— Боже. Ну зачем вы это?
— В день рождения человек должен получать подарки и слышать приятные вещи. Это вам компенсация за одиночество под дождем.
— Спасибо, не ожидала. Даже не знаю, что сказать.
— Вы хотели провести время за городом. Я еду на дачу. Если вы не испугаетесь, то с удовольствием приглашу вас. Шампанское и закуска уже в багажнике. Уверяю вас, я не сексуальный маньяк, а обычный человек в хорошем настроении.
— Хорошо. Надеюсь, мне не придется вновь выходить на дождь и ловить такси.
— Ни за что!
По дороге они сделали еще одну остановку возле Ленинградского вокзала. Фил вышел, достал из багажника рюкзак и скрылся за дверями зала ожидания. Он пересек зал и спустился к камерам хранения. В зал, где располагались автоматические ячейки, стояла очередь, и Фил сдал рюкзак в «ручную кладь». Теперь он мог позволить себе любые слабости. Сунув жетон в карман пиджака, он вернулся к машине. Девушки на месте не оказалось. Фил даже испугался. Он уже мысленно находился с ней в одной постели, и вдруг такой промах. Чем он мог спугнуть ее? Фил кусал губы и озирался по сторонам.
— Вы кого-то ищете?
Фил оглянулся. Рита стояла возле машины.
— А я грешным делом подумал, что надоел вам.
— Нет, просто я обратила внимание, что вы не курите, а сигарет у меня мало. Вряд ли на даче имеются запасы.
— Вы правы. Ну так что, поехали?
— Поехали.
До места они добрались за час. Дорога проходила весело, и они смеялись.
Дача оказалась намного скромнее, чем представляла девушка, но Фил убедил ее, что даже такое пристанище расцветает, когда среди мрачных стен появляется чудный цветок. Рита разгуливала по комнатам и пыталась выяснить, где хранятся слоновые бивни, львиные шкуры, маски папуасов и чучела грифов. Фил дал один простой и банальный ответ: «Дачу я снимаю, и моих вещей здесь нет».
— Жаль, — сказала девушка. — Без романтики скучно.
Они сели за стол, и первая пробка едва не пробила потолок. Фил поднял тост за прекрасных женщин и красивую жизнь.
Девушка постоянно о чем-то просила. То ей нужна соль, то пепельница, и Фил никак не мог разглядеть ее красивое лицо и подержать изящную ручку в своих ладонях. Две бутылки шампанского были выпиты за несколько тостов.
Когда Фил отлучился в третий раз, чтобы принести из кухни свечи, его вдруг качнуло. Шампанское резко ударило в голову, и комната поплыла перед глазами.
— Какой же я идиот! — успел он прошептать и повалился на пол, теряя сознание.
Рыжая услышала грохот в соседнем помещении, погасила сигарету и заглянула в кухню. Фил скучал на полу и не представлял никакой опасности. Она обшарила его карманы и достала жетон камеры хранения. Она помнила, куда он его клал, потому что наблюдала за ним на вокзале.
Ей понадобилось две минуты, чтобы завести машину и один час, чтобы вернуться к Ленинградскому вокзалу. Оставив машину на платной стоянке, она получила в камере хранения рюкзак и спустилась в метро. Здесь ее след затерялся в толпе пассажиров.
***
Поднимаясь по лестнице домой, Чижов увидел Ольгу, которая сидела на облюбованном подоконнике и качала стройной ножкой в черном чулке и в белой туфле на каблучке.
Он остановился возле нее и облокотился на перила. Он ждал ее. Он все время хотел, чтобы она пришла, но каждый раз убеждал себя, что это глупая блажь, которую надо выкинуть из головы. Приятно сознавать, что тебя кто-то ждет и ты кому-то нужен. Но зачем ему нужна сопливая девчонка со сквозняком в голове? Ему и серьезные отношения не нужны. В его положении о другом надо думать.
— Привет! — сказала девушка и спрыгнула на кафельный пол.
— Привет, — сухо ответил Чиж.
Ольга достала из кармана бумажку и передала Андрею.
— Сычев забрал тетрадку и передал вам свои телефоны. Просил позвонить. Перемирие. Хороший старикашка, безобидный. Мне кажется, у него есть стоящая идея. А почему бы не послушать?
— Послушаем, когда время придет.
— Может, пойдем погуляем? — неожиданно спросила девушка. Чиж тяжело вздохнул.
— Зря ты это, Ольга. У тебя есть ребята, с ними гуляй. Не компания я тебе. У дочери мента не должно быть друзей-зеков. Ребенок ты еще, дурь в голове бродит.
— Все сказал? Так вот, папаша-мент остался без дочери. Я ушла из дома. Просто я поняла, чем мой папочка занимается. Вам спасибо. Так он вместе с дружком Ефимовым хуже зеков. Те на нарах сидят, а эти на свободе гуляют. Я решила и ушла.
— Дура ты. Он твой отец. Какой бы ни был, а отец! Не тебе судить его. Соплива еще. Ты свои полтора десятка лет прожила и забот не видела. Кто о тебе заботиться будет?
— Не полтора десятка, мне уже восемнадцать, понял?!
— Тебя что, в каждом классе по два года держали? Значит, ты дебилка?
Ольга рассмеялась.
— Ну и что! До революции в моем возрасте уже по двое детей имели.
— Тогда ты вовсе старуха. Я подберу себе помоложе.
— Идем, я тебе помогу. Тут детский сад за углом, есть на что посмотреть, особенно в младших группах.
Чиж тоже недолго хранил маску серьезности. Ольга обезоружила его в две минуты. Он избрал своей тактикой нападение и размахивал кулаками вслепую, пользуясь отжившими догмами. Она ничем не пользовалась. Ее естественная непосредственность стала тем щитом, о который ломались любые копья.
После некоторой паузы она повторила:
— Пойдем погуляем?
И они пошли. Девушка взяла его за руку, а он капризничал как ребенок, но покрытое льдом сердце Андрея пропускало через себя горячий поток крови.
— Я знаю, что ты ненавидишь больше всего. Предательство! — заявила Ольга. — И я ненавижу предателей. И не смотри так. Они и мне попадались. Не такой я ребенок, каким ты хочешь меня видеть. Ну а что ты любишь?
— Это понятие для меня не существует.
— Так не бывает. Ну а что ты хочешь?
— Поскорее уехать отсюда к чертовой матери. Здесь жить нельзя.
Рыбам нужна вода, а не бензин. Эти выжили, но стали мутантами.
— Хорошая идея. Ты прав, я бы уехала.
— Тебе учиться надо.
— И в двадцать пять учиться не поздно. Сейчас в этом смысла нет.
От женщин другое образование требуют. А почему бы тебе не взять меня с собой?
— Я с Сергеем уеду. Куда он, туда и я. Так уж получилось. Он бродяга, и я бродяга. Может, и осядем, где дышать дадут. В тайге, среди зверей жить легче, они предсказуемы. Лес, дичь, грибы, ягоды, ключевая вода, рыба. Что еще человеку надо?
— Цивилизация.
— Эта, что ли? Каменный век с пороховым запасом.
— Ну тогда я с тобой. Кто-то должен тебе рубашки стирать, брюки гладить, обед готовить, грибы солить.
— Брюки в тайге?
— И детей нянчить. Все сходится к тому, что рожать надо рано. Тебе тридцать пять, а дочери двадцать. Подружки. Ты знаешь, я даже уху варить умею.
Чиж повернулся к девушке и посмотрел ей в глаза. В голубых озерцах было столько доверия и чистоты, что он не решился бросить в них камень обиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132