Эта штуковина стоила ровно пять долларов. Бронко знал это, потому что спросил у сержанта.
Ну ладно, вот он. Двухмоторный, похож на «Бич-кинг-эйр». Летит без опознавательных огней и намного ниже, чем его наиболее выгодная крейсерская высота.
О'кей, подумал Бронко, уменьшая до предела скорость своего истребителя и передавая по радио первое предупреждение.
Да, конечно, это контрабандист, перевозящий наркотики. Он проделал тот же самый идиотский манёвр, который делают все, — уменьшил газ, опустил закрылки и нырнул к самой поверхности моря. Уинтерсу никогда не удавалось подняться выше четвёртого уровня, преследуя вражеский самолёт на игровом автомате, но сбить настоящий самолёт при таких обстоятельствах было куда проще, причём даже не приходилось опускать монету в двадцать пять центов... Однако это такая скука.
Нет, нужно попробовать что-то другое.
Он позволил самолёту контрабандиста снизиться, сохраняя прежнюю высоту и скорость, чтобы сразу опередить его. Бронко убедился, что опознавательные огни на его истребителе выключены, и бросил свой F-15 в крутой левый поворот, едва не поставив его на крыло. В результате радиолокационный прицел замкнулся на цели, и лётчик увидел «Кинг-эйр» на своём инфракрасном сканнере, присоединённом к видеорекордеру подобно системам вооружения истребителя.
Ты думаешь, скрылся от меня...
Наступило время позабавиться. Сегодня было по-настоящему темно. На небе ни луны, ни звёзд, да и вообще неба не видно — сплошные облака на высоте десяти или двенадцати тысяч футов. F-15 был серо-голубого цвета, который днём сливался с небом, а ночью казался матово-черным. Сейчас машина была невидима. Команда «Кинг-эйр» смотрела, должно быть, во все стороны, пытаясь увидеть его, — Бронко не сомневался в этом. Глядят по сторонам вместо того, чтобы смотреть прямо перед собой.
Самолёт контрабандистов летел на высоте пятидесяти футов, и на экране капитан Уинтерс видел, как воздух от винтов сбивал пену с морских волн — пяти или шести футов высотой, подумал он, — на расстоянии чуть больше мили от истребителя. Бронко мчался навстречу «Кингу» со скоростью пятьсот узлов и на высоте сто футов. Ровно в миле от цели лётчик снова включил огни.
Предсказать остальное было так просто. Пилот «Кинга» увидел прямо перед собой стремительно летящий самолёт с ослепительными, как солнце, прожекторами и, стремясь избежать, казалось, неминуемого столкновения, поступил так, как должен был поступить любой лётчик. Он резко свернул вправо, инстинктивно нырнув вниз — ровно на пятьдесят футов, — коснулся правым крылом волн и живописно кувыркнулся в море. Наверно, даже не успел понять, что он натворил, подумал Бронко, рассмеялся, взял штурвал на себя и повернул истребитель на крыло, чтобы последний раз взглянуть на место гибели самолёта контрабандистов Вот это настоящий класс, решил капитан Уинтерс и направился домой. Парням из ЦРУ очень не понравится, но самое главное — он завоевал звание аса. Ведь совсем не обязательно расстреливать самолёт противника, чтобы занести его гибель на свой счёт. Достаточно сделать так, чтобы он разбился.
Глава 13
Кровавый уик-энд
Пожалуй, несправедливо томить его в ожидании, ведь правда? — думала Мойра по пути домой вечером в среду. Что, если он не сможет приехать? А вдруг ему нужно знать об этом заранее? Наконец, он может запланировать на уик-энд что-то важное? Вдруг не сумеет изменить свои планы?
Нужно позвонить ему.
Миссис Вулф опустила руку в сумку, что лежала на сиденье рядом, и попыталась нащупать обрывок почтовой бумаги из отеля — он всё ещё лежал в карманчике, застёгнутом на молнию. Ей показалось, что цифры, написанные на нём, обжигают пальцы. Она должна позвонить.
Движение сегодня было необычайно напряжённое. У кого-то спустила шина на мосту с 14-й улицы, и Мойра чувствовала, как потеют её руки на пластиковом покрытии руля. Что, если он не сможет приехать?
И как поступить с детьми? Они достаточно взрослые, чтобы справиться без неё, как раз в этом не было ничего сложного, но как объяснить детям, что их мать уезжает на весь уик-энд, чтобы — какое слово они для это употребляют? «переспать» с кем-то. Их мать. Как они к этому отнесутся? Мойре и в голову не могло прийти, что её ужасный секрет значил совсем иное для её детей, для её коллег по работе, для её босса, и она была бы ошеломлена, узнав, что все они болеют за неё, сочувствуют ей, хотят, чтобы она «переспала» с этим мужчиной, имени которого никто не знал. Мойра Вулф запоздала к началу сексуальной революции всего на один или два года. Дрожащая, страстная, полная надежд, она попала в брачную постель девственницей и всегда считала, что её муж тоже был девственником. Да, конечно, говорила она себе тогда и вспоминала позднее, уж слишком неловко вели они себя в первый раз. Но уже через три дня они разобрались с основными правилами — молодая страсть и любовь могут справиться с чем угодно, — и на протяжении последующих двадцати двух лет молодожёны действительно превратились в одно существо.
