32. Помысли себе, скажем, времена Веспасиана; все это
увидишь: женятся, растят детей, болеют, умирают, воюют,
празднуют, занимаются торговлей и земледелием, подлещиваются,
высокомерничают, подозревают, злоумышляют, мечтают о
чьей-нибудь смерти, ворчат на настоящее, влюбляются,
накапливают, жаждут консульства, верховной власти. И вот нигде
уже нет этой жизни. Тогда переходи ко временам Траяна - снова
все то же, и снова мертва и эта жизнь. Точно так же взгляни на
другой какой-нибудь отрезок времен в жизни целых народов и
посмотри, сколько тех, кто напрягался, а там упал и распался на
первостихии. Особенно стоит возвращаться к тем, о ком знал ты,
что они дергаются попусту, пренебрегая собственным же
устроением вместо того, чтобы за него уцепиться и
довольствоваться им. А столь необходимо это припоминание
оттого, что озабоченность тем или иным делом имеет свою цену и
меру. Ты тогда не оплошаешь, когда не примешься за малое с
большей, чем надобно, силой.
33. Когда-то привычные слова, ныне ученая редкость. Так же
имена прославленных когда-то людей ныне - вроде как забытые
слова: Камилл, Цезон, Волез, Дентат; а там, понемножку, и
Сципион с Катоном, зат'-м и Август, потом Адриан, Антонин. Все
переходчиво, все быстро становт ; я баснословием, а вскоре и
совершенное забвение все погребает. И это я говорю о тех, кто,
некоторым образом, великолепно просиял, потому что кто не
таков, тот, чуть испустив дух, уже "незнаем, неведом". Да и что
вообще вечно-памятно? Вздор все это. Так что же тогда есть
такого, ради чего стоит усердствовать? Единственно справедливое
сознание, деяние общественное и разум, никогда не способный
ошибаться, и душевный склад, принимающий все происходящее как
необходимое, как знакомое, как проистекающее из того самого
начала и источника.
34. Добровольно вручай себя пряхе Клото и не мешай ей
впрясть тебя в какую ей будет угодно пряжу.
35. Все на день, и кто помнит, и кого.
36. Созерцай непрестанно, как все становящееся становится
в превращениях, и привыкай сознавать, что природа целого ничего
не любит так, как превращать сущее, производя молодое, подобное
старому. Ибо некоторым образом все сущее есть семя будущего, ты
же думаешь, семя - то, что падает в землю или в лоно - очень
уж по-обывательски это.
37. Умрешь вот, так и не сделавшись ни цельным, ни
безмятежным, ни чуждым подозрений, будто может прийти к тебе
вред извне; так и не сделавшись ко всем мягок, не положив себе,
что разум единственно в том, чтобы поступать справедливо.
38. Разгляди их ведущее, хотя бы и разумных, - за чем
гонятся, чего избегают.
39. В чужом ведущем твоей беды нет, как нет ее, конечно, и
в том или ином развороте или изменении внешнего. Hо где же?
Там, где происходит признание беды. Так вот: пусть не идет
оттуда признание, и все у тебя хорошо. И если даже это твое
тело режут и жгут, если оно гноится, гниет, пусть та доля,
которая ведает признанием этого, будет покойна, то есть пусть
так рассудит, что это ни добро, ни беда, раз может такое
случиться и с хорошим человеком, и с дурным. Ибо что равно
случается и с тем, кто живет по природе, то уже ни по природе,
ни против природы.
40. Как о едином существе! помышлять всегда о мире, о
едином по естеству и с единой душой, и о том, как все, что ни
есть в нем, передается в единое чувствование, и как оно единым
устремлением делает все разом, и как все сопричинно тому, что
становится, и как здесь все увязано и сметано.
41. Ты - душонка, на себе труп таскающая, говаривал
Эпиктет.
42. Hет беды тому, что в превращение ввергается, равно как
и блага тому, что из превращения рождается.
43. Вечность - как бы река из становлении, их 'властный
поток. Только показалось что-то и уж пронеслось; струя это
подносит, а то унесла.
44. Что ни случается - привычно, знакомо, как роза по
весне или плоды летом. Таковы и болезнь, и смерть, клевета,
коварство и сколько еще такого, что радует или огорчает
глупцов.
45. Вновь наступающее всегда расположено следовать за
предшествующим. Это ведь не перечисление какое-то отрывочное и
всего лишь принудительное, а осмысленное соприкосновение. И
подобно тому, как ладно расставлено все сущее, так и
становящееся являет не простую последовательность, а некую
восхитительную расположенность.
46. Всегда помнить гераклитово: смерть земли стать водою,
смерть воды стать воздухом, воздуха - огнем, и обратно.
Вспоминать и о том, кто забывает, как ведет эта дорога. А еще,
что люди особенно ссорятся с тем, с кем более всего имеют
общение, - с разумом, который управляет целым; и с чем они
каждый день встречаются, то кажется им особенно странным. И что
не надо действовать и говорить как во сне - ведь нам и тогда
кажется, будто мы действуем и говорим. И что не надо этого:
"дети своих родителей", а попросту сказать: "Живем, как
повелось".
47. Вот сказал бы тебе кто-нибудь из богов, что завтра
умрешь или уж точно послезавтра - не стал бы ты ломать голову,
чтобы умереть именно послезавтра, а не завтра, если ты,
конечно, не малодушен до крайности. В самом деле, велик ли
промежуток? Точно так же через много лет или завтра - не
думай, что велика разница.
48. Постоянно помышлять, сколько уж умерло врачей, то и
дело хмуривших брови над немощными; сколько звездочетов, с
важным видом предрекавших другим смерть; сколько философов,
бившихся без конца над смертью и бессмертием; сколько воителей,
которые умертвили многих; сколько тиранов, грозно, словно они
боги, распоряжавшихся чужой судьбой. Да сколько и городов, так
сказать, умерло: Гелика, Помпеи, Герку-ланум и другие без
счета. Переходи к своим знакомым, одному за другим: этот
хоронил того, а потом протянул ноги и сам, а этот другого, и
все это в скорости. И вообще: увидеть в человеческом
однодневное, убогое; вчера ты слизь, а завтра мумия или зола.
Так вот - пройти в согласии с природой эту малость времени и
расстаться кротко, как будто бы упала зрелая уже оливка,
благославляя выносившую ее и чувствуя благодарность к
породившему ее древу.
49. Быть похожим на утес, о который непрестанно бьется
волна; он стоит, - и разгоряченная влага затихает вокруг него.
Hесчастный я, такое со мной случилось! - Hет! Счастлив я, что
со мной такое случилось, а я по-прежнему беспечален, настоящим
не уязвлен, перед будущим не робею. Случиться-то с каждым могло
подобное, но беспечальным остаться сумел бы не всякий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32