Они медленно двигались, внимательно наблюдая друг за другом, как будто исполняя странный танец смерти, а их уродливые гигантские тени метались по стенам.
Эта дуэль на длинных ножах была прекрасной демонстрацией грации и ловкости, ударов и контрударов, внезапных уколов, отражаемых гобеленом, и бросков тела назад, на сколько позволяла длина веревки. Их лица были залиты потом и кровью.
Попавшийся на дороге стул был с грохотом отброшен в сторону. В этот момент нож дона Луиса вонзился Киту в плечо. Киту удалось освободиться, и его шелковая рубаха заалела от крови. Но щека дона Луиса была располосована ото рта до уха, и он тоже был залит кровью.
Они не сказали ни слова, не издали ни стона, ни крика. Они на мгновение остановились, с трудом переводя дыхание, причем оба были поцарапаны по меньшей мере в дюжине мест. Бернардо не мог сказать, чем все это кончится, потому что если Кит был более ловок, то дон Луис отличался гигантской силой. Но в душе Бернардо поклялся, что в случае необходимости, его пистолет решит исход поединка.
Он уже вытащил его и взвел курок, но в этот момент воздух вдруг потряс женский крик.
– Остановитесь! Остановитесь, вы, оба, во имя любви к Богу!
Двое мужчин остановились, продолжая судорожно сжимать рукоятки кинжалов. Они медленно истекали кровью, так что когда Бианка увидела их, то побледнела как смерть.
– Я не допущу этого! – бушевала она. – Вы думаете, что мне нравится быть костью, из-за которой вы передрались как бешеные собаки? Так знайте, Луис, и ты, Кит, что я больше не собираюсь служить оправданием для убийства! Этой же ночью я отправляюсь в монастырь и постригусь в монахини во славу божью, и не буду больше причиной кровопролития! Вся ее маленькая фигурка дышала величием, голос был чистым, а тон – повелительным.
– Положите ножи!
Очень медленно оба залитых кровью кинжала упали на пол. Бианка медленно, шаг за шагом спускалась по лестнице. Но вдруг она остановилась, пристально глядя в окно, и ее черные глаза расширились. Бернардо проследил за ее взглядом и открыл рот от удивления, увидев Джейн Голфин на подоконнике и держащую в руках два больших пистолета.
– Твое оружие, дорогой Бернардо, – четко приказала она. – Положи его на пол.
Несмотря на ее спокойствие, невозможно было сомневаться в сути ее приказания. Бернардо выпустил пистолеты из внезапно задрожавших пальцев. Джейн посмотрела на Бианку, оглядела ее с ног до головы, не пропуская ни ее стройного, изящного тела, ни каскада великолепных черных волос.
– Благодарю тебя за это решение, – сказала она наконец. – Оно спасло твою жизнь. Ты прекрасна, более прекрасна, чем я воображала… Но довольно об этом, потому что дом скоро загорится и у нас мало времени.
Как будто в подтверждение ее слов над их головами раздался треск, а в окно влетели искры, так что загорелся один из тяжелых гобеленов. Трое мужчин бросились к выходу, но чистый голос Джейн остановил их.
– Не так быстро! – воскликнула она. – У нас еще осталось маленькое дельце! Я вижу, дон Луис, что вы вспомнили мое лицо! Отлично! Тогда я не буду тратить время на пустые разговоры.
Она нацелила пистолеты прямо в сердце Луиса дель Торо.
Но в этот момент Бернардо прыгнул на нее, схватив за запястья, так что ее руки поневоле поднялись вверх, а пистолеты разрядились в потолок, отбив два тяжелых куска штукатурки. Позднее он не мог объяснить, почему так поступил, так как действовал скорее подсознательно, отвечая на немую мольбу Бианки. В сердце Бернардо не осталось больше ненависти ни к дель Торо, ни к любому другому человеку на земле.
Комната постепенно наполнялась дымом, так что они уже еле различали друг друга. Но Джейн, как тигрица, вырвалась из объятий Бернардо, и ее лицо пылало от гнева. Забыв о веревке, соединяющей его с отцом, Кит бросился вперед, чтобы помочь успокоить ее. Но шнур остановил его, и он вынужден был повернуться. Дон Луис стоял на коленях, а его рука снова нащупала кинжал. Он медленно поднялся, а по его лицу, наполовину скрытому дымом, невозможно было догадаться о его намерениях. Он перерезал связывающую их веревку и стоял, глядя на Кита.
– Всю жизнь наши дороги пересекались, сын мой, – мягко сказал дон Луис. – Моя ошибка держит меня крепче, чем эта веревка. Неужели ты не можешь простить стоящего на пороге старости человека, который своей гордостью разрушил собственную жизнь?
Кит заколебался, а в его сердце происходила жестокая борьба. Он вспомнил лицо своей матери, изуродованное плетью этого человека; вспомнил корчащегося в пламени Смитерса и умирающего в муках маленького парижанина; он вспомнил стены Сан-Лазаро и свистящие плети охранников – и все же он еще колебался, когда их внезапно прервала Бианка.
