Отсюда вряд ли стоит ждать нападения — стекло пуленепробиваемое, его невозможно разбить.
Смит стоял возле стола, решительный, настороженный. Должно быть, те, что сражались под Лексингтоном и Конкордом, выглядели так же, как он, — простые янки, защищающие свои семьи и дома. Хотя Смит обладал современной техникой и имел важные международные обязательства, в душе он оставался янки из Вермонта, твердо верившим в свою страну и ее принципы и готовым отдать за них жизнь.
Его потная ладонь ощущала холодок пистолета. Кто же он? — в который раз спросил себя доктор Смит. Кто был этот человек, знавший лишь его имя и возраст, с тупой озлобленностью убывавший одного человека за другим в стремлении уничтожить его, доктора Смита? И почему убийце понадобилось столько времени, чтобы его найти?
— Он уже в лифте! — донесся из-за дверей голос Гастингса.
Луна зашла за тучу і комната погрузилась в мрак. Смит сильнее сжал пистолет и выключил компьютер, чтобы его зеленое мерцание не отвлекало в ответственный момент.
Вновь раздались звуки стрельбы — настоящая перестрелка. Так и должно было быть. Однако нельзя сказать, чтобы нарушитель границы был вооружен до зубов: из коридора не доносилось ничего похожего на скорострельный автомат, только отрывистый лай пистолетов.
— Вот он! — послышался чей-то крик. — Выходит из лифта! Огонь!
На двери лифта обрушился шквал огня, и неожиданно все стихло.
— Вы убили его? — крикнул Смит, не покидая кабинета. Ему не было страшно. Просто в кабинет можно было проникнуть лишь через одну-единственную дверь, что давало Смиту все шансы сделать хороший выстрел. Один выстрел — вот все, чего Харолд Смит хотел. Или все, что ему было нужно. — Вы убили его? — повторил он свой вопрос.
— Он нас перехитрил! — откликнулся Гастингс. — Его не было в лифте! — И вдруг Гастингс издал крик, в котором явственно слышался страх: — Вот он! Вот он! — Снова послышалась стрельба.
Пули вылетали из пистолета одна за другой, пока наконец Смит не услышал щелканье: у Гастингса кончились патроны.
— Не убивайте меня! — завизжал охранник! — Только не убивайте! — Он внезапно затих, раздался звук падающего тела.
Смит сглотнул. Одно точное попадание — и все. Послышались легкие шаги. Дверь четко выделялась на фоне стены в контуре света, проникающего из приемной. У двери внизу протянулись тени — от движущихся ног. Похоже, за дверью находился всего один человек. Один человек — одна пуля. Смит приготовился.
— Открыто! — громко произнес он.
Дверь резко распахнулась, и в проеме показалась гибкая тень. Смит хладнокровно спустил курок.
И промахнулся.
Тень отпрыгнула в сторону, дверь захлопнулась, и комната снова погрузилась в темноту.
Смит прислушался, держа пистолет обеими руками перед собой. Обводя комнату дулом, он одним глазом следил за окном, едва различимым в неверном свете луны: если бы фигура промелькнула на фоне окна, Смит легко бы достал ее.
Но пришелец не появился на фоне окна — он напал с другой стороны.
Неожиданно Смит почувствовал, как кто-то схватил его оружие и вырвал из рук.
Он был совершенно беспомощен, и впервые за всю жизнь рыдание вырвалось из его груди: все кончено, он больше никогда не увидит своей жены.
— Перед смертью хочу только взглянуть на твое лицо, — сдавленно произнес Смит.
Внезапно вспыхнул свет, и Смит взглянул в самые холодные и безжалостные глаза на свете.
— Смитти, только не распускайте нюни, — сказал Римо Уильямс. — Я тоже скучал по вам.
Глава шестнадцатая
Боне Барлоу не собирался дважды повторять одну и ту же ошибку. Да, в первый раз его перехитрили, его и кузенов Люка и Бада, этого нельзя было не признать. И он честно сказал фюреру Блутштурцу:
— Полный провал.
— Я знаю — показали в вечерних новостях, — проскрипел в трубке голос Конрада Блутштурца. — Как все было?
— Мы с Люком и Бадом проникли в здание, как вы и велели, и на входе спросили Ферриса Д’Артаньяна.
— ДОрра. Его зовут Феррис ДОрр!
— Феррис ДОрр. Ну и имечко! Мы спросили, не ушел ли он домой. Просто уже было поздно, потому что мы не туда повернули и в результате потеряли три часа. От местных тут ничего не добьешься — у них такой странный акцент.
— Дальше, — поторопил его Конрад Блутштурц.
— В общем, когда охранник сказал, что этот ваш Феррис на месте, мы очень вежливо спросили, нельзя ли его повидать. Сказали, что мы его фэны. А охранник ответил: мол, нет. Мы не знали, что нам делать, и пристрелили его.
— Убили? Хорошо.
