. Свидетельства имело смысл собирать в Лондоне, поскольку там я знал многих.
Я вновь позвонил Мэри Эллен. У меня начинало ныть ухо.
Мэри Эллен уже спала. Я почувствовал дремоту в ее голосе.
— Что еще? — спросила она.
— Я хочу, чтобы ты позаботилась о Фрэнки.
— А чем, по-твоему, я занималась последние семнадцать лет? — вспылила она.
— Я только имел в виду, что для нее небезопасно находиться во Франции.
— Во что ты ее втянул? — совершенно проснулась Мэри Эллен.
— Я должен приехать в Англию. По делу. Фрэнки лучше побыть с тобой. Ты в Лондоне?
— А где же еще?
— Ты можешь передать Джастину, что я хочу обсудить с ним следующий шаг?
— Вероятно, — ответила она. Судя по рассеянному тону, работа отодвинулась для нее на второй план.
— Когда ты приезжаешь?
— Сегодня ночью.
В голосе Мэри Эллен послышалось удивление.
— Не бездельничать?
— Нет.
— Судя по голосу, ты устал.
Наступила пауза. И уже иным, мягким тоном Мэри Эллен добавила:
— Позаботься о себе. Я договорюсь с Джастином, чтобы пообедал с тобой в «Ллойд».
Я опустил телефонную трубку. Затем позвонил Джорджу и попросил его поставить «Аркансьель» после ремонта на мертвый якорь, после чего упаковал чемодан. Бьянка отсутствовала. Мне не удалось попрощаться с ней. Фрэнки отправилась на вокзал без особых волнений. Скорее всего оттого, что жизнь здесь теперь, когда Жан-Клод был в бегах, скрываясь от полиции, казалась ей пресной. К двум часам ночи мы приехали в Париж, а в девять тридцать поднялись на борт лайнера, выполняющего рейс в Лондон.
Под крылом самолета словно угорь извивалась Темза. Фрэнки притихла.
— Та моторная яхта, ну, во время гонки... Так кто нас таранил?
— Слабоумный ублюдок, — сказал я.
— Ты говорил, что он делал это намеренно.
— Да нет, — соврал я.
— Но ты же говорил!
Семнадцать — не тот возраст, чтобы беспокоиться об одежде, когда катишься по камням.
— Я был утомлен. К тому же зол. Он просто дурак. Напился джина и запаниковал.
Фрэнки кивнула и улыбнулась, распахнув свои удлиненные голубые глаза. Я был отцом, который прогнал ее друга и притащил ее домой, когда она совсем не хотела этого. Но Фрэнки доверяла мне. Самолет погрузился в коричневатое облако и приземлился. Мы поймали такси. Улицы в зной выглядели отвратительно. Мы направились в район, где жила Мэри Эллен. Фрэнки открыла дверь своими ключами. Я побрился среди коллекции природных губок Мэри Эллен, затем повязал галстук и отправился в «Ллойд».
Глава 19
Джастин повел меня вниз, в ресторан в подвальчике. Багровый цвет его лица над черным пиджаком и полосатыми брюками бил в глаза, словно кулак.
— Я видел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Я танцевал с Фрэнки. И с Бьянкой. Она прекрасно двигалась, была податлива и цепка, как виноградная лоза. На мгновение, но лишь на мгновение, я позабыл о Мэри Эллен.
Позже я поднялся наверх и позвонил ей.
— Ты? — удивилась Мэри Эллен. — А известно ли тебе, который теперь час?
— Известно.
Она, наверное, уже лежала в своей белой с черным спальне, надев белую хлопковую ночную рубашку. На ее чересчур большом столике вероятно, громоздилась кипа журналов и отчетов с помеченными в исследовательском отделе абзацами.
Даже принимая утренний душ, Мэри Эллен уже была поглощена мыслями о страховании, и весь день она была занята этим. А по вечерам, лежа в постели, оценивала варианты страхового риска. Макияж, должно быть, уже снят, а на носу красуются очки в роговой оправе, в которых она читает. Все, что осталось от Карибии, это, вероятно, стаканчик спиртного — ром и тоник, — стоящий на тумбочке подле кровати.
Мэри Эллен, наверно, почувствовала мою усталость. Ее голос слегка смягчился.
— Твоя «Серика», — сообщила она, — зарегистрирована как собственность гибралтарской компании «Хоуп Чартер».
— Подлинный чартер?
— Для сокрытия налогов.
Существует много способов сокрытия налогов при помощи гибралтарских компаний. Общим для них является то, что право этих компаний делает невозможным выяснить, кто именно владеет судном или как за него уплачено.
— Очень плохо, — огорчился я.
— Так в чем там мошенничество?
— Требуется больше улик, — сказал я. — Спокойной ночи!
— Минуточку, — задержала меня Мэри Эллен. — Что касается судна «Поиссон де Аврил», я разузнала о нем. Есть исковое заявление на его счет.
— Вот как! — Волосы у меня на затылке стали дыбом.
— Да, — подтвердила Мэри Эллен. — Оно затонуло. Удивительно, что Джастин не сказал тебе.
— Я не виделся с ним пару дней.
