Чужак, если и забредет к нам, то быстро поймет, что ловить ему здесь нечего. Подумай сам, кому надо каждый вечер заезжать сюда за сигаретами? Они как с неба свалились, таких здесь отродясь не было. После твоего знакомства с блондинкой, они исчезли. Похоже, что ты — их цель.
— Вряд ли. Ты же не можешь утверждать, что видел ее на заднем сиденье?
— Но ее видел механик с этими ребятами.
— А если мы предположим, что они ее телохранители? Она манекенщица, видная женщина, а район здесь страшный.
— Куда же они делись, когда она врезалась в столб? Ты знаешь, где она живет? Ребята сумеют проверить ее квартиру.
— Сегодня вечером узнаю. Ты прав, проверять надо все.
— Будь осторожен, Олин!
— Спасибо за заботу, Зед!
— Мы здесь восторгались вашим круизом по Иллинойсу. Сантос не выключал радио. Весь зал слушал известия через каждые полчаса. Но самое грандиозное — это финал. Мы ржали до слез, когда объявили о «крайслере» в центре Чикаго и банке «Империал». Нет, Олин, мы не допустим, чтобы с такими людьми что-то случилось!
— Ладно, Зед, увидимся. Мне нужно привести себя в порядок перед свиданием.
В тот же вечер Феннер ждал даму сердца в уютном французском ресторанчике, куда он приехал на ее машине. Он старался не думать о плохом, но у него в голове все время всплывали ее слова: «Мне пришлось три ночи провести в ателье. Я же не могла одна возвращаться домой без машины». История с телохранителями пахла паленым. Но Феннер не чувствовал опасности. Он доверял своему чутью, оно не могло его подвести. Главным аргументом для Феннера служил бордель Сантоса. Даже ФБР не могло его вычислить. Кому может прийти в голову искать его в этой забегаловке, в этом районе. Шанс — один на миллион. И потом, почему его тогда не уничтожили в первый же вечер? Он проводил Эвелин до дома и выходил из машины. Два часа ночи, пустая улица. Удобней момента не было! Где же были ее головорезы?
Феннер отогнал от себя дурные мысли и взглянул на Габи. Габи была хозяйкой ресторана. После смерти мужа она вступила в права наследства и сменила итальянскую кухню на французскую. Габи родилась в Марселе и знала толк во французской кухне. Она постарела в Чикаго, прожив здесь большую часть жизни, но прелесть французской кухни не забыла и даже выписала из Бордо хорошего повара, который любил читать лекции о великом мастере кулинарного искусства месье Оливье.
Габи любила, когда Феннер приходил в ее ресторанчик. Она очень точно давала оценки всем дамам, которых Феннер приводил сюда. Габи относилась к Феннеру с особой материнской заботой, но с чем это было связано, он никогда не спрашивал, считая, что лезть к человеку, тем более к женщине, с такими вопросами нетактично.
Феннер взглянул на часы, затем в окно. Эвелин должна была появиться с минуты на минуту.
Эвелин сидела за рулем белого «паккарда» и мчалась на свидание. У нее сегодня было не одно свидание, но назначены они были почти на одно время.
Выскочив на Балтимор-сквер, она проехала три квартала и остановилась на углу Карин-стрит за почтовым фургоном. Выйдя из машины, она подошла к фургону и постучалась в дверцу цельнометаллической коробки, где не нашлось места даже для крошечного окошка.
Дверца открылась, и она влезла в тускло освещенный салон.
Сидящий в салоне здоровяк стряхнул с сиденья тряпки и предложил даме сесть.
— У вас оборудована машина? — спросила она.
— Да, мисс Фричетт. Здесь есть второе дно в виде гроба, люк закрывается резиновой дорожкой, а сверху мы кладем мешки с маркировкой почты.
Эвелин на секунду представила себе, как Феннера погрузят в железный ящик и повезут на казнь к Чарли. Неравноценный обмен Феннера на Чарли. Будь ее воля, она оставила бы себе Феннера. К ее собственному удивлению, ей понравился этот парень с открытой обаятельной улыбкой и сильными руками. Ей хотелось попасть в эти руки, и она позволит ему взять себя в первый и последний раз в жизни. Все дело в том, что воля Эвелин состояла из разума и денег. Она трезво смотрела на вещи. Феннер — смертник и никогда не получит своих денег. Чарли слишком крепко стоит на своих коротеньких ножках, он врос ими в землю, и его не свалить. За Чарли стоит капитал. Твердый капитал. Чарли будет покладист в ее руках, как пес, и проживет он недолго. Эвелин все рассчитала и не задумывалась о выборе.
