Как себя чувствуют дети?
— Неважно. Скучают по друзьям и школе.
— Где они сейчас?
— В своей комнате. — У Элис задрожали руки, и молоко пролилось на блюдце. — Я не хочу, чтобы Сэнди давал показания.
Она смотрит слишком много американских телепередач, подумал Харгроув, но промолчал. В английских судах выступают свидетелями, а не дают показания.
— Я понимаю ваши опасения, — сказал Маки.
Он оглянулся, не зная, куда положить недоеденное печенье. Харгроув протянул ему тарелку. Она была вся в трещинах от многолетнего мытья.
— Вам пришлось очень тяжело. Никто не вправе требовать от вас большего.
— Я беспокоюсь не за себя. — Руки Элис задрожали еще больше, и она отставила в сторону молочник, обхватив ладонями колени. — Я боюсь за детей.
— Я уже объяснял вашему мужу, что им ничего не угрожает, — возразил Маки. — Человек, с которым мы имеем дело, никогда не причинял вреда женщинам и детям.
— Он прислал нам фотографии.
— Чтобы запугать вашего мужа.
— Сэнди не станет давать показания.
— Может, вы все-таки выслушаете суперинтенданта Харгроува? — попросил Маки. — Он проделал дальний путь, и большую часть дороги ему пришлось сидеть в этом ужасном капюшоне.
Элис улыбнулась и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Харгроув вытащил из верхнего кармашка ослепительно белый носовой платок и передал его миссис Роупер. Маки взглянул на Харгроува и кивнул. Тот отошел к двери и остановился, повернувшись к Роуперу и его жене. Убедившись, что они смотрят на него, он заговорил:
— Во-первых, позвольте мне подтвердить вам то, что уже сказал мистер Маки. Мы не вправе требовать от вас ничего сверх того, что вы уже совершили. И мы вполне понимаем ваше желание покончить с этим делом. Но я прошу вас мне поверить — вы и ваша семья находитесь под надежнейшей защитой. Я знаю, вы напуганы тем, что случилось с офицером из отряда по борьбе с наркотиками, но в отличие от вас он жил обычной жизнью и занимался повседневными делами. Его никто не охранял, и он не предпринимал никаких мер предосторожности, кроме самых необходимых.
— Почему же вы его не охраняли? — спросила Элис.
— Он не был моим подчиненным. Я не состою в этом отряде и не отчитываюсь перед столичной полицией. Разумеется, это не значит, что я просто хочу снять с себя ответственность. Даже если бы он работал у меня, вряд ли бы что-нибудь изменилось. Джонатан Элиот не знал, что ему грозит опасность. Никто не знал. Он считал, что с его прикрытием все в порядке и его личность по-прежнему засекречена. Гром грянул среди ясного неба.
— Они ему не угрожали? — спросил Роупер.
— Насколько нам известно, нет, — ответил Харгроув. — Но я не стану рассказывать вам о мерах, предпринятых для вашей безопасности. Этим занимается система. Я хочу сообщить, что расследование дела Карпентера еще не закончено. Отнюдь нет. Сейчас, пока мы с вами беседуем, один из наших тайных агентов пытается подобраться к нему поближе.
— Но ведь он сидит в тюрьме... — начал Роупер и умолк, сообразив, о чем говорит суперинтендант.
— В другой ситуации я не стал бы обсуждать с вами оперативные вопросы. Тем более с гражданскими лицами. — Он кивнул на Элис. — Но в сложившихся обстоятельствах и с учетом того, что теперь вы полностью изолированы от мира, мы решили нарушить свои правила.
Роупер подался вперед и, склонив голову набок, впился глазами в суперинтенданта.
— Я возглавляю специальный отдел, который напрямую подчиняется министерству внутренних дел, — сказал Харгроув. — Мы считаемся подразделением полиции, но стоим особняком и занимаемся только операциями под прикрытием. Когда полицейским требуется наша помощь, они обращаются с запросом в министерство. Если запрос одобряют, мы получаем новое задание. Как правило, речь идет о каком-то конкретном лице, преступнике, который может ускользнуть от обычной полиции. На прошлой неделе нам поручили заняться Джералдом Карпентером, и теперь операция в самом разгаре.
— Вы внедрили своего человека в тюрьму строгого режима? — удивился Роупер. — Господи, у этого парня, очевидно, стальные яйца.
Харгроув улыбнулся. Описание как нельзя лучше подходило к Пауку — Шеферду.
— Его миссия преследует две цели, — продолжал суперинтендант. — Мы пытаемся выяснить, каким образом Карпентер управляет своей организацией из-за решетки, и надеемся, что нашему агенту удастся собрать улики, связывающие его с убийством Джонатана Элиота. Мой человек подвергается большому риску — смертельному риску, — и я хочу, чтобы вы об этом знали. Он работает под прикрытием двадцать четыре часа в сутки, в самых ужасных условиях, которых я не пожелал бы и своему худшему врагу. Если сейчас вы бросите все дело, Карпентер выйдет на свободу, а наш агент поймет, что рисковал жизнью зря.
