они обошлись ему в семь тысяч фунтов и практически не отличались от настоящих. Флетчер ненавидел дантистов и не посещал их, пока к сорока годам у него не сгнили почти все зубы. Боль стала такой сильной, что пришлось обратиться за помощью, но его рот находился в плачевном состоянии, и врач предложил два варианта, каждый предполагал удаление всех зубов. Хирург пояснил, что может имплантировать новые зубы в десны или заменить их протезами. Флетчер выбрал протезы.
— Это личное письмо, — сказал он. — Настолько важное, что я решил не отправлять его по почте.
Мальчик взял конверт, но был настроен подозрительно.
— Просто передай папе, ладно? — попросил Флетчер.
Бен держал письмо в вытянутой руке, словно боялся, что оно обожжет ему пальцы.
— Мне говорили, что я ничего не должен брать у незнакомцев, — заявил он.
— Это только письмо, — поспешил успокоить его Флетчер. Он взглянул по сторонам, но никто не обращал на них внимания.
— Ладно, — сказал Бен и спрятал письмо в карман куртки.
— Хороший мальчик.
Флетчер похлопал его по плечу.
Бен зашагал по дороге к дому. Флетчер подождал, пока он отойдет достаточно далеко, потом перешел через дорогу и сел в «БМВ». Нири тронулся с места.
— Что теперь?
— Увидим, поймет ли Роупер намек, — ответил Флетчер, сняв темные очки и убрав их во внутренний карман.
— А если не поймет?
Флетчер изобразил рукой пистолет.
— Тогда мы купим еще один мотоцикл.
* * *
Когда все вернулись из мастерских, дверь в камеру Шеферда открылась. Это была Ллойд-Дэвис, в руках она держала большую белую сумку и планшет с зажимом.
— Адвокат просил передать это тебе, — произнесла она, поставив сумку на пол.
— Спасибо, — отозвался Шеферд.
Он вытряхнул содержимое на свою койку. Ему принесли две тенниски «Пол Лорен» — одна красная, другая синяя, — пару черных джинсов от Армани, ослепительно белые спортивные рейтузы «Найк», носки той же фирмы и нижнее белье «Келвин Кляйн». В одну из теннисок были завернуты часы «Роллекс» и золотая цепь. Шеферд посмотрел на дорогой хронометр. Это же те часы, которые у него забрали в судмедэкспертизу: наверное, Харгроув конфисковал их у какого-нибудь наркоторговца. Золотой корпус, украшения из бриллиантов — вещица для настоящего плейбоя.
Ллойд-Дэвис протянула ему планшет и ручку.
— Распишись здесь, — сказала она, постучав по листочку со списком всех доставленных предметов.
Шеферд расписался как Боб Макдоналд и вернул планшет.
— Будь с этим осторожнее, — предупредила она, кивнув на «Роллекс».
Шеферд надел браслет на руку.
— Всего лишь часы, — усмехнулся он.
— Они стоят тысяч пять, не меньше, — заметила Ллойд-Дэвис. — Многие парни здесь готовы убить за такие деньги.
Он повесил на шею золотую цепь.
— Боб, носить драгоценности в тюрьме — значит напрашиваться на неприятности.
— Я о себе позабочусь, мэм. — Он взял с койки тенниски. — Какую лучше надеть?
— Красную. Идет к твои глазам. Слушай, я серьезно. Если ты лишишься своих вещей, мы ничего не сумеем сделать.
— Можете вызвать полицию. Ллойд-Дэвис холодно улыбнулась.
— Ладно, смотри сам. Я просто хотела помочь.
Шеферд понял, что она обиделась, и ему вдруг стало стыдно. Она попыталась проявить дружелюбие и сочувствие, а Боб Макдоналд расценил это как признак слабости. Дэну Шеферду хотелось извиниться, но он не должен выходить из роли. Надо вести себя жестко и решительно.
— Пусть кто-нибудь попробует протянуть к ним лапы, мигом останется без пальцев. — Он направился к двери. — Можно мне сходить за ужином?
Ллойд-Дэвис прижала планшет к свои черным брюкам и покинула камеру.
Шеферд сменил арестантскую рубашку на красную тенниску, надел черные джинсы и носки «Найк». Он вышел на площадку и направился к лестнице, глядя сверху на первый этаж, где заключенные выстроились у передвижной кухни. Ллойд-Дэвис стояла в стеклянной кабинке и беседовала со Стаффордом. На втором этаже надзирателей не было. Шеферд вытянул шею. Третий уровень тоже без охраны. Он взбежал по лестнице и огляделся. Ни одного охранника. Трое заключенных в спортивных брюках и футболках «Адидас» проскочили мимо него и затопали по ступенькам лестницы.
Шеферд бегло осмотрел первый этаж. Гамилтон дежурил у кухонной плиты. Ратбон стоял возле бильярдного стола. Ллойд-Дэвис все еще говорила со Стаффордом. Он быстро прошел по площадке. Справа от каждой двери висела белая табличка с фамилиями заключенных. Шеферд нашел камеру Юржака и распахнул дверь.