— Но никак не могли открыть дверь. Она была заперта, но в ней не было замочной скважины. У того охранника была целая связка ключей, а замочной скважины не было! Вы можете это объяснить?
— Ну а что потом?
— Мы выбили окно.
— И тогда сработала сигнализация.
— Откуда вы знаете?
— Неважно, — ответил Конрад Блутштурц. — Продолжайте.
— Ну, мы пошли его искать. Искали-искали и наконец нашли какого-то парня, который прятался в большой такой комнате со всей этой научной чепухой. Он вроде был похож на портрет этого д’Артаньяна в газете, и мы спросили, не он ли это.
— А он ответил, что нет, — устало произнес Конрад Блутштурц.
— Точно! Откуда вы знаете?
— Продолжайте.
— Ну, он сказал: нет, и мы снова пошли искать, но никого не нашли. Наверно, этот Феррис ушел домой. А тут как раз появилась полиция, и мы дали деру. Еле ушли. Кажется, Люк пристрелил одного из копов, хотя он не уверен. Как думаете, мы влипли?
Наступила долгая тишина, лишь слышался какой-то свист в трубке.
— Герр фюрер! — позвал Бойс Барлоу. У него почему-то получалось “хер” вместо “герр”, что очень раздражало Конрада Блутштурца, но он ничего не мог с собой поделать.
— Теперь всем известно, что за Феррисом ДОрром охотятся, — медленно сказал герр Блутштурц. — Его спрячут, и все будет гораздо труднее.
— Можно нам вернуться? Бад очень скучает по дому. И тут по радио невозможно поймать музыку в стиле кантри.
— Нет. Вы же сами признали, что провалились.
— Выходит этот парень, который сказал, что он не Феррис, на самом деле был Феррис?
— Да.
— Слушай, Бад, а ты оказался прав, это действительно был тот засранец!
— Бойс Барлоу, — произнес Конрад Блутштурц, — приказываю вам спрятать где-нибудь автомобиль. Найдите какой-нибудь лесок и заночуйте там, а утром мне позвоните, и я дам вам дальнейшие распоряжения.
— Надо будет снова его разыскать?
— Вот именно.
— Ладно. Я, правда, немножко боюсь, но как вспомню этого парня и как нагло он нам наврал, так просто зла не хватает.
— Постарайтесь сохранить это чувство, — сказал Конрад Блутштурц и повесил трубку.
* * *
В кабинет вошла Илза Ганс с пачкой писем. Конрад Блутштурц поднял на нее глаза. Он, как всегда, был одет в рубашку из махровой ткани — более грубая материя царапала его израненную кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Смит стоял возле стола, решительный, настороженный. Должно быть, те, что сражались под Лексингтоном и Конкордом, выглядели так же, как он, — простые янки, защищающие свои семьи и дома. Хотя Смит обладал современной техникой и имел важные международные обязательства, в душе он оставался янки из Вермонта, твердо верившим в свою страну и ее принципы и готовым отдать за них жизнь.
Его потная ладонь ощущала холодок пистолета. Кто же он? — в который раз спросил себя доктор Смит. Кто был этот человек, знавший лишь его имя и возраст, с тупой озлобленностью убывавший одного человека за другим в стремлении уничтожить его, доктора Смита? И почему убийце понадобилось столько времени, чтобы его найти?
— Он уже в лифте! — донесся из-за дверей голос Гастингса.
Луна зашла за тучу і комната погрузилась в мрак. Смит сильнее сжал пистолет и выключил компьютер, чтобы его зеленое мерцание не отвлекало в ответственный момент.
Вновь раздались звуки стрельбы — настоящая перестрелка. Так и должно было быть. Однако нельзя сказать, чтобы нарушитель границы был вооружен до зубов: из коридора не доносилось ничего похожего на скорострельный автомат, только отрывистый лай пистолетов.
— Вот он! — послышался чей-то крик. — Выходит из лифта! Огонь!
На двери лифта обрушился шквал огня, и неожиданно все стихло.
— Вы убили его? — крикнул Смит, не покидая кабинета. Ему не было страшно. Просто в кабинет можно было проникнуть лишь через одну-единственную дверь, что давало Смиту все шансы сделать хороший выстрел. Один выстрел — вот все, чего Харолд Смит хотел. Или все, что ему было нужно. — Вы убили его? — повторил он свой вопрос.
— Он нас перехитрил! — откликнулся Гастингс. — Его не было в лифте! — И вдруг Гастингс издал крик, в котором явственно слышался страх: — Вот он! Вот он! — Снова послышалась стрельба.
Пули вылетали из пистолета одна за другой, пока наконец Смит не услышал щелканье: у Гастингса кончились патроны.
— Не убивайте меня! — завизжал охранник! — Только не убивайте! — Он внезапно затих, раздался звук падающего тела.
Смит сглотнул. Одно точное попадание — и все. Послышались легкие шаги. Дверь четко выделялась на фоне стены в контуре света, проникающего из приемной. У двери внизу протянулись тени — от движущихся ног. Похоже, за дверью находился всего один человек. Один человек — одна пуля. Смит приготовился.