– Прощайте, милорды, – тихо сказала она. – Я должна идти, потому что они зовут меня.
Она повернулась и пошла по загорающимся ступенькам.
– Они? – изумился дон Луис. – Кто эти люди?
– Нет, это не люди, милорд, – безмятежно ответила Бианка и бросилась вверх по лестнице. Дон Луис пошел было за ней, а вслед за ним Кит, но в этот момент в холле поднялось такое облако дыма и пламени, что они не заметили, в какую комнату она вошла.
Двое мужчин разделились и скрылись в пламени и дыме.
Джейн же попыталась вырваться из железной хватки Бернардо.
– Позволь мне уйти, Бернардо, – плача, просила она. – Позволь мне уйти во имя любви к Богу!
– Так ты бросишь его? – прорычал Бернардо. – Никогда!
– Если он умрет, – прошептала Джейн, – если он умрет, спасая ее жизнь, я не переживу этого!
Как бы в ответ на ее слова они увидели Кита, спускающегося по лестнице с неподвижной фигурой Бианки на руках.
– Умерла? – спросил Бернардо.
– Нет, – прохрипел Кит. – Возьми ее, Джейн, и осмотри раны. Дон Луис не возвращался?
Когда Бернардо отрицательно покачал головой, Кит повернулся и снова начал подниматься по лестнице.
– Кит! – вскричала Джейн, – не делай этого! Неужели ты будешь рисковать жизнью ради него!
Кит обернулся, его глаза были холодны, как лед.
– Я люблю тебя, – спокойно сказал он, – но не заставляй меня раскаиваться в этом!
С этими словами он исчез в море огня.
Бернардо бросился за ним, а за Бернардо пошла и Джейн. Им было нетрудно найти дона Луиса, потому что до них донесся его хриплый, полный боли крик. Закрыв лицо руками, Кит нырнул в комнату и услышал, как к нему обращается дон Луис:
– Уходи, уходи, сынок, потому что со мной все кончено.
Он лежал на спине, придавленный огромной балкой тяжелого дерева, весом по меньшей мере не одну сотню фунтов. У него были переломаны все кости, но он все еще был жив. Кит попытался вытащить его, зная, что это совершенно бесполезно.
– Сынок, – прошептал дон Луис, – сынок, иди с богом!
Кит все еще пытался освободить его, когда с потолка отвалился еще один горящий кусок и ударил его по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Эта дуэль на длинных ножах была прекрасной демонстрацией грации и ловкости, ударов и контрударов, внезапных уколов, отражаемых гобеленом, и бросков тела назад, на сколько позволяла длина веревки. Их лица были залиты потом и кровью.
Попавшийся на дороге стул был с грохотом отброшен в сторону. В этот момент нож дона Луиса вонзился Киту в плечо. Киту удалось освободиться, и его шелковая рубаха заалела от крови. Но щека дона Луиса была располосована ото рта до уха, и он тоже был залит кровью.
Они не сказали ни слова, не издали ни стона, ни крика. Они на мгновение остановились, с трудом переводя дыхание, причем оба были поцарапаны по меньшей мере в дюжине мест. Бернардо не мог сказать, чем все это кончится, потому что если Кит был более ловок, то дон Луис отличался гигантской силой. Но в душе Бернардо поклялся, что в случае необходимости, его пистолет решит исход поединка.
Он уже вытащил его и взвел курок, но в этот момент воздух вдруг потряс женский крик.
– Остановитесь! Остановитесь, вы, оба, во имя любви к Богу!
Двое мужчин остановились, продолжая судорожно сжимать рукоятки кинжалов. Они медленно истекали кровью, так что когда Бианка увидела их, то побледнела как смерть.
– Я не допущу этого! – бушевала она. – Вы думаете, что мне нравится быть костью, из-за которой вы передрались как бешеные собаки? Так знайте, Луис, и ты, Кит, что я больше не собираюсь служить оправданием для убийства! Этой же ночью я отправляюсь в монастырь и постригусь в монахини во славу божью, и не буду больше причиной кровопролития! Вся ее маленькая фигурка дышала величием, голос был чистым, а тон – повелительным.
– Положите ножи!
Очень медленно оба залитых кровью кинжала упали на пол. Бианка медленно, шаг за шагом спускалась по лестнице. Но вдруг она остановилась, пристально глядя в окно, и ее черные глаза расширились. Бернардо проследил за ее взглядом и открыл рот от удивления, увидев Джейн Голфин на подоконнике и держащую в руках два больших пистолета.
– Твое оружие, дорогой Бернардо, – четко приказала она. – Положи его на пол.
Несмотря на ее спокойствие, невозможно было сомневаться в сути ее приказания. Бернардо выпустил пистолеты из внезапно задрожавших пальцев. Джейн посмотрела на Бианку, оглядела ее с ног до головы, не пропуская ни ее стройного, изящного тела, ни каскада великолепных черных волос.