— Этот человек — полицейский? — спросила Элис.
— Он бывший солдат, но сейчас работает в полиции. Ему приходилось выполнять секретные задания, но это его самая опасная миссия.
— И у него есть семья? — Элис с беспокойством взглянула на Роупера.
— Да. Его жена так же заботится о нем, как вы о своем муже.
На лице Роупера появилась улыбка.
— Вы его прижмете, верно? Карпентеру крышка.
— Мы его прижмем, — подтвердил Харгроув. — Вы и моя команда. Вместе мы посадим его туда, где ему самое место. Надеюсь, до конца его жизни.
— Сэнди... — начала Элис.
— Ты слышала, что он сказал! — перебил ее Роупер. — Теперь дело не только в нас. Не так, как раньше, когда все расследование держалось на моих свидетельствах. — Он серьезно посмотрел на Харгроува: — Заговор с целью убийства, так?
— По меньшей мере.
— Пожизненное заключение. — Роупер повернулся к жене. — Он будет сидеть до самой смерти. И на сей раз не только из-за меня.
У Элис поникли плечи. Роупер встал, подошел к ней, опустился на колени и взял ее за руки.
— А если бы все было наоборот? — произнес он. — Представь, это я сижу в тюрьме, каждый день рискуя жизнью, а он находится дома со своей семьей. Разве ты бы не хотела, чтобы он поступил правильно?
По щеке Элис медленно катилась слеза, но она не могла ее вытереть, потому что муж сжимал ее руки.
— Дело не в том, что правильно и что неправильно, — ответила она. — Конечно, ты выполняешь свой долг и все такое, но я не ребенок. Я знаю, что иногда плохие люди совершают ужасные поступки и остаются безнаказанными, а хорошим приходится страдать. Я не хочу, чтобы в нашей семье кто-то пострадал, Сэнди.
— Обещаю, что ты не пострадаешь.
— Ты не можешь давать подобных обещаний.
Она глубоко вздохнула и обратилась к Маки.
— Мой муж пусть делает, что считает нужным, — неожиданно твердо заявила она, — но я и дети здесь больше не останемся.
— Миссис Роупер, — начал Маки, но Элис не дала ему договорить.
— Мы уезжаем немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Неважно. Скучают по друзьям и школе.
— Где они сейчас?
— В своей комнате. — У Элис задрожали руки, и молоко пролилось на блюдце. — Я не хочу, чтобы Сэнди давал показания.
Она смотрит слишком много американских телепередач, подумал Харгроув, но промолчал. В английских судах выступают свидетелями, а не дают показания.
— Я понимаю ваши опасения, — сказал Маки.
Он оглянулся, не зная, куда положить недоеденное печенье. Харгроув протянул ему тарелку. Она была вся в трещинах от многолетнего мытья.
— Вам пришлось очень тяжело. Никто не вправе требовать от вас большего.
— Я беспокоюсь не за себя. — Руки Элис задрожали еще больше, и она отставила в сторону молочник, обхватив ладонями колени. — Я боюсь за детей.
— Я уже объяснял вашему мужу, что им ничего не угрожает, — возразил Маки. — Человек, с которым мы имеем дело, никогда не причинял вреда женщинам и детям.
— Он прислал нам фотографии.
— Чтобы запугать вашего мужа.
— Сэнди не станет давать показания.
— Может, вы все-таки выслушаете суперинтенданта Харгроува? — попросил Маки. — Он проделал дальний путь, и большую часть дороги ему пришлось сидеть в этом ужасном капюшоне.
Элис улыбнулась и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Харгроув вытащил из верхнего кармашка ослепительно белый носовой платок и передал его миссис Роупер. Маки взглянул на Харгроува и кивнул. Тот отошел к двери и остановился, повернувшись к Роуперу и его жене. Убедившись, что они смотрят на него, он заговорил:
— Во-первых, позвольте мне подтвердить вам то, что уже сказал мистер Маки. Мы не вправе требовать от вас ничего сверх того, что вы уже совершили. И мы вполне понимаем ваше желание покончить с этим делом. Но я прошу вас мне поверить — вы и ваша семья находитесь под надежнейшей защитой. Я знаю, вы напуганы тем, что случилось с офицером из отряда по борьбе с наркотиками, но в отличие от вас он жил обычной жизнью и занимался повседневными делами. Его никто не охранял, и он не предпринимал никаких мер предосторожности, кроме самых необходимых.
— Почему же вы его не охраняли? — спросила Элис.
