Маришка Лански вытянула руки за пределы гравитационной зоны и, лихо свистнув, толкнула мяч кончиками пальцев — так что он поплыл медленно и величаво, словно маленькая, видавшая виды луна. Обе команды, оттолкнувшись ногами от решеток и бросая себя от одной крепежной распорки к другой, устремились к этой луне, чтобы завладеть ею, отобрать у противника и путем сложных комбинаций, где расчет значит не меньше, чем сила и ловкость, загнать в чужое кольцо.
Игра в невесомости, где каждый пас, перехват или бросок изменяют траекторию не только мяча, но и игрока, требует навыка и совершенно особенной сноровки. Поймав мяч, ты летишь не туда, куда хочешь, а куда направлен вектор импульса силы. Чтобы изменить направление вектора, приходится идти на разные фокусы, сопряженные с рискованной — особенно для новичка — акробатикой. Непривычный человек, обманутый потерей веса, инстинктивно начинает думать, что масса тоже куда-то девается — итогом бывают вывихнутые конечности и разбитые носы.
Переход в невесомость свел на нет фактор роста игроков, но больше стали значить ловкость и гибкость, а также — умение мгновенно ориентироваться в пространстве. По этим качествам команда «Паломника» была в выигрыше: Майлз Кристи и Дик Суна обладали ими в избытке. Но им не хватало третьего качества, тоже существенного: массы. Вдвоем они весили ненамного меньше одного Эли Мейра. Вальдемар массой и силой не уступал ему, но уступал ловкостью — как и большинство негроидов, Мейр не расплачивался за солидные размеры и силу более медленными нервными реакциями. Поэтому он играл в нападении, а Аникст — в защите.
«Мешарет» вел с отрывом в три очка, когда на галерейке показался мастер Хару. Постояв с полминуты и поглядев на игру, он отмахнулся от проплывающей мимо капли пота и крикнул:
— Джентльмены! Поправьте меня, если я ошибаюсь — но я как будто объявил суточную готовность.
Игра приостановилась. Болтон, поймав мяч, свободной рукой перехватился за распорку, обернулся кругом и крикнул в ответ:
— А мы готовы, сэр! Когда летим? Сейчас?
— Готовы? — капитан демонстративно огляделся. — Я что-то не вижу Дрю. Где он?
— А что, не на борту?
— А вот нет, смотри ты!
— Значит, где-то на четырнадцатом ярусе. Вызовите его, и всего делов.
— Ты, Джез, умный, как утка — только что не летаешь. Не отвечает он на вызовы.
— Значит, с бабой, — заключил Аникст.
— Да уж навряд ли с мужиком. Все на борт.
— Три очка, кэп! — взмолился Болтон. — Три очка отыграть дайте!
— Я лучше твое натрое порву. Вылезай, игрок. Отлет через восемнадцать часов, а этот сукин кот еще не принял на борт половину груза. Суна!
Младший матрос набросил юката, и теперь обувался.
— Пойдешь в четырнадцатый сектор и найдешь мне Дрю, — мастер Хару сунул юноше в руки свог и обруч связи.
— Давайте я пойду, — сказал Аникст. — Зачем пацана в такое место посылать.
— Затем, что я только в нем и уверен, раздолбаи. Вы же вместо чтоб Дрю привести, сами там завязнете.
— Майлза обижаете, сэр.
— Майлз нужен будет мне на борту, прокладывать курс.
— Курс до Парадизо? — изумился Болтон. Курс до Парадизо был только что вешками не обозначен — так хорошо его знали все левиафаннеры.
— Нет. Пошли, хватит болтать! — капитан сегодня что-то был слишком резок.
Пустой и гулкий коридор эхом отразил шаги пятерых. Капитан отвел свою команду подальше от стволовой шахты порта, чтобы тихо сказать самую главную и самую печальную новость сегодняшнего утра:
— Повезем пассажиров.
* * *
Пассажиры! Бог ты мой, пассажиры!
Дик Суна знал: никому здесь нет дела до того, что левиафаннер, как жалкий транспортник, возьмет на борт пассажиров. Это не волнует вон тех четырех докеров, что проезжают мимо на грузовой платформе, это до лампочки команде ремонтников, обедающих в дешевой забегаловке, и уж тем более безразлично двум имперским инквизиторам, шагающим в транзитную зону. И если Дику Суне кажется, что каждый встречный показывает пальцем за его спиной — «Смотрите! Вот неудачник из команды неудачников!» — то лучше всего вспомнить рутенскую пословицу, которую любит Вальдемар: «Кажется — крестись».
