А плохой новостью было то, что разработанные Джексоном тактические планы плохо воплощались на практике, но он утешал себя мыслью, что все новые идеи для воплощения в жизнь требуют времени. Теперь он сам убедился в том, что некоторые из его замыслов были ошибочными, а предложение, выдвинутое командиром одной из эскадрилий «Рейнджера», из-за его возражений с трудом прошло, хотя заметно улучшило первоначальный замысел. Это тоже было обычным явлением. То же самое можно сказать о ракетах «Феникс», система наведения которых действовала теперь достаточно хорошо, — правда, не так здорово, как обещал подрядчик, но ведь и это было обычным явлением. Верно?
Робби находился в центре управления боевыми действиями авианосца. В данный момент лётные операции не проводились. Авианосная группа попала в зону плохой погоды, которая улучшится через несколько часов, и пока техники из групп обслуживания занимались своими самолётами, Робби и старшие офицеры ПВО уже в шестой раз просматривали ленты, на которых были записаны бои истребителей.
«Вражеская» авианосная группа проявила себя удивительно хорошо, её самолёты распознавали оборонительные действия «Рейнджера» и реагировали на них быстро и эффективно, позволив своим ракетоносцам приблизиться на расстояние, откуда те смогли нанести удар по авианосцу. То, что истребители, взлетевшие с «Рейнджера», уничтожили возвращающиеся ракетоносцы, не имело отношения к делу.
Весь смысл учебной операции «Дальняя битва» заключался в том, чтобы уничтожить вражеские ракетоносцы при подходе к цели.
Видеозапись была сделана с радиолокаторов самолёта раннего обнаружения «Хокай» Е-2С, на борту которого Робби находился во время первого столкновения истребителей, но шестикратного просмотра было достаточно. Он увидел все, что мог, и начал думать о других вещах. Вот на экране этот «Интрудер», он заправляется от воздушного танкера, затем летит в сторону Эквадора и исчезает ещё до того, как пересекает берег. Капитан первого ранга Джексон поудобнее устроился в кресле. Вокруг шло жаркое обсуждение проведённых учений. Они перемотали ленту, чтобы ещё раз взглянуть на этап сближения, провели больше часа, просматривая воздушный бой — если это можно назвать воздушным боем, подумал Джексон, нахмурившись, — затем снова перемотали ленту вперёд. Командиру авиакрыла «Рейнджера» особенно не нравилось, как апатично перестраивались экскадрильи перед возвращением на авианосец. Плохая организация захода на посадку истребителей вызвала едкие замечания капитана первого ранга, занимавшего должность, к которой стремился сейчас Джексон. В общем, можно было многому научиться, слушая комментарии командира авиакрыла, хотя тот не утруждал себя выбором выражений. Пока шло обсуждение, на экране продолжался показ изображения, записанного радиолокаторами «Хокая». Вот снова появился бомбардировщик А-6, направляясь к авианосцу после выполнения того, что ему было поручено выполнить. Робби понимал, что его точка зрения основана на догадках, а для профессионального офицера догадки всегда опасны. Ничего не поделаешь.
— Капитан первого ранга Джексон, сэр?
Робби обернулся и увидел писаря, держащего в руке радиограмму. Это была радиограмма, предписывающая предпринять немедленные действия, поэтому Джексону пришлось расписаться в получении перед тем, как матрос вручил ему листок.
— Что случилось, Роб? — спросил начальник оперативного отдела авианосца.
— Адмирал Пойнтер вылетает в школу обучения технических специалистов. Он хочет встретить меня там, так что мне не придётся лететь в Вашингтон. Наверно, ему не терпится услышать про успехи моей новой удивительной тактики, — ответил Джексон.
— Не расстраивайся. Знаки отличия капитана первого ранга у тебя не отнимут.
— Понимаешь, я недостаточно продумал все это, — произнёс Робби, делая жест в сторону экрана.
— Этого ещё никому не удавалось.
Час спустя «Рейнджер» покинул сектор плохой погоды. Первым самолётом, взлетевшим с него, был САС, направляющийся в Панаму, чтобы оставить там почту и забрать все, ожидающее доставки на борт авианосца. Он вернулся через четыре часа. Одним из тех, кто ждал его возвращения, был «технический представитель», получивший невинное на первый взгляд предупреждение по незащищённому каналу связи. Закончив читать адресованную ему телеграмму, он позвонил в каюту капитана третьего ранга Дженсена.
* * *
Фотография Кортеса была размножена; несколько экземпляров её повезли в «Хайдэуэй», однако ближайший свидетель, способный опознать его, находился в Александрии, и Мюррей поехал туда сам.
Он понимал, что нет смысла спрашивать о происхождении фотографии. Вернее сказать, Мюррей знал, что её привезли из ЦРУ и получена она каким-то скрытым образом, однако ему не требовалось знакомиться с подробностями операции — так, по крайней мере, ответят ему, если он вздумает поинтересоваться этим, поэтому Дэн интересоваться не стал. Это было к лучшему, потому что он мог не согласиться на этот раз с правилом «знать лишь то, что требуется для работы».
Мойре было гораздо лучше. Её руки освободили от капельниц, но какие-то побочные последствия продолжали сказываться, и она оставалась в больнице.
Что-то связанное с печенью, сказали ему, но лечение проходит успешно. Когда Мюррей вошёл в палату, она сидела на своей кровати, спинка которой поднималась при нажатии кнопки. Время посещения закончилось — сегодня её навестили дети, и это, по мнению Дэна, было лучшим лечением. По официальной версии Мойру лечили от случайного отравления излишне большой дозой снотворного. В больнице, разумеется, знали правду, и эта новость просочилась за её пределы, но ФБР твёрдо заявило, что отравление было случайным, поскольку принятая доза не оказалась смертельной. Психиатр, работающий в Бюро, навещал Мойру дважды в день, и его точка зрения была оптимистической. Попытка совершить самоубийство оказалась действительной, но основывалась на импульсивном, а не на заранее обдуманном решении. Нужно только внимательно к ней относиться, заботиться и присматривать, и женщина придёт в себя и, надо думать, выздоровеет полностью.
Кроме того, психиатр придерживался мнения, что намерения Мюррея тоже пойдут на пользу.
— Ты выглядишь куда лучше, — сказал Дэн. — Как дети?
— Я больше никогда не сделаю такого, — ответила Мойра Вулф. — Это был глупый, эгоистичный поступок — я даже не подумала о детях.
— Ведь я говорил тебе, что ты стала жертвой превосходного специалиста.
Мюррей взял стул, поставил его рядом с кроватью и сел. Затем открыл конверт из плотной бумаги, который принёс с собой. — Посмотри, это он?
Мойра взяла фотографию и несколько мгновений разглядывала её.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261