— Открыто! — громко произнес он.
Дверь резко распахнулась, и в проеме показалась гибкая тень. Смит хладнокровно спустил курок.
И промахнулся.
Тень отпрыгнула в сторону, дверь захлопнулась, и комната снова погрузилась в темноту.
Смит прислушался, держа пистолет обеими руками перед собой. Обводя комнату дулом, он одним глазом следил за окном, едва различимым в неверном свете луны: если бы фигура промелькнула на фоне окна, Смит легко бы достал ее.
Но пришелец не появился на фоне окна — он напал с другой стороны.
Неожиданно Смит почувствовал, как кто-то схватил его оружие и вырвал из рук.
Он был совершенно беспомощен, и впервые за всю жизнь рыдание вырвалось из его груди: все кончено, он больше никогда не увидит своей жены.
— Перед смертью хочу только взглянуть на твое лицо, — сдавленно произнес Смит.
Внезапно вспыхнул свет, и Смит взглянул в самые холодные и безжалостные глаза на свете.
— Смитти, только не распускайте нюни, — сказал Римо Уильямс. — Я тоже скучал по вам.
Глава шестнадцатая
Боне Барлоу не собирался дважды повторять одну и ту же ошибку. Да, в первый раз его перехитрили, его и кузенов Люка и Бада, этого нельзя было не признать. И он честно сказал фюреру Блутштурцу:
— Полный провал.
— Я знаю — показали в вечерних новостях, — проскрипел в трубке голос Конрада Блутштурца. — Как все было?
— Мы с Люком и Бадом проникли в здание, как вы и велели, и на входе спросили Ферриса Д’Артаньяна.
— ДОрра. Его зовут Феррис ДОрр!
— Феррис ДОрр. Ну и имечко! Мы спросили, не ушел ли он домой. Просто уже было поздно, потому что мы не туда повернули и в результате потеряли три часа. От местных тут ничего не добьешься — у них такой странный акцент.
— Дальше, — поторопил его Конрад Блутштурц.
— В общем, когда охранник сказал, что этот ваш Феррис на месте, мы очень вежливо спросили, нельзя ли его повидать. Сказали, что мы его фэны. А охранник ответил: мол, нет. Мы не знали, что нам делать, и пристрелили его.
— Убили? Хорошо.
— Но никак не могли открыть дверь. Она была заперта, но в ней не было замочной скважины. У того охранника была целая связка ключей, а замочной скважины не было! Вы можете это объяснить?
— Ну а что потом?
— Мы выбили окно.
— И тогда сработала сигнализация.
— Откуда вы знаете?
— Неважно, — ответил Конрад Блутштурц. — Продолжайте.
— Ну, мы пошли его искать. Искали-искали и наконец нашли какого-то парня, который прятался в большой такой комнате со всей этой научной чепухой. Он вроде был похож на портрет этого д’Артаньяна в газете, и мы спросили, не он ли это.
— А он ответил, что нет, — устало произнес Конрад Блутштурц.
— Точно! Откуда вы знаете?
— Продолжайте.
— Ну, он сказал: нет, и мы снова пошли искать, но никого не нашли. Наверно, этот Феррис ушел домой. А тут как раз появилась полиция, и мы дали деру. Еле ушли. Кажется, Люк пристрелил одного из копов, хотя он не уверен. Как думаете, мы влипли?
Наступила долгая тишина, лишь слышался какой-то свист в трубке.
— Герр фюрер! — позвал Бойс Барлоу. У него почему-то получалось “хер” вместо “герр”, что очень раздражало Конрада Блутштурца, но он ничего не мог с собой поделать.
— Теперь всем известно, что за Феррисом ДОрром охотятся, — медленно сказал герр Блутштурц. — Его спрячут, и все будет гораздо труднее.
— Можно нам вернуться? Бад очень скучает по дому. И тут по радио невозможно поймать музыку в стиле кантри.
— Нет. Вы же сами признали, что провалились.
— Выходит этот парень, который сказал, что он не Феррис, на самом деле был Феррис?
— Да.
— Слушай, Бад, а ты оказался прав, это действительно был тот засранец!
— Бойс Барлоу, — произнес Конрад Блутштурц, — приказываю вам спрятать где-нибудь автомобиль. Найдите какой-нибудь лесок и заночуйте там, а утром мне позвоните, и я дам вам дальнейшие распоряжения.
— Надо будет снова его разыскать?
— Вот именно.
— Ладно. Я, правда, немножко боюсь, но как вспомню этого парня и как нагло он нам наврал, так просто зла не хватает.
— Постарайтесь сохранить это чувство, — сказал Конрад Блутштурц и повесил трубку.
* * *
В кабинет вошла Илза Ганс с пачкой писем. Конрад Блутштурц поднял на нее глаза. Он, как всегда, был одет в рубашку из махровой ткани — более грубая материя царапала его израненную кожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63