Но все-таки — пассажиры… Узнай кто-нибудь, хотя бы с того же «Мешарета» — позора не оберешься. Дик знал, что дела плохи, но не знал, что настолько. Хотя — все дело еще в леди Ван-Вальден. Если бы не она, мастер Хару не взял бы пассажиров. Он отказал бы кому угодно, самому Императору. Но не леди Ван-Вальден… И не в нынешней ситуации.
Политика. Доминион Брюсов оспаривал Мауи у леди Ван-Вальден на том основании, что Джелал Брюс и Дилан Мак-Интайр вместе отвоевали эту планету у вавилонского Дома Микаге. Лакомый кусочек. Выход к множеству дискретных зон, ведущих в неисследованное пространство вблизи Ядра. Туда, где стадами ходят антизвери. Неисчерпаемый источник энергии. Да и сама планета более дружественна к человеку, чем суровая Тара, Сирена с ее жутким годовым циклом или холодная Соледад. У Брюсов был биоресурс — зеленая Апсара — но ей грозило перенаселение. Напряжение между Брюсами и Ван-Вальденами нарастало. Планету поделили по экватору, но это была временная мера, и все это знали. Тяжба между доминионами тянулась с самого конца войны. Две станции плавали по орбите — грузопассажирская Тепе-Хану, унаследованная Мак-Интайрами от Микаге, и оборонительная Индра, уже наполовину построенная Брюсами и приказом императора замороженная в состоянии полуготовности. Ван-Вальдены поддерживали Мак-Интайров по той простой причине, что леди Констанс Ван-Вальден была дочерью Дилана Мак-Интайра, а ее брат лорд Августин, прямой наследник, по слухам, мало интересовался делами планетарного управления, и вообще был немного… хм… Планету — точнее, половину планеты — от его имени держала сестра. Месяца не проходило без конфликта в районе экватора или в космическом пространстве, но до смертоубийства пока ни разу не доходило, и обе стороны старались не допустить этого: такой инцидент не понравился бы имперским инквизиторам, которых на планете был целый батальон. Последний вооруженный конфликт между доминионами отгремел в Империи 46 лет назад, и император Брендан II очень плохо отнесся бы к новому.
Политика — дерьмо, говорит мастер Хару, но если леди Ван-Вальден нужно, то экипаж «Паломника» повезет пассажиров, от которых воняет политикой… И леди будет совершенно спокойна за тайны своих пассажиров — ни один нормальный левиафаннер ни за что не станет болтать, что поправлял дела пассажирскими перевозками.
Он пропустил вперед дородную тетку в форме техника-электрика и шагнул следом за ней в лифтовую шахту. Транспортные фалы тут же разнесли их в разные стороны: тетка поплыла «вниз», к рабочей зоне, Дик — «вверх», к жилой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243
Игра в невесомости, где каждый пас, перехват или бросок изменяют траекторию не только мяча, но и игрока, требует навыка и совершенно особенной сноровки. Поймав мяч, ты летишь не туда, куда хочешь, а куда направлен вектор импульса силы. Чтобы изменить направление вектора, приходится идти на разные фокусы, сопряженные с рискованной — особенно для новичка — акробатикой. Непривычный человек, обманутый потерей веса, инстинктивно начинает думать, что масса тоже куда-то девается — итогом бывают вывихнутые конечности и разбитые носы.
Переход в невесомость свел на нет фактор роста игроков, но больше стали значить ловкость и гибкость, а также — умение мгновенно ориентироваться в пространстве. По этим качествам команда «Паломника» была в выигрыше: Майлз Кристи и Дик Суна обладали ими в избытке. Но им не хватало третьего качества, тоже существенного: массы. Вдвоем они весили ненамного меньше одного Эли Мейра. Вальдемар массой и силой не уступал ему, но уступал ловкостью — как и большинство негроидов, Мейр не расплачивался за солидные размеры и силу более медленными нервными реакциями. Поэтому он играл в нападении, а Аникст — в защите.
«Мешарет» вел с отрывом в три очка, когда на галерейке показался мастер Хару. Постояв с полминуты и поглядев на игру, он отмахнулся от проплывающей мимо капли пота и крикнул:
— Джентльмены! Поправьте меня, если я ошибаюсь — но я как будто объявил суточную готовность.
Игра приостановилась. Болтон, поймав мяч, свободной рукой перехватился за распорку, обернулся кругом и крикнул в ответ:
— А мы готовы, сэр! Когда летим? Сейчас?
— Готовы? — капитан демонстративно огляделся. — Я что-то не вижу Дрю. Где он?
— А что, не на борту?
— А вот нет, смотри ты!
— Значит, где-то на четырнадцатом ярусе. Вызовите его, и всего делов.
— Ты, Джез, умный, как утка — только что не летаешь. Не отвечает он на вызовы.
— Значит, с бабой, — заключил Аникст.
— Да уж навряд ли с мужиком. Все на борт.