Пустота, образовавшаяся в её жизни после смерти мужа, походила на никак не заживающую открытую рану. Его фотография стояла на столике рядом с её кроватью.
Снимок был сделан всего за год до смерти, когда он занимался ремонтом парусной яхты. В тот момент он уже не был молодым человеком, складки на пояснице, поредевшие волосы, но всё та же улыбка. Как это сказал Хуан? Ты смотришь глазами любви и видишь любовь в ответ. Как нежно сказано, подумала Мойра.
Боже мой, что подумал бы Рич? Она уже не раз задавала себе этот вопрос.
Всякий раз, когда смотрела на фотографию, перед тем как заснуть. Всякий раз, когда она смотрела на своих детей, выходя из дома или возвращаясь домой, надеясь, что они ничего не заподозрят, и всё-таки бессознательно понимая, что они должны знать об этом. Но разве у неё был выбор? Неужели она должна до конца своих дней носить вдовий траур? Этот обычай должен остаться в далёком прошлом.
Она оплакивала мужа должное время, разве не так? Мойра плакала, одиноко лёжа в постели, когда эта мысль приходила ей в голову, во все годовщины особых событий, получивших особый смысл за те двадцать два года, когда две жизни слились в одну, и нередко просто глядя на фотографию Рича, занимающегося яхтой, для покупки которой они так долго копили деньги...
Чего ждут от меня люди? — спросила она себя в приступе внезапной мучительной боли. У меня ещё есть жизнь. У меня желания обычной женщины.
Что бы сказал обо всём этом Рич?
У него не было времени сказать что-то. Рич умер по пути на работу, через два месяца после ежегодного медицинского осмотра, в результате которого врач сказал, что ему следует сбросить несколько фунтов, что кровяное давление у него несколько выше нормы, но не внушает беспокойства, что содержание холестерина для человека его лет у него отличное и что ему следует снова явиться на осмотр на следующий год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261
Ну ладно, вот он. Двухмоторный, похож на «Бич-кинг-эйр». Летит без опознавательных огней и намного ниже, чем его наиболее выгодная крейсерская высота.
О'кей, подумал Бронко, уменьшая до предела скорость своего истребителя и передавая по радио первое предупреждение.
Да, конечно, это контрабандист, перевозящий наркотики. Он проделал тот же самый идиотский манёвр, который делают все, — уменьшил газ, опустил закрылки и нырнул к самой поверхности моря. Уинтерсу никогда не удавалось подняться выше четвёртого уровня, преследуя вражеский самолёт на игровом автомате, но сбить настоящий самолёт при таких обстоятельствах было куда проще, причём даже не приходилось опускать монету в двадцать пять центов... Однако это такая скука.
Нет, нужно попробовать что-то другое.
Он позволил самолёту контрабандиста снизиться, сохраняя прежнюю высоту и скорость, чтобы сразу опередить его. Бронко убедился, что опознавательные огни на его истребителе выключены, и бросил свой F-15 в крутой левый поворот, едва не поставив его на крыло. В результате радиолокационный прицел замкнулся на цели, и лётчик увидел «Кинг-эйр» на своём инфракрасном сканнере, присоединённом к видеорекордеру подобно системам вооружения истребителя.
Ты думаешь, скрылся от меня...
Наступило время позабавиться. Сегодня было по-настоящему темно. На небе ни луны, ни звёзд, да и вообще неба не видно — сплошные облака на высоте десяти или двенадцати тысяч футов. F-15 был серо-голубого цвета, который днём сливался с небом, а ночью казался матово-черным. Сейчас машина была невидима. Команда «Кинг-эйр» смотрела, должно быть, во все стороны, пытаясь увидеть его, — Бронко не сомневался в этом. Глядят по сторонам вместо того, чтобы смотреть прямо перед собой.
Самолёт контрабандистов летел на высоте пятидесяти футов, и на экране капитан Уинтерс видел, как воздух от винтов сбивал пену с морских волн — пяти или шести футов высотой, подумал он, — на расстоянии чуть больше мили от истребителя. Бронко мчался навстречу «Кингу» со скоростью пятьсот узлов и на высоте сто футов. Ровно в миле от цели лётчик снова включил огни.