— После двенадцати ночи подъедете к дому номер 936 по Мейкоп-авеню. Машину оставьте за углом. Третий этаж, первые два окна слева от подъезда. Наблюдайте из подворотни напротив, я подам сигнал. Подниметесь через пятнадцать минут после того, как погаснет свет. Снотворное должно попасть в кровь. Он очень опасен, и мы не можем рисковать. Этот парень нужен боссу живым.
— У вас есть оружие? — спросил один посыльный.
— Я знаю свою работу. И помните, что машину подгоните к подъезду только после того, как погаснет свет. Двоим подниматься незачем. Один справится. Феннер не мраморный. Квартира девять. Дверь останется открытой. Спальня напротив входной двери, через гостиную.
— Все ясно, мэм. Мы будем точны.
Эвелин вышла из фургона и пересела в свою машину. Ей необходимо было заехать на квартиру и приготовить атрибуты западни. Она не заметила, что на другой стороне улицы стоял бежевый «форд» и, когда Эвелин отъехала, «форд» последовал за ней. Она не ждала никаких неожиданностей, все уже выстроено по цепочке, выверено по секундам и разложено по полочкам.
Эвелин положила шприц со снотворным под кровать. Ей нужно только опустить руку и орудие попадало в ее гибкие пальчики. После такого укола человек терял ориентацию, его конечности становились парализованными, и через секунду он засыпал. Эвелин положила в ящик ночного столика наручники и вышла в гостиную. Один пистолет она спрятала в бар, задвинув его за бутылки, второй за каминные часы, а третий — в верхний ящик тумбочки, на которой стоял граммофон с пластинками.
На стол была постелена белая скатерть, поставлена ваза с цветами и фрукты. Эвелин осмотрела квартиру еще раз и, не заметив ничего подозрительного, ушла. Машину ей пришлось оставить во дворе и взять такси. Она опаздывала, и это ее злило. День сегодня шел не так, как ей бы хотелось. Эвелин нервничала, делала лишнее, забыла напудрить свой носик, но трижды лазила в сумочку без особой надобности. Она не думала, что такое простое задание заставит ее так волноваться.
Эвелин успокаивала себя тем, что на деловые свидания она никогда не опаздывает, а сейчас она торопилась на любовную встречу. Она поверила в это, и ее щеки раскраснелись.
Сбросив плащ, она вошла в зал и осмотрелась.
Высокий статный метрдотель поинтересовался:
— Мадмуазель одна?
— Меня ждут за седьмым столиком.
— Разрешите я вас провожу.
— Конечно. В этих лабиринтах можно запутаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
— Вряд ли. Ты же не можешь утверждать, что видел ее на заднем сиденье?
— Но ее видел механик с этими ребятами.
— А если мы предположим, что они ее телохранители? Она манекенщица, видная женщина, а район здесь страшный.
— Куда же они делись, когда она врезалась в столб? Ты знаешь, где она живет? Ребята сумеют проверить ее квартиру.
— Сегодня вечером узнаю. Ты прав, проверять надо все.
— Будь осторожен, Олин!
— Спасибо за заботу, Зед!
— Мы здесь восторгались вашим круизом по Иллинойсу. Сантос не выключал радио. Весь зал слушал известия через каждые полчаса. Но самое грандиозное — это финал. Мы ржали до слез, когда объявили о «крайслере» в центре Чикаго и банке «Империал». Нет, Олин, мы не допустим, чтобы с такими людьми что-то случилось!
— Ладно, Зед, увидимся. Мне нужно привести себя в порядок перед свиданием.
В тот же вечер Феннер ждал даму сердца в уютном французском ресторанчике, куда он приехал на ее машине. Он старался не думать о плохом, но у него в голове все время всплывали ее слова: «Мне пришлось три ночи провести в ателье. Я же не могла одна возвращаться домой без машины». История с телохранителями пахла паленым. Но Феннер не чувствовал опасности. Он доверял своему чутью, оно не могло его подвести. Главным аргументом для Феннера служил бордель Сантоса. Даже ФБР не могло его вычислить. Кому может прийти в голову искать его в этой забегаловке, в этом районе. Шанс — один на миллион. И потом, почему его тогда не уничтожили в первый же вечер? Он проводил Эвелин до дома и выходил из машины. Два часа ночи, пустая улица. Удобней момента не было! Где же были ее головорезы?
Феннер отогнал от себя дурные мысли и взглянул на Габи. Габи была хозяйкой ресторана. После смерти мужа она вступила в права наследства и сменила итальянскую кухню на французскую. Габи родилась в Марселе и знала толк во французской кухне. Она постарела в Чикаго, прожив здесь большую часть жизни, но прелесть французской кухни не забыла и даже выписала из Бордо хорошего повара, который любил читать лекции о великом мастере кулинарного искусства месье Оливье.
