«Я никуда не ухожу, Борис Николаевич, фактически буду постоянно рядом с вами и с Бордюжей», — говорил он.
Все эти кулуарные схемы взаимодействия старого и нового глав администрации не очень-то убеждали. Но я согласился — отнюдь не под влиянием аргументов Юмашева, а совсем по другой причине.
Уже тогда я почувствовал, как растёт в обществе потребность в каком-то новом качестве государства, в некоем стальном стержне, который укрепит всю политическую конструкцию власти. Потребность в интеллигентном, демократичном, по-новому думающем, но и по-военному твёрдом человеке. Через год такой человек действительно появился — я, конечно, говорю о Путине.
Но это — через год. А пока… я с огромным сожалением согласился на отставку Юмашева.
Валентин не обманул. Все время после своей отставки он был рядом, по-прежнему помогал… Вот и сейчас, после моего ухода, мы продолжаем дружить и работать вместе — теперь уже над этой книгой…
5 декабря Валентин Юмашев привёз в Горки-9 несколько указов: о своей отставке, о совмещении постов секретаря Совета безопасности и главы администрации, об увольнении нескольких своих замов.
7 декабря я на три часа приехал в Кремль подписать эти указы. Так на посту главы администрации появился бывший начальник Федеральной пограничной службы, секретарь Совета безопасности, кадровый военный, молодой сорокалетний генерал Николай Николаевич Бордюжа.
… Уже примерно через месяц я вызвал Юмашева и сказал: «Валентин, а вы уверены, что нет ошибки? Что-то я не чувствую Бордюжу».
Юмашев удивился. Внешне все шло гладко. Бордюжа старался изо всех сил, пытался стать командным человеком. Но я с самого начала видел — с ним что-то не то.
Позднее мне стало ясно, что же происходит с Бордюжей. Офицер, сделавший прекрасную карьеру в строгой военной системе, он плохо понимал устройство современной политической жизни, не улавливал её тонких нюансов, не замечал подводных течений. Вся работа главы администрации была, с его точки зрения, нелогичной, нерегламентированной, странной. И он… растерялся.
У Бордюжи началось нечто подобное раздвоению личности, его душило внутреннее напряжение. Именно эту скованность, пожалуй, я в нем и заметил.
Так бывает в жизни. Знаю по опыту. Крепкий, волевой человек, даже обладающий прекрасным здоровьем, попадая «не в свою тарелку», испытывая постоянный стресс, начинает просто болеть. В конце недолгого пребывания на посту главы администрации у молодого генерала-пограничника появились проблемы с сердцем.
Единственным, с кем Бордюже было комфортно, оказался Евгений Максимович Примаков. Его способ мыслить, его манеру окружать себя обстановкой сверхсекретности Николай Николаевич принял безоговорочно. И когда наши отношения с премьером осложнились, он все-таки не выдержал.
Вся новая политическая система постсоветской России выстраивалась долго и трудно. Мы набивали шишки, ломали копья. И что самое тяжёлое, порой за правильность этой конструкции обществу приходилось платить очень высокую цену, как это было в 1993 году.
Тут можно вспомнить не только октябрь 1993-го. Можно вспомнить и лидера Верховного Совета Хасбулатова, который активно расшатывал Конституцию. Можно вспомнить референдум о приоритете президентской или парламентской формы правления. Можно вспомнить неоднократные голосования в Думе по моей отставке, правительственные кризисы.
После выборов 1996 года мне стало окончательно ясно: роль администрации нужно менять. Если после 91-го года я рассматривал её в основном в качестве управленческого аппарата, как некую контролирующую инстанцию, то после 1996-го она стала играть роль интеллектуального штаба. Работа аналитической группы продолжалась, только теперь она формировала не предвыборные идеи, а концепции развития страны.
Две эти тенденции, конечно, боролись в кремлёвских коридорах и раньше, до 96-го года. Юрий Петров, бывший секретарь Свердловского обкома КПСС, был приглашён мной на работу в Кремль именно как опытный аппаратчик, который должен держать под контролем целую армию госчиновников.
Затем в Кремль пришёл Сергей Филатов. В общественном мнении — весомый, влиятельный человек, убеждённый демократ, интеллигент. Но увы, Филатов по складу своего характера не был ни сильным политиком, ни сильным аналитиком. Он превратил администрацию в своеобразный научно-исследовательский институт по проблемам демократии в России. Писались горы справок, докладов, концепций. Но к реальной жизни они отношения почти никогда не имели…
Главную роль в разработке политической стратегии играла группа помощников президента, которую возглавлял мой первый помощник Виктор Илюшин. Именно он выполнял, по сути, задачи главы администрации, он создал работоспособный интеллектуальный штаб в Кремле, достаточно вспомнить, что именно тогда появились в этих кабинетах Сатаров, Батурин, Краснов, Лившиц и другие светлые головы.
…А тем временем с каждым месяцем и годом усиливалась политическая роль Федеральной службы охраны и конкретно моего главного охранника — Александра Коржакова. Коржаков жёстко конфликтовал со всеми, кто не поддавался его влиянию, кто, по его мнению, был «чужим». Вмешивался в работу моего секретариата, проводил порой, минуя всю чёткую процедуру, свои документы, конфликтовал и с Филатовым, и с Илюшиным, пытался влиять через Олега Сосковца на экономическую политику страны. Я уже писал о Коржакове в другой главе, но тут ещё раз хочу сказать, что беру на себя всю ответственность за его небывалый взлёт и закономерное падение, то была моя ошибка, за которую потом пришлось мне же и расплачиваться.
Приглашённый работать главой администрации в 1995-м губернатор из Краснодара Николай Егоров должен был заниматься в основном проблемами установления мира в Чечне. Но эту задачу взял на себя в итоге совсем другой человек — генерал Лебедь.
После выборов 1996-го стало очевидно, что время Коржакова и его людей прошло. И что в Кремле не должно больше быть ни двух, ни трех «неформальных лидеров», а говоря сухим языком политики, двух или трех центров власти.
С приходом Анатолия Чубайса работа кремлёвской администрации приобрела совсем иной характер. С одной стороны, это была чёткая, жёсткая вертикаль управления, с железной дисциплиной внутри коллектива. С другой стороны, это была молодая, мощная команда интеллектуалов, людей совсем другого поколения, с другими взглядами на жизнь и на процессы, происходящие в стране. Не обременённые старыми стереотипами, они с огромным увлечением взялись за разработку концепции новой, современной России.
С этого момента в администрации готовились важнейшие стратегические законы, были разработаны варианты Налогового и Земельного кодексов, концепция реформирования государственного устройства, реформы госстроительства и многое другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109