Значит, инициатором был Белый. А что тогда? Побег тщательно подготовлен, но я не уверен, что бежать должен был Белый. Лекарь пахана, безобидный молчун. Блатари такого в командировку не отправят, а, значит, Белый ушел по собственной инициативе. Если так, то блатные не простят ему такого фортеля. Идем дальше. В сторожке убит майор ФСБ. Я так думаю, что гэбэшники уже выяснили, кто ушел из колонии и кому они должны мстить за смерть товарища. У этой структуры возможностей куда больше, чем у нас с тобой.
— Так что же плохого в том, что столько сил ловят двух убийц?
— А когда мы их поймаем, тогда выясним.
— До Москвы мы их не догоним, а там они затеряются или на дно залягут.
— Вряд ли. Белый торопится. Стоит решить один вопрос: «Куда спешит Белый?» — и мы его перехватим. Но на такое решение может уйти много времени.
Внезапно дверь купе раскрылась, словно ее сорвало ураганом. В купе вошел великан с пистолетом «ТТ» в руке, который выглядел игрушкой в огромной лапе. Второй громила стоял за спиной, и из купе трудно было понять, вооружен он или нет.
Лейтенант хотел вскочить с места, но Сычев поймал его за руку и усадил назад. Теснота не позволяла им разгуляться. Ребята походили на таежных лесорубов, которым требуются топор и размах. Сычев успел сделать не меньше пяти умозаключений, пока гость готовился к своей речи.
— Приветствую вас, господа лохи, на территории нашего влияния! — начал свою проповедь вооруженный медведь. — Должен сообщить вам приятную новость. По законам нашего кодекса с вас причитается налог за проезд по заповедным местам в размере содержимого вашего кошелька. Прошу не нервничать и не дергаться. Мы люди относительно мирные и собираем дань в пользу несчастных сирот. Разойдемся мирно. Сохраняйте свои зубы в целости и сохранности, дантисты стоят очень дорого. Итак, жлобики, не ходите в гробики! Содержимое карманов на стол. Шевелись, паскуда, другие ждут! — Последняя фраза прозвучала угрожающе.
Сычев заметил, как у лейтенанта заходили желваки.
— Брось, Палыч. Хорошие ребята, почему бы нам не поделиться с ними.
Сычев встал. Его затылок едва доставал до плеча налетчика.
— Вы извините, но можно я достану кошелек? Он в пальто, у вас за спиной.
Разойтись в такой тесноте не представлялось возможным. Громила повернул голову назад, где висела одежда, и на секунду выпустил пассажиров из поля зрения. Дальше все происходило, как на съемках боевика. Сычев ухватил налетчика за кисть руки, в которой тот держал оружие, и резким движением крутанул ее за спину. От неожиданности и резкой боли в плече здоровяк выпустил ствол из рук, который тут же попал к лейтенанту. Мальчишка инстинктивно понял, что собирается предпринять Сычев, и приготовился к перехвату. Пистолет был пойман в воздухе. Главный налетчик с заломленной за спину рукой согнулся пополам, как перочинный нож, и тут же подучил сильную затрещину по затылку собственным пугачом.
Шапка отлетела в сторону, и человек-гора упал на колени. Его напарник не имел оружия, а ходил сопровождающим для устрашения. Он так и не понял, что произошло, продолжая стоять на месте и моргая белесыми ресницами.
Когда напарник упал перед ним на колени, как на паперти, он вздрогнул. В ту же секунду в лицо ему глянул черный глаз «ТТ».
— Спокойно и без шума. Зайди в купе и закрой дверь. — Сычев говорил тихо, но убедительно, как заклинатель змей. Он заставил здоровенного детину втиснуться в крошечный закуток и закрыться.
— А теперь, дружок, скинь полушубок, сними ремень и свяжи своего напарничка. И делай это на совесть, а то рядом ляжешь.
Как нашкодивший ученик, верзила принялся заглаживать свою вину.
Горелов не верил собственным глазам. Такой маленький, пожилой мужичок крутил богатырями, как дрессировщик на манеже справлялся со львами. Все это в большей степени походило на игру, на обычную отработку ситуации, где использовались деревянные ножи и картонные пистолеты, да и налетчики не похожи на бандитов. А слова, которые один из них произносил, казались заученной ролью из плохой пьесы.
Когда один разбойник связал второго и оставил его на полу, то без особого труда Сычев стянул и ему руки за спиной чемоданными ремнями. Громилу усадили в угол у окна и предупредили, что его голова останется без ушибов, если он не будет раскрывать рот.
— Сколько их еще? — спросил лейтенант, глядя на Сычева, как на сотрудника, пришедшего из разведки.