Габи любила, когда Феннер приходил в ее ресторанчик. Она очень точно давала оценки всем дамам, которых Феннер приводил сюда. Габи относилась к Феннеру с особой материнской заботой, но с чем это было связано, он никогда не спрашивал, считая, что лезть к человеку, тем более к женщине, с такими вопросами нетактично.
Феннер взглянул на часы, затем в окно. Эвелин должна была появиться с минуты на минуту.
Эвелин сидела за рулем белого «паккарда» и мчалась на свидание. У нее сегодня было не одно свидание, но назначены они были почти на одно время.
Выскочив на Балтимор-сквер, она проехала три квартала и остановилась на углу Карин-стрит за почтовым фургоном. Выйдя из машины, она подошла к фургону и постучалась в дверцу цельнометаллической коробки, где не нашлось места даже для крошечного окошка.
Дверца открылась, и она влезла в тускло освещенный салон.
Сидящий в салоне здоровяк стряхнул с сиденья тряпки и предложил даме сесть.
— У вас оборудована машина? — спросила она.
— Да, мисс Фричетт. Здесь есть второе дно в виде гроба, люк закрывается резиновой дорожкой, а сверху мы кладем мешки с маркировкой почты.
Эвелин на секунду представила себе, как Феннера погрузят в железный ящик и повезут на казнь к Чарли. Неравноценный обмен Феннера на Чарли. Будь ее воля, она оставила бы себе Феннера. К ее собственному удивлению, ей понравился этот парень с открытой обаятельной улыбкой и сильными руками. Ей хотелось попасть в эти руки, и она позволит ему взять себя в первый и последний раз в жизни. Все дело в том, что воля Эвелин состояла из разума и денег. Она трезво смотрела на вещи. Феннер — смертник и никогда не получит своих денег. Чарли слишком крепко стоит на своих коротеньких ножках, он врос ими в землю, и его не свалить. За Чарли стоит капитал. Твердый капитал. Чарли будет покладист в ее руках, как пес, и проживет он недолго. Эвелин все рассчитала и не задумывалась о выборе.
— После двенадцати ночи подъедете к дому номер 936 по Мейкоп-авеню. Машину оставьте за углом. Третий этаж, первые два окна слева от подъезда. Наблюдайте из подворотни напротив, я подам сигнал. Подниметесь через пятнадцать минут после того, как погаснет свет. Снотворное должно попасть в кровь. Он очень опасен, и мы не можем рисковать. Этот парень нужен боссу живым.
— У вас есть оружие? — спросил один посыльный.
— Я знаю свою работу. И помните, что машину подгоните к подъезду только после того, как погаснет свет. Двоим подниматься незачем. Один справится. Феннер не мраморный. Квартира девять. Дверь останется открытой. Спальня напротив входной двери, через гостиную.
— Все ясно, мэм. Мы будем точны.
Эвелин вышла из фургона и пересела в свою машину. Ей необходимо было заехать на квартиру и приготовить атрибуты западни. Она не заметила, что на другой стороне улицы стоял бежевый «форд» и, когда Эвелин отъехала, «форд» последовал за ней. Она не ждала никаких неожиданностей, все уже выстроено по цепочке, выверено по секундам и разложено по полочкам.
Эвелин положила шприц со снотворным под кровать. Ей нужно только опустить руку и орудие попадало в ее гибкие пальчики. После такого укола человек терял ориентацию, его конечности становились парализованными, и через секунду он засыпал. Эвелин положила в ящик ночного столика наручники и вышла в гостиную. Один пистолет она спрятала в бар, задвинув его за бутылки, второй за каминные часы, а третий — в верхний ящик тумбочки, на которой стоял граммофон с пластинками.
На стол была постелена белая скатерть, поставлена ваза с цветами и фрукты. Эвелин осмотрела квартиру еще раз и, не заметив ничего подозрительного, ушла. Машину ей пришлось оставить во дворе и взять такси. Она опаздывала, и это ее злило. День сегодня шел не так, как ей бы хотелось. Эвелин нервничала, делала лишнее, забыла напудрить свой носик, но трижды лазила в сумочку без особой надобности. Она не думала, что такое простое задание заставит ее так волноваться.
Эвелин успокаивала себя тем, что на деловые свидания она никогда не опаздывает, а сейчас она торопилась на любовную встречу. Она поверила в это, и ее щеки раскраснелись.
Сбросив плащ, она вошла в зал и осмотрелась.
Высокий статный метрдотель поинтересовался:
— Мадмуазель одна?
— Меня ждут за седьмым столиком.
— Разрешите я вас провожу.
— Конечно. В этих лабиринтах можно запутаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222