В уставе говорилось, что главой Высшего Совета новой федерации по очереди должны были быть белорусский президент и российский. Два года один, два года другой. Так что два года Российской Федерацией должен был управлять белорусский президент Александр Лукашенко.
Про парламент такие слова: «Государства-участники создают условия для преобразования Парламентского собрания в представительный и законодательный орган Союза, избираемый непосредственно гражданами Союза». Положение о равном представительстве в федеративном парламенте тоже вызвало смущение — по тридцать пять человек с той и другой стороны. В России проживает сто пятьдесят миллионов человек, в Белоруссии — десять.
Восстановить Советский Союз во что бы то ни стало мечтают не только коммунисты. Если для членов КПРФ это прежде всего орудие политической борьбы, идеологический постулат, то для других россиян — скорее личная душевная боль, обида за оставшихся в других странах родственников, коллег, друзей и так далее. Если можно так выразиться, это зов души. А подсознательные комплексы порой сильно действуют и на сознание, даже государственных чиновников.
Горячим сторонником непродуманного и опасного для России соединения двух государств оказался и мой помощник по международным вопросам Дмитрий Рюриков.
Документ этот был поддержан не только спикером Госдумы, не только огромным количеством российских чиновников, он, уже подписанный, лежал на столе у президента Лукашенко. Назревал крупный международный скандал. Для исправления ситуации к работе пришлось срочно подключить мою администрацию. Юристы обнаружили целый ряд и других вопиющих нарушений Российской Конституции.
Я написал письмо Александру Григорьевичу, в котором просил отложить подписание договора с целью всенародного обсуждения его положений.
Однако такой демарш российского президента — откладывание уже готового к подписанию договора — должен был стать для белорусского президента не самым приятным сюрпризом. Я возложил эту деликатную миссию — вручение письма — на Ивана Рыбкина, секретаря Совета безопасности.
При этом сказал ему: «Иван Петрович, пока Лукашенко не согласится, домой не возвращайтесь». Рыбкин с тяжёлым вздохом понимающе кивнул и срочно вылетел в Минск.
В аэропорту Лукашенко сразу буквально дословно пересказал Ивану Петровичу содержание моего письма. Передал президенту эту информацию, как мне позже стало известно, Дмитрий Рюриков, мой помощник, который, как я уже говорил, был горячим сторонником полного, пусть даже прокоммунистического слияния двух государств. Через неделю я его уволил.
Я до сих пор глубоко благодарен Ивану Петровичу Рыбкину за терпение и настойчивость. Он и Лукашенко провели вместе много часов и, как говаривают злые языки, оставили после переговоров немало пустой тары из-под крепких напитков. Это была настоящая славянская дипломатия.
Рыбкин вернулся в Москву очень усталый. Вскоре, 10 апреля, был подписан новый текст договора, который, по сути, стал договором о намерениях к межгосударственному объединению.
Как я и предлагал, состоялось всенародное обсуждение этого чрезвычайно важного для народов двух государств документа, и мы получили немало ценных предложений от наших граждан.
21 мая в Кремле состоялось торжественное подписание нового договора между Россией и Белоруссией. Президент Лукашенко на подписании договора выглядел бледным, но спокойным. Мы оба были абсолютно уверены в том, что государственная интеграция не за горами. И действительно, в 2000 году она состоялась, полномасштабный союз двух стран стал реальностью.
…Я всегда был за то, чтобы внутри СНГ существовали различные союзы, объединения, куда страны Содружества могли бы вступать постепенно.
Но условия таких союзов должны были быть реальными и выполнимыми. К сожалению, до сих пор есть трудности на пути полной экономической интеграции России и Белоруссии: непрозрачность белорусского финансового рынка, антирыночное законодательство, преграды на пути приватизации. Если Россия сумеет привести Белоруссию в единый рынок, это будет грандиозным успехом. Но для этого в белорусской экономике нужны радикальные экономические реформы.
У меня было немало расхождений с Александром Лукашенко, в частности по поводу его отношений с прессой. Одна история с арестованным журналистом Павлом Шереметом чего стоит. Но, будучи в каких-то вопросах оппонентами, мы обязаны оставаться друзьями: российско-белорусский союз становится «паровозом» СНГ, везёт вперёд нашу общую интеграцию.
Я очень надеюсь, что от этого союза процесс демократических реформ в Белоруссии только выиграет. Мы в России должны использовать для этого все доступные нам возможности.
Пример не очень удачной попытки российско-белорусского объединения 97-го года я здесь привёл вот почему. Нельзя, недопустимо использовать порой очень сложные проблемы во взаимоотношениях между странами СНГ как инструмент внутренней политической игры. А именно так поступили российские коммунисты, пытавшиеся во что бы то ни стало «протолкнуть» договор через Думу в 1997 году.
…Второй яркий пример использования крупной межгосударственной проблемы для разжигания внутриполитических страстей — это вопрос о Черноморском флоте, о Севастополе.
Именно это стало самым тяжким камнем преткновения в наших отношениях с Украиной.
Отношения России и Украины — особая, сложная тема. Украинцы для русских — такие же братья, как белорусы. Огромное сходство во всем: в языке, привычках, образе жизни. Больше того, Киев был столицей Древней Руси, Киевская Русь — родина нашего национального самосознания, нашей национальной истории. Без Украины немыслимо представить себе Россию. Но XX век выявил огромную тягу Украины к независимости — попытка найти свой, самостоятельный путь развития проходит через все главные события, все войны и революции. Поэтому-то с обретением демократии в украинском обществе вновь прошёл мощный импульс к отделению от России.
…Мы не раз встречались с Леонидом Кучмой. Но свой первый официальный визит в Киев я откладывал из-за проблем Черноморского флота. Неопределённость в отношениях росла. Мы не могли подписать ни одного крупного, серьёзного договора. Отношения двух наших стран были неестественным образом заморожены.
В мае 1997 года этот многолетний кризис наконец закончился. Состоялся мой официальный визит в Киев, которому предшествовали переговоры двух премьеров.
В Киеве расцветали каштаны, нас приветствовали толпы весёлых, радостных людей. Помню, как я остановил машину в центре города и вышел поговорить с киевлянами, многие протягивали руки, говорили хорошие, тёплые слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109