Соловьёв выдумал, конечно, все свои контакты с потусторонним миром. Да и смешно было бы предполагать внутренний опыт Франциска Ассизского, Мартина Лютера или Серафима Саровского у сотрудника «Русской мысли». Но он сам почти верил в свои галлюцинации. Это был обман, но сама форма и интенсивность обмана была следствием объективного заболевания, психической аномалии. Истерик, падая в обморок, отлично понимает, что это обморок не настоящий. Но тем не менее обморок есть, и вызван он объективными причинами. Это ОДНОВРЕМЕННО и искренне патологическое состояние и обман, мистификация, ломание.
Внутренне вызванное другими (более страшными) причинами, но внешне очень схожее поведение было у Гоголя. То же ломание перед благоговейными поклонниками, доходящее до замирания за столом с вытянутой вилкой (тише-тише, Гоголь думает, творит, у него «видения») или до демонстративного засыпания в переполненной гостиной (тише-тише, Гоголь спят – на цыпочках, на цыпочках отсюда).
Из более молодого поколения к Соловьёву психологически ближе всего Блок – трус «себе на уме», женившийся на вечной женственности.
Вернёмся к «видениям». Тут уже совсем немного осталось. Поехал Владимир Сергеевич в имение к Толстой и семейству Хитрово писать свою «Теократию». А места эти под Петербургом красивые. Речка, сосны. Вот сидел однажды он на берегу речки около валуна, который окрестил «святым камнем», мечтал. А кругом-то как хорошо: птички поют, ветерок, облака. А хорошо бы, подумал философ, пришли бы сейчас все святые православные, все участники церковных соборов первых веков христианства и сказали: «Благословляем тя, Владимир, на великий труд оправдания веры отцов». Сказано – сделано. Сообщил радушным хозяевам-спиритам – было-де видение такое. Те испуганно закивали, бросились по дневникам записывать. «Факт».
Истерическая выходка произошла внутри больной истеризмом СРЕДЫ и воспринялась поэтому как нечто реальное и вполне естественное. И тут уже заглушка. Положим, книга-то Соловьёва плохая, слабая. – Так вы неправильно понимаете. Вам русским языком говорят – было видение! Что, не ясно?! Нужно, батюшка, видеть за внешней мишурой великий смысл. Как пишет Мочульский:
«Для Соловьёва цельность познания – не философское понятие, заимствованное у Шеллинга и Ивана Киреевского, а собственное мистическое переживание. „Всеединое“ явилось ему ещё в детстве, как „цельная и живая истина“, как „единый образ женской красоты“. Он и философствовать начал для того, чтобы рассказать на понятном, то есть логическом языке о своих видениях».
…Нет, господа, так не будет. Несерьёзно это. Угодно вам называться философами, давайте рассматривать ваши произведения в контексте исторической традиции. Это для вас же будет ЛУЧШИЙ вариант. Потому что, если переходить на личности, на субъективный опыт, то от Соловьёва вообще и мокрого места не останется. Ведь как сказал Ганнушкин:
«Духовная незрелость истерической личности, не давая ей возможности добиться осуществления своих притязаний путём воспитания и развёртывания ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИМЕЮЩИХСЯ У НЕЁ СПОСОБНОСТЕЙ, толкает её на путь неразборчивого использования всех средств воздействия на окружающих людей…»
«Мистический опыт» Соловьёва это как раз «неразборчивое использование». А вот его философские работы это, конечно, продукт «действительно имеющихся способностей» и способностей, прямо скажем, неординарных. Написать в возрасте 21 года «Кризис западной философии» – 150-страничный труд, свидетельствующий о глубокой профессиональной компетентности… И притом в России, в середине 70-х годов… Это вещь удивительная. Конечно, трудно, да и невозможно ожидать в юношеском возрасте абсолютной оригинальности, да ещё при рациональной, академической форме изложения. Но здесь даже элементарная компиляция требует очень серьёзной подготовки, профессионального понимания философской терминологии и самих приёмов последовательного западноевропейского мышления. И вот человек загубил себя, связался с бабами-истеричками, с какой-то литературной богемой. Много воли дали, много свободы. Разменял свой талант на популярность. В Соловьёве сказался он сам. А сам он был неинтересный. Интересен был его неожиданный нерусский талант. Он полукровка. Мозг русский, но с польско-еврейской корой. Не ерунда с художеством, а ерунда с логосом. А он полез в художество. И получилась ерунда. Ну зачем он, например, полез в русскую литературу? (476)
А с другой стороны, конфликт его был, видимо, неразрешим. Так что это личность-то, что там ни говори, трагическая. Просто и Мочульский, и братья Трубецкие, и Лопатин – это такие позитивисты, такие русские глухари, что они увидели тайну как раз в наиболее объяснимой и понятной части соловьёвской темы. Феномен Соловьёва посильнее будет. Пострашнее.
Вернёмся на последнем обороте этой пластинки к Ганнушкину. Объяснять Соловьёва «по Ганнушкину», конечно, нелепо. И чтобы нейтрализовать эту нелепость, я «объясню» сейчас точно так же самого себя. Что ж, «любишь кататься, люби и саночки возить». Я никогда не тормозил кристаллизацию своих фантазий (чувствовал – иначе будет хуже). Но после акта выговаривания уже спокойно и немного устало спрашивал себя: почему? Почему так пошло, в эту сторону? Почему я ненавижу Соловьёва? (591) А ведь ненавижу, это ясно. Ну что это: бесит смех его, манера шутить. Какая уж тут философия. Очевидно, дело в биологической полярности. Кто я «по Ганнушкину»? Конечно, шизоид:
«Больше всего шизоидов характеризуют следующие особенности: аутистическая оторванность от внешнего, реального мира, отсутствие внутреннего единс-тва и последовательности во всей сумме психики и причудливая парадоксальность эмоциональной жизни и поведения. Они обыкновенно импонируют (исходя из собственного опыта замечу, что так же обыкновенно они раздражают – О.), как люди странные и непонятные, от которых не знаешь, чего ждать. Уже самая манера держать себя, движения, жесты шизоидов нередко производят впечатление большого своеобразия. Общей чертой моторики шизоидов на-до считать отсутствие естественности, гармоничности и эластичности. Обыкно-венно они обращают на себя внимание тугоподвижностью и угловатостью дви-жений, отсутствием плавных и постепенных переходов между ними, причём у одних, кроме того, бросается в глаза манерность и вычурность, у других – стремление к стилизации и, наконец, у третьих – просто крайнее однообразие и ску-дность движений … Их эмоциональная жизнь вообще имеет очень сложнее строение; аффективные разряды протекают у них не по наиболее обычным и ес-тественным путям, а должны преодолевать целый ряд внутренних противодейс-твий, причём самые простые душевные движения, вступая в чрезвычайно запутанные и причудливые ассоциативные сочетания со следами прежних пережива-ний, могут подвергнуться совершенно непонятным на первый взгляд превращениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394