— Он не был моим подчиненным. Я не состою в этом отряде и не отчитываюсь перед столичной полицией. Разумеется, это не значит, что я просто хочу снять с себя ответственность. Даже если бы он работал у меня, вряд ли бы что-нибудь изменилось. Джонатан Элиот не знал, что ему грозит опасность. Никто не знал. Он считал, что с его прикрытием все в порядке и его личность по-прежнему засекречена. Гром грянул среди ясного неба.
— Они ему не угрожали? — спросил Роупер.
— Насколько нам известно, нет, — ответил Харгроув. — Но я не стану рассказывать вам о мерах, предпринятых для вашей безопасности. Этим занимается система. Я хочу сообщить, что расследование дела Карпентера еще не закончено. Отнюдь нет. Сейчас, пока мы с вами беседуем, один из наших тайных агентов пытается подобраться к нему поближе.
— Но ведь он сидит в тюрьме... — начал Роупер и умолк, сообразив, о чем говорит суперинтендант.
— В другой ситуации я не стал бы обсуждать с вами оперативные вопросы. Тем более с гражданскими лицами. — Он кивнул на Элис. — Но в сложившихся обстоятельствах и с учетом того, что теперь вы полностью изолированы от мира, мы решили нарушить свои правила.
Роупер подался вперед и, склонив голову набок, впился глазами в суперинтенданта.
— Я возглавляю специальный отдел, который напрямую подчиняется министерству внутренних дел, — сказал Харгроув. — Мы считаемся подразделением полиции, но стоим особняком и занимаемся только операциями под прикрытием. Когда полицейским требуется наша помощь, они обращаются с запросом в министерство. Если запрос одобряют, мы получаем новое задание. Как правило, речь идет о каком-то конкретном лице, преступнике, который может ускользнуть от обычной полиции. На прошлой неделе нам поручили заняться Джералдом Карпентером, и теперь операция в самом разгаре.
— Вы внедрили своего человека в тюрьму строгого режима? — удивился Роупер. — Господи, у этого парня, очевидно, стальные яйца.
Харгроув улыбнулся. Описание как нельзя лучше подходило к Пауку — Шеферду.
— Его миссия преследует две цели, — продолжал суперинтендант. — Мы пытаемся выяснить, каким образом Карпентер управляет своей организацией из-за решетки, и надеемся, что нашему агенту удастся собрать улики, связывающие его с убийством Джонатана Элиота. Мой человек подвергается большому риску — смертельному риску, — и я хочу, чтобы вы об этом знали. Он работает под прикрытием двадцать четыре часа в сутки, в самых ужасных условиях, которых я не пожелал бы и своему худшему врагу. Если сейчас вы бросите все дело, Карпентер выйдет на свободу, а наш агент поймет, что рисковал жизнью зря.
— Этот человек — полицейский? — спросила Элис.
— Он бывший солдат, но сейчас работает в полиции. Ему приходилось выполнять секретные задания, но это его самая опасная миссия.
— И у него есть семья? — Элис с беспокойством взглянула на Роупера.
— Да. Его жена так же заботится о нем, как вы о своем муже.
На лице Роупера появилась улыбка.
— Вы его прижмете, верно? Карпентеру крышка.
— Мы его прижмем, — подтвердил Харгроув. — Вы и моя команда. Вместе мы посадим его туда, где ему самое место. Надеюсь, до конца его жизни.
— Сэнди... — начала Элис.
— Ты слышала, что он сказал! — перебил ее Роупер. — Теперь дело не только в нас. Не так, как раньше, когда все расследование держалось на моих свидетельствах. — Он серьезно посмотрел на Харгроува: — Заговор с целью убийства, так?
— По меньшей мере.
— Пожизненное заключение. — Роупер повернулся к жене. — Он будет сидеть до самой смерти. И на сей раз не только из-за меня.
У Элис поникли плечи. Роупер встал, подошел к ней, опустился на колени и взял ее за руки.
— А если бы все было наоборот? — произнес он. — Представь, это я сижу в тюрьме, каждый день рискуя жизнью, а он находится дома со своей семьей. Разве ты бы не хотела, чтобы он поступил правильно?
По щеке Элис медленно катилась слеза, но она не могла ее вытереть, потому что муж сжимал ее руки.
— Дело не в том, что правильно и что неправильно, — ответила она. — Конечно, ты выполняешь свой долг и все такое, но я не ребенок. Я знаю, что иногда плохие люди совершают ужасные поступки и остаются безнаказанными, а хорошим приходится страдать. Я не хочу, чтобы в нашей семье кто-то пострадал, Сэнди.
— Обещаю, что ты не пострадаешь.
— Ты не можешь давать подобных обещаний.
Она глубоко вздохнула и обратилась к Маки.
— Мой муж пусть делает, что считает нужным, — неожиданно твердо заявила она, — но я и дети здесь больше не останемся.
— Миссис Роупер, — начал Маки, но Элис не дала ему договорить.
— Мы уезжаем немедленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101