— Три очка, кэп! — взмолился Болтон. — Три очка отыграть дайте!
— Я лучше твое натрое порву. Вылезай, игрок. Отлет через восемнадцать часов, а этот сукин кот еще не принял на борт половину груза. Суна!
Младший матрос набросил юката, и теперь обувался.
— Пойдешь в четырнадцатый сектор и найдешь мне Дрю, — мастер Хару сунул юноше в руки свог и обруч связи.
— Давайте я пойду, — сказал Аникст. — Зачем пацана в такое место посылать.
— Затем, что я только в нем и уверен, раздолбаи. Вы же вместо чтоб Дрю привести, сами там завязнете.
— Майлза обижаете, сэр.
— Майлз нужен будет мне на борту, прокладывать курс.
— Курс до Парадизо? — изумился Болтон. Курс до Парадизо был только что вешками не обозначен — так хорошо его знали все левиафаннеры.
— Нет. Пошли, хватит болтать! — капитан сегодня что-то был слишком резок.
Пустой и гулкий коридор эхом отразил шаги пятерых. Капитан отвел свою команду подальше от стволовой шахты порта, чтобы тихо сказать самую главную и самую печальную новость сегодняшнего утра:
— Повезем пассажиров.
* * *
Пассажиры! Бог ты мой, пассажиры!
Дик Суна знал: никому здесь нет дела до того, что левиафаннер, как жалкий транспортник, возьмет на борт пассажиров. Это не волнует вон тех четырех докеров, что проезжают мимо на грузовой платформе, это до лампочки команде ремонтников, обедающих в дешевой забегаловке, и уж тем более безразлично двум имперским инквизиторам, шагающим в транзитную зону. И если Дику Суне кажется, что каждый встречный показывает пальцем за его спиной — «Смотрите! Вот неудачник из команды неудачников!» — то лучше всего вспомнить рутенскую пословицу, которую любит Вальдемар: «Кажется — крестись».
Но все-таки — пассажиры… Узнай кто-нибудь, хотя бы с того же «Мешарета» — позора не оберешься. Дик знал, что дела плохи, но не знал, что настолько. Хотя — все дело еще в леди Ван-Вальден. Если бы не она, мастер Хару не взял бы пассажиров. Он отказал бы кому угодно, самому Императору. Но не леди Ван-Вальден… И не в нынешней ситуации.
Политика. Доминион Брюсов оспаривал Мауи у леди Ван-Вальден на том основании, что Джелал Брюс и Дилан Мак-Интайр вместе отвоевали эту планету у вавилонского Дома Микаге. Лакомый кусочек. Выход к множеству дискретных зон, ведущих в неисследованное пространство вблизи Ядра. Туда, где стадами ходят антизвери. Неисчерпаемый источник энергии. Да и сама планета более дружественна к человеку, чем суровая Тара, Сирена с ее жутким годовым циклом или холодная Соледад. У Брюсов был биоресурс — зеленая Апсара — но ей грозило перенаселение. Напряжение между Брюсами и Ван-Вальденами нарастало. Планету поделили по экватору, но это была временная мера, и все это знали. Тяжба между доминионами тянулась с самого конца войны. Две станции плавали по орбите — грузопассажирская Тепе-Хану, унаследованная Мак-Интайрами от Микаге, и оборонительная Индра, уже наполовину построенная Брюсами и приказом императора замороженная в состоянии полуготовности. Ван-Вальдены поддерживали Мак-Интайров по той простой причине, что леди Констанс Ван-Вальден была дочерью Дилана Мак-Интайра, а ее брат лорд Августин, прямой наследник, по слухам, мало интересовался делами планетарного управления, и вообще был немного… хм… Планету — точнее, половину планеты — от его имени держала сестра. Месяца не проходило без конфликта в районе экватора или в космическом пространстве, но до смертоубийства пока ни разу не доходило, и обе стороны старались не допустить этого: такой инцидент не понравился бы имперским инквизиторам, которых на планете был целый батальон. Последний вооруженный конфликт между доминионами отгремел в Империи 46 лет назад, и император Брендан II очень плохо отнесся бы к новому.
Политика — дерьмо, говорит мастер Хару, но если леди Ван-Вальден нужно, то экипаж «Паломника» повезет пассажиров, от которых воняет политикой… И леди будет совершенно спокойна за тайны своих пассажиров — ни один нормальный левиафаннер ни за что не станет болтать, что поправлял дела пассажирскими перевозками.
Он пропустил вперед дородную тетку в форме техника-электрика и шагнул следом за ней в лифтовую шахту. Транспортные фалы тут же разнесли их в разные стороны: тетка поплыла «вниз», к рабочей зоне, Дик — «вверх», к жилой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243