Динго дважды тревожно пролаял.
— Зараза! — полным отчаяния голосом сказал морлок. Юноша отнес это на счет продолжения беседы, поднял лицо к Рэю — и увидел, что ошибся. Морлок смотрел не на него, а куда-то ему за спину, и оскал его на сей раз был не улыбкой, а боевой маской, маской ненависти. Только ненависть эта была бессильна: левой рукой Рэй крепко сжимал ошейник Динго, не решаясь послать коса в атаку.
— Зачем портить такую красоту, монашек? — раздался низкий голос за спиной Дика. — Ты и так хорош.
Сказано это было на астролате, но уж с очень странным акцентом. Дик сделал движение — оглянуться, но в свежевыбритый затылок ему уперся холодный ствол какого-то оружия.
Динго глухо зарычал.
— Да, серенький, пусть тебя держат покрепче, — спокойно сказал обладатель оружия. — Иначе может выйти несчастный случай…
— Что у него? — спросил Дик, косясь на орриу.
— Пулевик, — горько оскалился Рэй.
— А хоть бы и импульсник, — почти весело сказал неизвестный. — В упор я развалю тебе голову, и ты дотронуться до своего меча не успеешь — не то что им махнуть.
— Но тогда я тебя убью, — Рэй подобрался, изготовившись к прыжку. — Подумай как следует, туртан: если ты причинишь капитану хоть какой-то вред, мы тебя убьем. Ты знаешь, что пуля меня не остановит.
— Тебя и очередь не остановит, «геркулес». Но я вижу, что мальчик тебе дорог. Так что ситуация у нас патовая, верно? Может, посидим и поговорим спокойно — кто вы, что делаете на моей земле?
— А это ваша земля? — спросил Дик.
— Чья же еще. И я не люблю, когда в мои владения впираются без спросу.
— Мы потерпели крушение… — внутренне Дика просто переворачивало от страха, досады и стыда — сидеть под дулом пулевика, с намыленной башкой, как идиот! — И нам некуда больше было идти…
— Видел я ваше крушение. Вас сажали гравилучом с «Гэнбу», и хотел бы я знать, почему поисковые отряды Дарсеса еще не прочесывают все побережье… А поскольку я хочу это знать, ты сейчас вымоешь голову, монашек, оденешься и все мне расскажешь.
Ловким движением ноги неизвестный подгреб орриу к себе и, поддев стопой, подкинул и поймал на лету. Дик сполоснул голову, вытер ее прихваченными салфетками и снова надел свитер и куртку.
Тем временем в коридоре «туалета» послышалось шевеление — и в «колбу» пролез из-за спины неизвестного Николай, вчерашний Киянка.
— Что ж ты не предупредил, срань, — даже не зло, а как-то печально упрекнул его Рэй.
— Морлок плохой, — Киянка присел перед неизвестным и начал просительно теребить пальцами его штанину. — Рики хороший. Господин-человек Нейгал не убивает пусть Рики. Рики сказал, Киянка — Николай теперь.
— Ты, стало быть, Рики, — в голосе неизвестного послышалась усмешка. — Брысь! — это было сказано Киянке и сопровождалось легким пинком. — И ты даешь крысам имена. А самого-то тебя как величать?
Дик уже не мог больше терпеть этого унижения. Он развернулся — пусть стреляет, черт с ним! — и, глядя противнику прямо в лицо, выпалил:
— Я Ричард Суна, родом с планеты Сунасаки, из сожженного города Курогава! Я не сохэй и не послушник, но я сын десантного корабля «Ричард Львиное Сердце», и если ты ненавидишь сохэев и Синдэн — то я принимаю твою ненависть, Рива, потому что и сам я тебя ненавижу! Ты называешь гемов крысами — но ты хуже, ты шныряешь по пещерам за беззащитными стариками, у которых хочешь отобрать их последние минуты! Стреляй в меня сейчас, или уходи откуда пришел, потому что смотреть на тебя мне противно!
Неизвестный секунду-другую был ошарашен этой речью. Дик не мог рассмотреть его как следует из-за темноты, но различил крючковатый нос и густую, аккуратно подстриженную бороду — черную, с обильной сединой. Остальное скрывал ветрозащитный шлем.
— Надо же, — сказал нежданный гость, и совершенно неожиданно для Дика опустил свой пулевик. — А ты не робкого десятка, хоть и моложе, чем я думал. Я — Эктор Нейгал, хозяин этой земли. Ни за кем я здесь не шнырял, и вообще крысы мне безразличны, Ричард Суна с планеты Сунасаки. Я здесь ради одной женщины, которая, потащилась сюда в буран. Так что давай каждый забудет о том, что другой сказал, и попробуем переиграть сначала.
Глава 12
Нейгал
Кассандра Кэлхун не принадлежала к знати Вавилона, и это ей не мешало: в доме Рива можно было отмыть любое происхождение, кроме рабского. Этолог в третьем поколении, она любила свою работу; можно даже сказать, что она любила гемов — как ветеринары любят лошадей и собак. Ей было сорок три года, и в Аратте она работала уже семь лет — по контракту, заключенному ее кланом, Сэйта, с владетелями Аратты, кланом Дусс. Клан Дусс испытывал недостаток в этологах. Ему принадлежали шахты на юго-западном побережье материка Илу, и подготовить достаточное количество квалифицированных этологов клан не успевал. Кассандру наняли, вписав в контракт условие, что она воспитает ученика. Она нашла одного, отвергнув нескольких: у них был один общий недостаток, им были неинтересны гемы; никто не хотел их понимать — хотели только заставить их эффективно работать.
На шахтах была высокая текучка. У клана Дусс не хватало мощностей, чтобы выращивать специализированных шахтеров — он покупал рабов у рейдеров, которые собирали их по всей Галактике. Но даже после форсированного обучения под наношлемом из сельскохозяйственного или заводского рабочего не сделаешь майна, специализированного шахтера. Бывало и так, что бедняги погибали через неделю-другую после адаптации — и Кассандре приходилось начинать по-новой, со свежей партией рабов.
Это было скверно, но Кассандра смирилась, потому что другого выхода не предвиделось. И одно в этом бардаке было хорошо: имея дело с рабами с разных планет, она получала материал для своей научной работы — псевдорелигии гемов.
Попытки создать для гемов стройную и четкую систему верований неизменно проваливались, хотя многие из них предпринимались до войны настоящими художниками своего дела. Исключением было псевдо-бусидо, которое прививали боевым морлокам -скорее этическое, нежели религиозное учение. Зато неизменно процветали два культа: примитивный анимизм — одушевление машин, кораблей, котлов, население шахт и канализаций духами умерших (всегда гемов), разветвленная система примет и суеверий — с одной стороны; с другой — разнообразные вариации на христианскую тему. Последнее было особенно любопытно. Многие этологи ломали над этим головы, Кассандра же, проведя несколько лет в Аратте, в конце концов решила, что это объясняется просто: христиане проповедуют рабам то, во что верят сами, и эта проповедь падает на благодатную почву старательно взращиваемых комплексов — в частности, комплекса первичного, априорного доверия господину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243