Предсказать остальное было так просто. Пилот «Кинга» увидел прямо перед собой стремительно летящий самолёт с ослепительными, как солнце, прожекторами и, стремясь избежать, казалось, неминуемого столкновения, поступил так, как должен был поступить любой лётчик. Он резко свернул вправо, инстинктивно нырнув вниз — ровно на пятьдесят футов, — коснулся правым крылом волн и живописно кувыркнулся в море. Наверно, даже не успел понять, что он натворил, подумал Бронко, рассмеялся, взял штурвал на себя и повернул истребитель на крыло, чтобы последний раз взглянуть на место гибели самолёта контрабандистов Вот это настоящий класс, решил капитан Уинтерс и направился домой. Парням из ЦРУ очень не понравится, но самое главное — он завоевал звание аса. Ведь совсем не обязательно расстреливать самолёт противника, чтобы занести его гибель на свой счёт. Достаточно сделать так, чтобы он разбился.
Глава 13
Кровавый уик-энд
Пожалуй, несправедливо томить его в ожидании, ведь правда? — думала Мойра по пути домой вечером в среду. Что, если он не сможет приехать? А вдруг ему нужно знать об этом заранее? Наконец, он может запланировать на уик-энд что-то важное? Вдруг не сумеет изменить свои планы?
Нужно позвонить ему.
Миссис Вулф опустила руку в сумку, что лежала на сиденье рядом, и попыталась нащупать обрывок почтовой бумаги из отеля — он всё ещё лежал в карманчике, застёгнутом на молнию. Ей показалось, что цифры, написанные на нём, обжигают пальцы. Она должна позвонить.
Движение сегодня было необычайно напряжённое. У кого-то спустила шина на мосту с 14-й улицы, и Мойра чувствовала, как потеют её руки на пластиковом покрытии руля. Что, если он не сможет приехать?
И как поступить с детьми? Они достаточно взрослые, чтобы справиться без неё, как раз в этом не было ничего сложного, но как объяснить детям, что их мать уезжает на весь уик-энд, чтобы — какое слово они для это употребляют? «переспать» с кем-то. Их мать. Как они к этому отнесутся? Мойре и в голову не могло прийти, что её ужасный секрет значил совсем иное для её детей, для её коллег по работе, для её босса, и она была бы ошеломлена, узнав, что все они болеют за неё, сочувствуют ей, хотят, чтобы она «переспала» с этим мужчиной, имени которого никто не знал. Мойра Вулф запоздала к началу сексуальной революции всего на один или два года. Дрожащая, страстная, полная надежд, она попала в брачную постель девственницей и всегда считала, что её муж тоже был девственником. Да, конечно, говорила она себе тогда и вспоминала позднее, уж слишком неловко вели они себя в первый раз. Но уже через три дня они разобрались с основными правилами — молодая страсть и любовь могут справиться с чем угодно, — и на протяжении последующих двадцати двух лет молодожёны действительно превратились в одно существо.
Пустота, образовавшаяся в её жизни после смерти мужа, походила на никак не заживающую открытую рану. Его фотография стояла на столике рядом с её кроватью.
Снимок был сделан всего за год до смерти, когда он занимался ремонтом парусной яхты. В тот момент он уже не был молодым человеком, складки на пояснице, поредевшие волосы, но всё та же улыбка. Как это сказал Хуан? Ты смотришь глазами любви и видишь любовь в ответ. Как нежно сказано, подумала Мойра.
Боже мой, что подумал бы Рич? Она уже не раз задавала себе этот вопрос.
Всякий раз, когда смотрела на фотографию, перед тем как заснуть. Всякий раз, когда она смотрела на своих детей, выходя из дома или возвращаясь домой, надеясь, что они ничего не заподозрят, и всё-таки бессознательно понимая, что они должны знать об этом. Но разве у неё был выбор? Неужели она должна до конца своих дней носить вдовий траур? Этот обычай должен остаться в далёком прошлом.
Она оплакивала мужа должное время, разве не так? Мойра плакала, одиноко лёжа в постели, когда эта мысль приходила ей в голову, во все годовщины особых событий, получивших особый смысл за те двадцать два года, когда две жизни слились в одну, и нередко просто глядя на фотографию Рича, занимающегося яхтой, для покупки которой они так долго копили деньги...
Чего ждут от меня люди? — спросила она себя в приступе внезапной мучительной боли. У меня ещё есть жизнь. У меня желания обычной женщины.
Что бы сказал обо всём этом Рич?
У него не было времени сказать что-то. Рич умер по пути на работу, через два месяца после ежегодного медицинского осмотра, в результате которого врач сказал, что ему следует сбросить несколько фунтов, что кровяное давление у него несколько выше нормы, но не внушает беспокойства, что содержание холестерина для человека его лет у него отличное и что ему следует снова явиться на осмотр на следующий год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261