— Значит, по-хорошему договориться ты не хочешь?
— Уходите, уходите, уходите… — как заведенная, твердила Аня.
Ева в сердцах выругалась и вылетела из квартиры.
Из-за закрывшейся двери послышались громкие надрывные рыдания.
День третий

Елена
Проснулась Лена в шесть утра — на целый час раньше обычного. Проснулась сама, не дождавшись звонка будильника, хотя раньше ее не могла добудиться даже любимая собака Дуля, которой иногда приспичивало в неурочный час.
Лена тихонько вылезла из кровати, стараясь не разбудить Алекса, прошлепала в кухню. Спящая у плиты Дульцинея тихонько гавкнула, завидев хозяйку, но тут же уткнула морду в лапы и засопела.
Что ж, раз даже собака не хочет мне составить компанию, значит, буду коротать время в одиночестве, — подумала Лена, включая чайник. Пока он закипал, она вяло размышляла о том, что не страдала бессонницей без малого двадцать лет, с тех пор, как вышла замуж за Алекса. До этого ее часто мучили страшные воспоминания, угрызения совести, приступы сумасшедшей любви, по этому она не могла спать, а только лежала с закрытыми глазами, орошая подушку слезами, но все изменилось, когда в ее постели обосновался Александр Бергман — он прогнул все тревоги и подарил Лене покой…
И вот все изменилось! Спокойной, размеренной жизни пришел конец! Ее опять стали мучить воспоминания, угрызения и приступы сумасшедшей любви…
— Леночка, — раздался за спиной сонный ото сна голос мужа. — Ты чего так рано?
Елена помрачнела — она не хотела сейчас разговаривать с Алексом, а тем более не хотела объяснять «чего она так рано»: правду она не скажет, а врать мужу она не привыкла.
— Иди ложись, — как можно мягче проговорила Лена, — я попью чаю и приду. — Она обернулась к мужу, стараясь улыбаться искренне, и добавила. — Честно— причестно!
— Что-то случилось? — встревожено спросил Алекс, подойдя вплотную к жене и заглянув ей в глаза.
— Все нормально, просто мне захотелось пить.
— Ленка, хватит темнить, я тебя сто лет знаю…
— Всего двадцать, не надо меня старить…
— Что слу-чи-лось? — по слогам произнес он, все больше хмурясь.
— Послушай, у меня умерла мать, я могу погрустить или нет? — довольно грубо воскликнула она.
— Ты из-за этого грустишь?
— Допустим.
— Так из-за этого или нет?
— Да, из-за этого.
— Точно?
— Это допрос? — нахмурилась Лена.
— Нет, это вопрос. Я спросил «точно»?
— Точно.
— Хорошо, — хмуро кивнул он. — А то я подумал…
— Что ты подумал?
— Не важно…
— Нет, ты скажи! — все больше кипятилась она, сама на себя удивляясь — за двадцать лет брака они ни разу серьезно не ссорились, и вот нате вам…
Алекс сдвинул брови, должно быть его тоже удивила Ленина вспышка, но он не стал заострять на этом внимание, а, выдержав томительную паузу, сказал:
— Я слышал, в столице объявился Серж Отрадов.
Лена внутренне содрогнулась, но внешне никак свого волнения не выдала — думская закалка позволила выдержать удар.
— И что из этого? — спокойно спросила она.
— Я решил, что ты… — он как-то затравленно на нее посмотрел и смешался.
— Что я с ним виделась?
Он сжал губы и кивнул.
— Где я могла с ним встретиться? Где? На похороны я не ходила, на оглашение завещания тоже! Где, Алекс?
— Мало ли…
— Господи, какая глупость! — выдохнула Лена.
— Нет, это не глупость… Это дурное предчувствие… — Алекс схватил жену за плечи и ощутимо встряхнул. — Обещай мне, что ты не будешь с ним встречаться, даже если он этого захочет! Обещай! Не ради меня, ради себя…
— Хватит, Алекс, мне больно…
— Это мне больно, — хрипло прошептал он, еще крепче хватая ее. — Мне! Двадцать лет я сражаюсь с призраком! Двадцать лет пытаюсь отстоять право на свою любовь… Я из кожи вон лезу, чтобы моя девочка больше не страдала! И что же? Только я начал верить в то, что нашему браку больше ничто не угрожает, как этот … этот…
— Нашему браку ничто не угрожает! — горячо зашептала Лена, причем, не понятно, кого она хотела своей горячностью обмануть: Алекса или себя. — Та моя любовь в прошлом! Я давным-давно перестрадала… Теперь у меня есть только ты…
Не известно, поверил ли ей Александр, но он перестал судорожно сжимать ее плечи, и лицо его уже не походило на маску.
— Хорошо, — кивнул он своей красивой головой. — Я тебе верю…
— Спасибо…
— Только запомни одно… — Он опять нахмурился, и около его губ появились скорбные складки. — Если я узнаю, что ты меня обманула… Я тебя не прощу!
— Алекс, перестань, пожалуйста! — взмолилась Лена.
— Ладно, разговор на больную тему закончен. — Он провел рукой по лицу, как бы стирая с него гримасу скорби, и мирно сказал. — Будем пить чай.
— С пирожными?
— Эх, была не была, с пирожными!
Лена немного фальшиво рассмеялась и достала из холодильника свои любимые эклеры. Поставив их на середину стола, она уселась напротив мужа, подперла кулаками подбородок и постаралась сосредоточиться на его лице. Красивом, холеном, безупречном лице, которое не будило в ее душе никакого восторга…
— Кстати, — встрепенулся Алекс, откусывая от эклера смачный кусок. — Почему ты в последнее время не берешь «Линкольн»?
— Что? — сипло переспросила Лена, замирая с занесенным над тарелкой пирожным.
— Раньше ты постоянно на нем ездила, но вот уже две недели, как ты его игнорируешь…
— Он сломался, — выпалила она, поспешно возвращая эклер на поднос.
— Разве? А, по-моему, он прекрасно бегал…
— Вот и добегался. — Лена одним глотком выпила остывший чай. — Что-то там у него износилось, не знаю что, но мой шофер сказал, что надо его отогнать в сервис…
— Но он стоит в гараже…
— Значит, уже пригнали обратно, — скороговоркой выпалила Лена, и начала суетливо убирать со стола. — Ладно мне пора!
— Еще нет семи, — удивился Алекс. — Куда ты собралась?
— Пока приму ванну, пока оденусь, будет восемь, а к девяти мне надо быть в офисе, ко мне приедут с какого-то регионального телевидения…
— Ну хорошо, моя неугомонная женушка, иди работай. — Алекс встал, потянулся и, чмокнув жену в лоб, направился в спальню. — А я пошел досматривать десятый сон. Пока!
Как только он скрылся в спальне, Ленино лицо резко изменило свое выражение: из нарочито-спокойного оно стало испуганным, жалким, а вместо бодрой улыбки на губах появилась страдальческая гримаса.
Боже, боже, боже! Алексу что-то известно! Неслучайно же он так настойчиво выспрашивал о «Линкольне»… А эти ненужные разговоры о Серже… Интересно, откуда он узнал, что Отрадов в Москве? Общих знакомых у них нет, точек пересечения тоже, но Алекс все же осведомлен о его приезде… Странно это! Очень странно!
Лена сжала пальцами виски — от всех этих мыслей у нее начала побаливать голова. Она встала со стула, достала из аптечки анальгетик, выпила, запив таблетку ледяным соком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71