– Благодарю тебя за это решение, – сказала она наконец. – Оно спасло твою жизнь. Ты прекрасна, более прекрасна, чем я воображала… Но довольно об этом, потому что дом скоро загорится и у нас мало времени.
Как будто в подтверждение ее слов над их головами раздался треск, а в окно влетели искры, так что загорелся один из тяжелых гобеленов. Трое мужчин бросились к выходу, но чистый голос Джейн остановил их.
– Не так быстро! – воскликнула она. – У нас еще осталось маленькое дельце! Я вижу, дон Луис, что вы вспомнили мое лицо! Отлично! Тогда я не буду тратить время на пустые разговоры.
Она нацелила пистолеты прямо в сердце Луиса дель Торо.
Но в этот момент Бернардо прыгнул на нее, схватив за запястья, так что ее руки поневоле поднялись вверх, а пистолеты разрядились в потолок, отбив два тяжелых куска штукатурки. Позднее он не мог объяснить, почему так поступил, так как действовал скорее подсознательно, отвечая на немую мольбу Бианки. В сердце Бернардо не осталось больше ненависти ни к дель Торо, ни к любому другому человеку на земле.
Комната постепенно наполнялась дымом, так что они уже еле различали друг друга. Но Джейн, как тигрица, вырвалась из объятий Бернардо, и ее лицо пылало от гнева. Забыв о веревке, соединяющей его с отцом, Кит бросился вперед, чтобы помочь успокоить ее. Но шнур остановил его, и он вынужден был повернуться. Дон Луис стоял на коленях, а его рука снова нащупала кинжал. Он медленно поднялся, а по его лицу, наполовину скрытому дымом, невозможно было догадаться о его намерениях. Он перерезал связывающую их веревку и стоял, глядя на Кита.
– Всю жизнь наши дороги пересекались, сын мой, – мягко сказал дон Луис. – Моя ошибка держит меня крепче, чем эта веревка. Неужели ты не можешь простить стоящего на пороге старости человека, который своей гордостью разрушил собственную жизнь?
Кит заколебался, а в его сердце происходила жестокая борьба. Он вспомнил лицо своей матери, изуродованное плетью этого человека; вспомнил корчащегося в пламени Смитерса и умирающего в муках маленького парижанина; он вспомнил стены Сан-Лазаро и свистящие плети охранников – и все же он еще колебался, когда их внезапно прервала Бианка.
– Прощайте, милорды, – тихо сказала она. – Я должна идти, потому что они зовут меня.
Она повернулась и пошла по загорающимся ступенькам.
– Они? – изумился дон Луис. – Кто эти люди?
– Нет, это не люди, милорд, – безмятежно ответила Бианка и бросилась вверх по лестнице. Дон Луис пошел было за ней, а вслед за ним Кит, но в этот момент в холле поднялось такое облако дыма и пламени, что они не заметили, в какую комнату она вошла.
Двое мужчин разделились и скрылись в пламени и дыме.
Джейн же попыталась вырваться из железной хватки Бернардо.
– Позволь мне уйти, Бернардо, – плача, просила она. – Позволь мне уйти во имя любви к Богу!
– Так ты бросишь его? – прорычал Бернардо. – Никогда!
– Если он умрет, – прошептала Джейн, – если он умрет, спасая ее жизнь, я не переживу этого!
Как бы в ответ на ее слова они увидели Кита, спускающегося по лестнице с неподвижной фигурой Бианки на руках.
– Умерла? – спросил Бернардо.
– Нет, – прохрипел Кит. – Возьми ее, Джейн, и осмотри раны. Дон Луис не возвращался?
Когда Бернардо отрицательно покачал головой, Кит повернулся и снова начал подниматься по лестнице.
– Кит! – вскричала Джейн, – не делай этого! Неужели ты будешь рисковать жизнью ради него!
Кит обернулся, его глаза были холодны, как лед.
– Я люблю тебя, – спокойно сказал он, – но не заставляй меня раскаиваться в этом!
С этими словами он исчез в море огня.
Бернардо бросился за ним, а за Бернардо пошла и Джейн. Им было нетрудно найти дона Луиса, потому что до них донесся его хриплый, полный боли крик. Закрыв лицо руками, Кит нырнул в комнату и услышал, как к нему обращается дон Луис:
– Уходи, уходи, сынок, потому что со мной все кончено.
Он лежал на спине, придавленный огромной балкой тяжелого дерева, весом по меньшей мере не одну сотню фунтов. У него были переломаны все кости, но он все еще был жив. Кит попытался вытащить его, зная, что это совершенно бесполезно.
– Сынок, – прошептал дон Луис, – сынок, иди с богом!
Кит все еще пытался освободить его, когда с потолка отвалился еще один горящий кусок и ударил его по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76