Юржак лежал на койке и смотрел телевизор.
— Какого черта тебе тут надо? — рявкнул он.
Шеферд с грохотом захлопнул за собой дверь.
— Мне нужно твое место в бригаде уборщиков, — объяснил он.
— Убирайся! — воскликнул Юржак, поднявшись с койки. — Это моя камера. Ты не можешь сюда входить.
Шеферд бросился на Юржака, схватил его за горло и швырнул об стену. Поднос с едой полетел на пол. Шеферд был на три дюйма выше и почти на десять лет моложе Юржака. Он запретил себе видеть в нем человека. Это была просто проблема, которую следовало решить. И решить мгновенно, пока не закончилась раздача ужина и не началась проверка. Уложиться в пять минут.
— Я хочу, чтобы ты ушел из уборщиков, — заявил он.
— Иди к черту, — прохрипел Юржак. — Я заплатил за это место пять сотен. Почему я должен его отдавать?
Шеферд ударил его головой по носу. По лицу беженца заструилась кровь. Юржак осел на пол, потеряв сознание. Шеферд знал, что разбитого носа будет недостаточно, чтобы заставить его отказаться от места, поэтому схватил Юржака за левую ногу и зажал ее между перекладинами стула. Потом сделал глубокий вдох и ударил ногой по колену Юржака. Кость хрустнула, как сухое дерево. Тяжело дыша, Шеферд смотрел на распростертое тело. Юржак был наркоторговцем, и он не испытывал к нему никакой симпатии, но ему не нравилось калечить человека. Однако выбора не было: простые угрозы на него бы не подействовали.
Шеферд приоткрыл дверь камеры и огляделся. Все чисто. Он бросился к лестнице. Навстречу поднимался бритоголовый парень с подносом для Карпентера. Увидев Шеферда, он нахмурился, но ничего не сказал.
Тони Стаффорд сидел в своей кабинке, склонившись над столом. Ллойд-Дэвис нигде не было. Шеферд спустился по ступенькам и присоединился к очереди у плиты. В мясное ассорти входили подгорелые сосиски, пережаренный бифштекс и кусочки полусырой свинины. Человек, отвечавший за гарнир, отвесил ему порцию картофеля фри и ложку тушеной фасоли. Шеферд положил на поднос булочку и пачку малинового йогурта, затем направился к своей камере. По дороге он посмотрел на третий этаж — охранники на площадке отсутствовали.
Ли сидел за столом в камере. Ему тоже выдали мясное ассорти.
— Новый прикид? — спросил он, когда Шеферд сел на койку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Это личное письмо, — сказал он. — Настолько важное, что я решил не отправлять его по почте.
Мальчик взял конверт, но был настроен подозрительно.
— Просто передай папе, ладно? — попросил Флетчер.
Бен держал письмо в вытянутой руке, словно боялся, что оно обожжет ему пальцы.
— Мне говорили, что я ничего не должен брать у незнакомцев, — заявил он.
— Это только письмо, — поспешил успокоить его Флетчер. Он взглянул по сторонам, но никто не обращал на них внимания.
— Ладно, — сказал Бен и спрятал письмо в карман куртки.
— Хороший мальчик.
Флетчер похлопал его по плечу.
Бен зашагал по дороге к дому. Флетчер подождал, пока он отойдет достаточно далеко, потом перешел через дорогу и сел в «БМВ». Нири тронулся с места.
— Что теперь?
— Увидим, поймет ли Роупер намек, — ответил Флетчер, сняв темные очки и убрав их во внутренний карман.
— А если не поймет?
Флетчер изобразил рукой пистолет.
— Тогда мы купим еще один мотоцикл.
* * *
Когда все вернулись из мастерских, дверь в камеру Шеферда открылась. Это была Ллойд-Дэвис, в руках она держала большую белую сумку и планшет с зажимом.
— Адвокат просил передать это тебе, — произнесла она, поставив сумку на пол.
— Спасибо, — отозвался Шеферд.
Он вытряхнул содержимое на свою койку. Ему принесли две тенниски «Пол Лорен» — одна красная, другая синяя, — пару черных джинсов от Армани, ослепительно белые спортивные рейтузы «Найк», носки той же фирмы и нижнее белье «Келвин Кляйн». В одну из теннисок были завернуты часы «Роллекс» и золотая цепь. Шеферд посмотрел на дорогой хронометр. Это же те часы, которые у него забрали в судмедэкспертизу: наверное, Харгроув конфисковал их у какого-нибудь наркоторговца. Золотой корпус, украшения из бриллиантов — вещица для настоящего плейбоя.
Ллойд-Дэвис протянула ему планшет и ручку.
— Распишись здесь, — сказала она, постучав по листочку со списком всех доставленных предметов.
