"Внимание! Говорит радиоузел ИТК-13. Всем жителям квадратов 16, 17, 18, 19, 20 и 21. Из колонии бежали двое заключенных, осужденных на длительные сроки за убийства. Побег осуществлен на автомобиле «ГАЗ-51», предназначенном для перевозки заключенных, старого образца с задними дверцами. Номерной знак «КР 17-12». Направление — трасса на Омск, восток.
Горючего на сорок-шестьдесят километров. Внимание охотников и поселенцев, имеющих оружие! Открывать огонь только для самозащиты и в крайнем случае.
Беглецы вооружены карабином «СКС» образца 1965 года. Внимание, приметы беглецов…"
Белый подошел к рации и выдернул шнур из розетки.
— Они знают направление, — тихо сказал Чиж.
— Не знают. Те, кто слышал эту болтовню и захочет пострелять в мишень, те двинут к трассе. А это больше десяти верст в обратном направлении.
Они и предположить не могут, что мы свернули в тайгу и за ночь углубились на такое расстояние. О лыжах никто не знает.
— Узнают, как только придут сюда.
— Не скули. Ватники в печь. Тут полно полушубков. Авось выживем.
— Лады. В сарае есть ножовки, надо отпилить приклад у карабина, а ты прихвати пистолет. Рацию нужно сломать.
Чиж скинул ватник на пол, снял с вешалки полушубок и ушел в сарай.
Белый бросил в печь липовые паспорта. Он поднял пистолет и вынул обойму. Один патрон в стволе и трех не хватает. Точно определил Чиж: Беспалого убил этот мужик, но он не охотник, не мент, не урка. Руки чистые, без наколок.
Белый нашел вторую половину карты в заднем кармане брюк. Похоже, покойник говорил правду. Он или его люди готовили лыжи и рюкзак. Из этого следовало, что существует еще какая-то неведомая сила, которая жаждет заполучить их шкуру.
Весь мир готов был порвать беглецов на куски. Трудно поверить, что чуть больше суток назад Белый беззаботно жил в колонии под крылышком пахана и оставалось ему сидеть восемь месяцев.
Спустя два часа после того, как беглецы оставили сторожку и продолжали пробираться сквозь тайгу на юг, Чижов остановился и, прислонясь к дереву, тихо сказал:
— Кранты, браток. Дальше я не пойду. Бобик сдох. — Белый будто не слышал его слов. Он сделал еще несколько шагов вперед и присел на корточки.
— Иди-ка сюда, паломник.
Чижов оттолкнулся от дерева и приблизился к напарнику. На снегу отчетливо виднелись глубокие следы от широких охотничьих лыж.
— И что? — спросил Чиж.
— Человек пять прошло.
— След один ведь!
— Посмотри на след от своих лыж. Ты едва снег помял, а здесь прошла группа.
— Охотники?
— А то кто же? По плану в сторожке до среды никто не должен появляться. А эти ребята через час будут там. Парочка трупов их здорово разозлит, и они нас в два счета настигнут. Мало того, весь район на дыбы поднимут.
— У них ведь рация испорчена. А может, они вчера уходили, а не сюда возвращались? — с надеждой в голосе спросил Чиж.
— Ночью метель прошла, забыл? Но наши следы четко видны у сторожки. Стопроцентный путеводитель.
— А как они додумаются, что у нас есть лыжи? Мы взяли полушубки и две волчьи шапки. Лыжи покойничков торчат в снегу — Дураку понятно, что не на дуэли они погибли. Один в сарае, другой в доме. Убийца улететь не мог, а лыжню оставил. Может, они о нас и не знают. Их инстинкт охотников погонит по следу.
— И собак пустят?
— Нет у них собак. Наше счастье. Они капканы обходили или расставляли. Те, что ушли с собаками, те в среду вернутся. Эта группа из другого замеса. Повезло Хрящу.
— Что делать будем?
Взгляд Чижова сверкал искорками, об усталости он уже забыл.
Белый достал карту и развернул ее.
— В шести верстах проходит трасса, ведущая на рудники. Чтобы пробраться к железке, нам придется ее пересечь и отмахать еще десяток верст до большой железки. Так я и хотел сделать. Но сейчас ясно, что село, которое стоит у нас на пути, обходить нельзя. Только там мы сможем затеряться. Если Бог поможет.
— А почему ты хотел его обойти?
— Я так думаю, что главный капкан на Хряща устроили в деревне. Один мужичок в сторожке для Хряща не заминка. Уходя от охотников, мы должны оборвать след, а это можно сделать только в деревне. Амбар, сарай, не важно. Главное — дождаться темноты.
— Но мы же идем в ловушку?
— У тебя есть другое решение?
Немного помолчав, Чижов ответил:
— Тебе виднее.
Белый поднялся на ноги, взглянул на компас и указал рукой на плотную стену леса.
— Вперед, паломник. Ты еще Москву увидишь, если напор в тайге не растеряешь.
***
Под кличкой Гек Якова Корина не знал никто, кроме Шевцова, который и окрестил своего гладиатора именем из детской истории. На высшем уровне московского бомонда Корина называли Угрюмый, а среди московской братвы Корин проходил под кличкой Хлыст. Бил резко, больно и неожиданно. Хлопки эхом проносились по столице и затихали в пригороде. Его считали авторитетным, хитрым и умным фраером. К нему никто не лез, и накатов Хлыст не боялся. Он принимал участие в сходках московских князей, отваливал круглую сумму в общак и делал это регулярно, но в разборках не участвовал. Так думали, ибо никто не знал истинных размеров империи Хлыста и кто наносит неожиданные удары его недоброжелателям. Врагов Хлыст не имел. Он не допускал взаимоотношений с друзьями и партнерами до отрицательного градуса, он заботился о любых возможных проблемах заблаговременно. С ним предпочитали дружить, а не воевать. Корин имел деловую хватку, дар предвидения и обостренное чутье. Любую операцию он просчитывал сам, а выполняли задания звенья. Чук называл эту систему «блокировка связи». Каждый блок работал самостоятельно и не имел выхода на другой блок. Эти блоки, как кирпичики, создали здание лабиринта, из которого не было выхода. Но в случае необходимости блок, вышедший из строя, заменялся новым, не задевая других звеньев, что позволяло лабиринту стоять на крепком фундаменте, не опасаясь цепной реакции или эпидемии распада.
За Кориным видели силу, власть и твердость. Трудно представить, куда бы он скатился, если бы его окружение и партнеры узнали, что Хлыст не способен достать трех миллионов долларов, чтобы вернуть долг. Он владел тремя казино в престижных районах столицы, сетью магазинов, бензоколонками и автостоянками. У него не было высшего образования, но он и не имел криминального прошлого, не привлекался, не осуждался и оставался фигурой загадочной. Для него можно было бы придумать новое определение — фраер в законе. Но одно противоречило другому, и Хлыст оставался Хлыстом.
В своем директорском кабинете казино «Орион», где Корин проводил все ночи, было два окна. Одно выходило на улицу, второе в игорный зал. Корин любил стоять у окна и наблюдать, как разноперая публика вытряхивает деньги из карманов, как крутится рулетка, как сверкают бриллианты в ярких огнях хрустальных люстр, как происходят трагедии, а к утру все кончается драками, визгом, пьяными истериками, душераздирающими воплями и четкой работой крепких быков в смокингах, обученных быстро и качественно освобождать помещение от разорившейся скверны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132