— У меня здесь есть об этом. Из «Ле Монд де Дакар», читаю тебе: «Поиссон де Аврил», грузовое судно, водоизмещением в пять тысяч тонн, затонуло вчера в море неподалеку от Сенегала (это «вчера» было три недели назад) вследствие взрывов в трюме. Капитан, офицеры и пять членов команды спаслись в шлюпках. Кок-марокканец и палубный матрос с Берега Слоновой Кости утонули вместе с судном". «Поиссон де Аврил» приобретен за миллион сто тысяч. Застрахован на два миллиона триста девяносто одну тысячу. Принадлежит компании Тибо. Два человека погибло.
— Алло, ты слушаешь? — не знала, как расценить мое молчание Мэри Эллен.
— Да-да, слушаю.
— Звучит правдоподобно, а?
— Угу.
Я вспомнил Тибо, сидящего в лачуге: «И совершенно неожиданно мои старые друзья приходят к выводу, что я способен потопить яхту ради денег». Тибо — глава «Транспорте Дренек», владелец «Поиссон де Аврил», лицо, получающее доходы со страховки.
— Я раздобуду какие-нибудь свидетельства, — сказал я.
— Свидетельства — это то, что нам нужно, — подтвердила Мэри Эллен.
Телефон был тяжелым, словно из гранита.
У Тибо — финансовые затруднения. Кингстон его новой, застрахованной на чересчур крупную сумму яхты оказался дефектным. Другое его судно, «Поиссон де Аврил» затонуло. Два человека погибло.
Свидетельства — вот что требовалось.
С их помощью можно распутать клубок и установить, кто это готов был убить не только Тибо, но и невинных людей из его экипажа.
Артур Креспи хотел завладеть папками. Скорее всего он намеревался разделаться с Тибо, чтобы заткнуть ему рот в связи с содержимым папок. В то же время он готов был утопить Бьянку, Фрэнки, Яна и меня.
Это если они гонялись за Тибо.
Но Бьянка видела документы на «Поиссон де Аврил», и я тоже.
Значит, любой из нас мог быть объектом преследования.
Я сидел и дрожал, как в ознобе. Хотелось спуститься вниз, найти дочь и придумать, как вытащить ее из этого.
Я позвонил в агентство «Джотто». Секретарь сказала, что сожалеет, но господина Креспи сейчас нет. Я поинтересовался, где он. Секретарь ответила, что не знает.
Положив трубку, я уставился на телефон. Господин Креспи не имел намерения что-либо сообщать кому бы то ни было. Свидетельства имело смысл собирать в Лондоне, поскольку там я знал многих.
Я вновь позвонил Мэри Эллен. У меня начинало ныть ухо.
Мэри Эллен уже спала. Я почувствовал дремоту в ее голосе.
— Что еще? — спросила она.
— Я хочу, чтобы ты позаботилась о Фрэнки.
— А чем, по-твоему, я занималась последние семнадцать лет? — вспылила она.
— Я только имел в виду, что для нее небезопасно находиться во Франции.
— Во что ты ее втянул? — совершенно проснулась Мэри Эллен.
— Я должен приехать в Англию. По делу. Фрэнки лучше побыть с тобой. Ты в Лондоне?
— А где же еще?
— Ты можешь передать Джастину, что я хочу обсудить с ним следующий шаг?
— Вероятно, — ответила она. Судя по рассеянному тону, работа отодвинулась для нее на второй план.
— Когда ты приезжаешь?
— Сегодня ночью.
В голосе Мэри Эллен послышалось удивление.
— Не бездельничать?
— Нет.
— Судя по голосу, ты устал.
Наступила пауза. И уже иным, мягким тоном Мэри Эллен добавила:
— Позаботься о себе. Я договорюсь с Джастином, чтобы пообедал с тобой в «Ллойд».
Я опустил телефонную трубку. Затем позвонил Джорджу и попросил его поставить «Аркансьель» после ремонта на мертвый якорь, после чего упаковал чемодан. Бьянка отсутствовала. Мне не удалось попрощаться с ней. Фрэнки отправилась на вокзал без особых волнений. Скорее всего оттого, что жизнь здесь теперь, когда Жан-Клод был в бегах, скрываясь от полиции, казалась ей пресной. К двум часам ночи мы приехали в Париж, а в девять тридцать поднялись на борт лайнера, выполняющего рейс в Лондон.
Под крылом самолета словно угорь извивалась Темза. Фрэнки притихла.
— Та моторная яхта, ну, во время гонки... Так кто нас таранил?
— Слабоумный ублюдок, — сказал я.
— Ты говорил, что он делал это намеренно.
— Да нет, — соврал я.
— Но ты же говорил!
Семнадцать — не тот возраст, чтобы беспокоиться об одежде, когда катишься по камням.
— Я был утомлен. К тому же зол. Он просто дурак. Напился джина и запаниковал.
Фрэнки кивнула и улыбнулась, распахнув свои удлиненные голубые глаза. Я был отцом, который прогнал ее друга и притащил ее домой, когда она совсем не хотела этого. Но Фрэнки доверяла мне. Самолет погрузился в коричневатое облако и приземлился. Мы поймали такси. Улицы в зной выглядели отвратительно. Мы направились в район, где жила Мэри Эллен. Фрэнки открыла дверь своими ключами. Я побрился среди коллекции природных губок Мэри Эллен, затем повязал галстук и отправился в «Ллойд».
Глава 19
Джастин повел меня вниз, в ресторан в подвальчике. Багровый цвет его лица над черным пиджаком и полосатыми брюками бил в глаза, словно кулак.
— Я видел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85