— Ты меня убьешь своими вопросами, Ватсон. Но я постараюсь тебе ответить. Работают ребята примитивно, а значит, вприглядку. Ну скажем, по методу контролеров. По одному остается в тамбурах, а двое ходят по купе. Итого четверо. А теперь залезь на полку и жди гостя. Нужно проверить его выносливость.
— Понял.
— У тебя есть оружие?
— Табельного нет, — пожал плечами Горелов.
— Тоже мне сыщик.
— Но у вас тоже нет, Алексей Денисыч.
— Я следователь, а не сыскарь. Думать надо.
— Думай не думай, а нас накрыли.
— Полезай.
Лейтенант запрыгнул на полку и прижался к багажному отсеку, расположенному над дверью. Сычев сел у окна, напротив пленника. Главный зачинщик мирно валялся на полу с запекшейся на волосах кровью.
Ждать пришлось недолго. Дверь купе вновь распахнулась, и в проеме появился близнец предыдущих мордоворотов. Горелову пришлось трижды испытывать его череп на прочность, пока он не приземлился на своего дружка, лежавшего у порога.
— Ну хватит. Больше сюда не влезет, — вскочил на ноги Сычев. — Вяжи его, Палыч, а я гляну, кто там остался.
Лейтенант передал следователю пистолет, и Сычев, пригнувшись, выскочил в коридор. Никого. Все двери купе закрыты. Он даже не знал, сколько человек едет в поезде и все ли купе заняты.
Ему казалось, что вагон пуст.
— Закройся, лейтенант. Самый хитрый где-то здесь пригрелся. Из последнего купе в коридор проникал свет. У проводника кто-то есть, или он дал деру. Выбирать не приходилось, начинать надо с конца.
Неожиданность уже не могла играть положительной роли. Одиночка мог испугаться и наделать глупостей, не видя рядом поддержки. Сычев пошел на риск и, сунув пистолет за пояс, демонстративно направился к последнему купе.
Проводник оказался на месте. Он сидел ближе к двери с заклеенным пластырем ртом. Прячась за его спиной, сидел парень с чисто выбритым лицом, чуть больше тридцати, злобный прищур глаз, как у загнанного волка оскал. Ствол револьвера был прижат к виску проводника. Сычев остановился у порога и упер плечо в дверной косяк.
— Играем в казаки-разбойники с заложниками? — усмехаясь, спросил следователь. — К чему столько форса?
— Вот что, хмырь, выпусти моих ребят, а сам скройся в курятнике.
— Брось меня на понт брать. Стрелять не будешь. Ты же вор, а не мокрушник.
— Здесь тайга, мент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
— Так что же плохого в том, что столько сил ловят двух убийц?
— А когда мы их поймаем, тогда выясним.
— До Москвы мы их не догоним, а там они затеряются или на дно залягут.
— Вряд ли. Белый торопится. Стоит решить один вопрос: «Куда спешит Белый?» — и мы его перехватим. Но на такое решение может уйти много времени.
Внезапно дверь купе раскрылась, словно ее сорвало ураганом. В купе вошел великан с пистолетом «ТТ» в руке, который выглядел игрушкой в огромной лапе. Второй громила стоял за спиной, и из купе трудно было понять, вооружен он или нет.
Лейтенант хотел вскочить с места, но Сычев поймал его за руку и усадил назад. Теснота не позволяла им разгуляться. Ребята походили на таежных лесорубов, которым требуются топор и размах. Сычев успел сделать не меньше пяти умозаключений, пока гость готовился к своей речи.
— Приветствую вас, господа лохи, на территории нашего влияния! — начал свою проповедь вооруженный медведь. — Должен сообщить вам приятную новость. По законам нашего кодекса с вас причитается налог за проезд по заповедным местам в размере содержимого вашего кошелька. Прошу не нервничать и не дергаться. Мы люди относительно мирные и собираем дань в пользу несчастных сирот. Разойдемся мирно. Сохраняйте свои зубы в целости и сохранности, дантисты стоят очень дорого. Итак, жлобики, не ходите в гробики! Содержимое карманов на стол. Шевелись, паскуда, другие ждут! — Последняя фраза прозвучала угрожающе.
Сычев заметил, как у лейтенанта заходили желваки.
— Брось, Палыч. Хорошие ребята, почему бы нам не поделиться с ними.
Сычев встал. Его затылок едва доставал до плеча налетчика.
— Вы извините, но можно я достану кошелек? Он в пальто, у вас за спиной.