Шеферд расписался как Боб Макдоналд и вернул планшет.
— Будь с этим осторожнее, — предупредила она, кивнув на «Роллекс».
Шеферд надел браслет на руку.
— Всего лишь часы, — усмехнулся он.
— Они стоят тысяч пять, не меньше, — заметила Ллойд-Дэвис. — Многие парни здесь готовы убить за такие деньги.
Он повесил на шею золотую цепь.
— Боб, носить драгоценности в тюрьме — значит напрашиваться на неприятности.
— Я о себе позабочусь, мэм. — Он взял с койки тенниски. — Какую лучше надеть?
— Красную. Идет к твои глазам. Слушай, я серьезно. Если ты лишишься своих вещей, мы ничего не сумеем сделать.
— Можете вызвать полицию. Ллойд-Дэвис холодно улыбнулась.
— Ладно, смотри сам. Я просто хотела помочь.
Шеферд понял, что она обиделась, и ему вдруг стало стыдно. Она попыталась проявить дружелюбие и сочувствие, а Боб Макдоналд расценил это как признак слабости. Дэну Шеферду хотелось извиниться, но он не должен выходить из роли. Надо вести себя жестко и решительно.
— Пусть кто-нибудь попробует протянуть к ним лапы, мигом останется без пальцев. — Он направился к двери. — Можно мне сходить за ужином?
Ллойд-Дэвис прижала планшет к свои черным брюкам и покинула камеру.
Шеферд сменил арестантскую рубашку на красную тенниску, надел черные джинсы и носки «Найк». Он вышел на площадку и направился к лестнице, глядя сверху на первый этаж, где заключенные выстроились у передвижной кухни. Ллойд-Дэвис стояла в стеклянной кабинке и беседовала со Стаффордом. На втором этаже надзирателей не было. Шеферд вытянул шею. Третий уровень тоже без охраны. Он взбежал по лестнице и огляделся. Ни одного охранника. Трое заключенных в спортивных брюках и футболках «Адидас» проскочили мимо него и затопали по ступенькам лестницы.
Шеферд бегло осмотрел первый этаж. Гамилтон дежурил у кухонной плиты. Ратбон стоял возле бильярдного стола. Ллойд-Дэвис все еще говорила со Стаффордом. Он быстро прошел по площадке. Справа от каждой двери висела белая табличка с фамилиями заключенных. Шеферд нашел камеру Юржака и распахнул дверь.
Юржак лежал на койке и смотрел телевизор.
— Какого черта тебе тут надо? — рявкнул он.
Шеферд с грохотом захлопнул за собой дверь.
— Мне нужно твое место в бригаде уборщиков, — объяснил он.
— Убирайся! — воскликнул Юржак, поднявшись с койки. — Это моя камера. Ты не можешь сюда входить.
Шеферд бросился на Юржака, схватил его за горло и швырнул об стену. Поднос с едой полетел на пол. Шеферд был на три дюйма выше и почти на десять лет моложе Юржака. Он запретил себе видеть в нем человека. Это была просто проблема, которую следовало решить. И решить мгновенно, пока не закончилась раздача ужина и не началась проверка. Уложиться в пять минут.
— Я хочу, чтобы ты ушел из уборщиков, — заявил он.
— Иди к черту, — прохрипел Юржак. — Я заплатил за это место пять сотен. Почему я должен его отдавать?
Шеферд ударил его головой по носу. По лицу беженца заструилась кровь. Юржак осел на пол, потеряв сознание. Шеферд знал, что разбитого носа будет недостаточно, чтобы заставить его отказаться от места, поэтому схватил Юржака за левую ногу и зажал ее между перекладинами стула. Потом сделал глубокий вдох и ударил ногой по колену Юржака. Кость хрустнула, как сухое дерево. Тяжело дыша, Шеферд смотрел на распростертое тело. Юржак был наркоторговцем, и он не испытывал к нему никакой симпатии, но ему не нравилось калечить человека. Однако выбора не было: простые угрозы на него бы не подействовали.
Шеферд приоткрыл дверь камеры и огляделся. Все чисто. Он бросился к лестнице. Навстречу поднимался бритоголовый парень с подносом для Карпентера. Увидев Шеферда, он нахмурился, но ничего не сказал.
Тони Стаффорд сидел в своей кабинке, склонившись над столом. Ллойд-Дэвис нигде не было. Шеферд спустился по ступенькам и присоединился к очереди у плиты. В мясное ассорти входили подгорелые сосиски, пережаренный бифштекс и кусочки полусырой свинины. Человек, отвечавший за гарнир, отвесил ему порцию картофеля фри и ложку тушеной фасоли. Шеферд положил на поднос булочку и пачку малинового йогурта, затем направился к своей камере. По дороге он посмотрел на третий этаж — охранники на площадке отсутствовали.
Ли сидел за столом в камере. Ему тоже выдали мясное ассорти.
— Новый прикид? — спросил он, когда Шеферд сел на койку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101