Разойтись в такой тесноте не представлялось возможным. Громила повернул голову назад, где висела одежда, и на секунду выпустил пассажиров из поля зрения. Дальше все происходило, как на съемках боевика. Сычев ухватил налетчика за кисть руки, в которой тот держал оружие, и резким движением крутанул ее за спину. От неожиданности и резкой боли в плече здоровяк выпустил ствол из рук, который тут же попал к лейтенанту. Мальчишка инстинктивно понял, что собирается предпринять Сычев, и приготовился к перехвату. Пистолет был пойман в воздухе. Главный налетчик с заломленной за спину рукой согнулся пополам, как перочинный нож, и тут же подучил сильную затрещину по затылку собственным пугачом.
Шапка отлетела в сторону, и человек-гора упал на колени. Его напарник не имел оружия, а ходил сопровождающим для устрашения. Он так и не понял, что произошло, продолжая стоять на месте и моргая белесыми ресницами.
Когда напарник упал перед ним на колени, как на паперти, он вздрогнул. В ту же секунду в лицо ему глянул черный глаз «ТТ».
— Спокойно и без шума. Зайди в купе и закрой дверь. — Сычев говорил тихо, но убедительно, как заклинатель змей. Он заставил здоровенного детину втиснуться в крошечный закуток и закрыться.
— А теперь, дружок, скинь полушубок, сними ремень и свяжи своего напарничка. И делай это на совесть, а то рядом ляжешь.
Как нашкодивший ученик, верзила принялся заглаживать свою вину.
Горелов не верил собственным глазам. Такой маленький, пожилой мужичок крутил богатырями, как дрессировщик на манеже справлялся со львами. Все это в большей степени походило на игру, на обычную отработку ситуации, где использовались деревянные ножи и картонные пистолеты, да и налетчики не похожи на бандитов. А слова, которые один из них произносил, казались заученной ролью из плохой пьесы.
Когда один разбойник связал второго и оставил его на полу, то без особого труда Сычев стянул и ему руки за спиной чемоданными ремнями. Громилу усадили в угол у окна и предупредили, что его голова останется без ушибов, если он не будет раскрывать рот.
— Сколько их еще? — спросил лейтенант, глядя на Сычева, как на сотрудника, пришедшего из разведки.
— Ты меня убьешь своими вопросами, Ватсон. Но я постараюсь тебе ответить. Работают ребята примитивно, а значит, вприглядку. Ну скажем, по методу контролеров. По одному остается в тамбурах, а двое ходят по купе. Итого четверо. А теперь залезь на полку и жди гостя. Нужно проверить его выносливость.
— Понял.
— У тебя есть оружие?
— Табельного нет, — пожал плечами Горелов.
— Тоже мне сыщик.
— Но у вас тоже нет, Алексей Денисыч.
— Я следователь, а не сыскарь. Думать надо.
— Думай не думай, а нас накрыли.
— Полезай.
Лейтенант запрыгнул на полку и прижался к багажному отсеку, расположенному над дверью. Сычев сел у окна, напротив пленника. Главный зачинщик мирно валялся на полу с запекшейся на волосах кровью.
Ждать пришлось недолго. Дверь купе вновь распахнулась, и в проеме появился близнец предыдущих мордоворотов. Горелову пришлось трижды испытывать его череп на прочность, пока он не приземлился на своего дружка, лежавшего у порога.
— Ну хватит. Больше сюда не влезет, — вскочил на ноги Сычев. — Вяжи его, Палыч, а я гляну, кто там остался.
Лейтенант передал следователю пистолет, и Сычев, пригнувшись, выскочил в коридор. Никого. Все двери купе закрыты. Он даже не знал, сколько человек едет в поезде и все ли купе заняты.
Ему казалось, что вагон пуст.
— Закройся, лейтенант. Самый хитрый где-то здесь пригрелся. Из последнего купе в коридор проникал свет. У проводника кто-то есть, или он дал деру. Выбирать не приходилось, начинать надо с конца.
Неожиданность уже не могла играть положительной роли. Одиночка мог испугаться и наделать глупостей, не видя рядом поддержки. Сычев пошел на риск и, сунув пистолет за пояс, демонстративно направился к последнему купе.
Проводник оказался на месте. Он сидел ближе к двери с заклеенным пластырем ртом. Прячась за его спиной, сидел парень с чисто выбритым лицом, чуть больше тридцати, злобный прищур глаз, как у загнанного волка оскал. Ствол револьвера был прижат к виску проводника. Сычев остановился у порога и упер плечо в дверной косяк.
— Играем в казаки-разбойники с заложниками? — усмехаясь, спросил следователь. — К чему столько форса?
— Вот что, хмырь, выпусти моих ребят, а сам скройся в курятнике.
— Брось меня на понт брать. Стрелять не будешь. Ты же вор, а не мокрушник.
— Здесь тайга, мент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132