Взорви весь этот чертов этаж и тот, что под ним. Сейчас.
— Вот именно, — сказал Конрой, и тут что-то случилось, камеру встряхнуло, изображение пошло волнами. — Что это? — спросил он, совсем другим голосом, на этом экран погас.
— Гори, ублюдок, — сказала она.
А Бобби рывком выбросило назад, в темноту…
Глава 33
ОБЛОМКИ КРУШЕНИЯ И ВОДОВОРОТ
Марли час проплавала среди медленного шторма, наблюдая за танцем шкатулочника. Угроза Пако ее не испугала, хотя она и не сомневалась в том, что он готов ее исполнить. Нет сомнений, уж он-то свою угрозу выполнит. Она понятия не имела, что может случиться, если взломают шлюз. Наверное, все умрут. Умрет она, и Джонс, и Виган Лудгейт. Может, содержимое храма выплеснется в космос облаком, распускающим лепестки кружев и почерневшего серебра, осколков мрамора и обрывков веревки, коричневых страниц старых книг, чтобы навечно закружить по орбите вокруг оболочки сердечников. Что ж, это не нарушит стиля — художника, того, кто запустил шкатулочника, это бы только порадовало…
По кругу клешней с темперлоновыми подушечками пальцев бегала новая шкатулка. Забракованные прямоугольные фрагмента» дерева и стекла, кувыркаясь, вылетали из фокуса творения, чтобы присоединиться к тысячам мелочей. И Марли, околдованная происходящим, с головой ушла в созерцание. В отверстие в полу протиснулся Джонс. Взгляд у него был совершенно безумный, а лицо покрыто пленкой грязи и пота. Вслед за ним на веревке вплыл красный скафандр.
— Не могу загнать Вига в место, которое я мог бы загерметизировать, сказал он, — так что это тебе…
Скафандр под ним сделал попытку нырнуть, и Джонс в отчаянии дернул на себя веревку.
— Не хочу, — ответила Марли, не отрывая глаз от танца.
— Надевай! Сейчас же! Время вышло! — губы парнишки судорожно подергивались, но никакого крика не получалось. Он попытался взять ее за руку.
— Нет, — сказала она, отодвигаясь от него. — Как насчет тебя?
— Надевай этот чертов скафандр! — заорал он, разбудив более глубокие, низкие регистры эха.
— Нет.
За его головой она увидела, как, мигнув пару раз, экран ожил и заполнился чертами Пако.
— Сеньор мертв, — сказал испанец безо всякого выражения на гладком лице, — и различные части его финансовых вложений претерпевают определенную реорганизацию. В настоящее время меня затребовали в Стокгольм. Я уполномочен сообщить Марли Крушковой, что она не находится более на службе у покойного Йозефа Вирека, а также ни в коей мере не работает ни на основную, ни на одну из его дочерних компаний. Обусловленная контрактом сумма может быть получена в полном объеме в любом отделении Банка Франции по предъявлении юридически действительного удостоверения личности. Требуемые налоговые декларации занесены в базы данных соответствующих учреждений Франции и Бельгии. Линии рабочего кредита с настоящего момента объявлены недействительными. Бывшие сердечники корпорации «Тессье-Эшпул СА» являются собственностью одной из дочерних компаний покойного герра Вирека, и всякому, находящемуся на данной территории, будет предъявлено обвинение в нарушении…
Джонс застыл на месте, рука согнута, кисть раскрыта и напряжена, чтобы усилить ударный край ладони.
Пако исчез.
— Ты меня ударишь? — поинтересовалась Марли.
Он расслабил руку.
— Собирался. Сначала оглушить, а потом затолкать в этот чертов скафандр… — он рассмеялся. — Но я рад, что мне не пришлось… Эй, смотри, он сделал новую.
Из мельтешащего порхания рук выкатилась новая шкатулка, и Марли без труда ее поймала.
Внутренность за квадратом стекла была гладко выложена кусочками кожи, вырезанными из ее пальто. Семь пронумерованных голофишей поднимались над черно-кожаным полом шкатулки, как миниатюрные надгробия. Мятая обертка от пачки «Галуаз» была распластана по черной коже задника, а рядом с ней серый в черную полоску спичечный коробок из бара во «Дворе Наполеона».
Вот и все.
Позже, когда она помогала Джонсу отловить Лудгейта в лабиринте коридоров у дальнего конца сердечников, парнишка вдруг остановился, уцепившись за литой поручень, и сказал:
— Знаешь, что самое странное в этих шкатулках?..
— Да?
— То, что Виг получал за них чертовски хорошие деньги. Где-то в Нью-Йорке. Я хочу сказать, большие деньги. Но иногда появлялись и другие вещи. То, что возвращалось наверх…
— Что за вещи…
— Думаю, это было программное обеспечение. Он чертовски скрытный старый хрен, когда дело доходит до того, что, по его мнению, хотят от него голоса… А однажды было нечто — он тогда клялся и божился, что это биософт, тот самый, новейшая технология…
— И что он с ним сделал?
— Скачал во все сердечники целиком. — Джонс пожал плечами.
— То есть он его оставил у себя?
— Нет, — сказал Джонс, — просто швырнул в очередную груду хлама, который нам удалось наскрести для следующей поставки вниз. Просто врубил этот биософт в сердечники, а потом перепродал за ту цену, что смог выручить за эту игрушку.
— Ты знаешь, почему? В чем там было дело?
— Нет, — сказал Джонс, теряя интерес к собственному рассказу, — я даже не спрашивал, он все равно бы сказал, что пути Господни неисповедимы… Парнишка пожал плечами. — Виг все повторяет, что Бог любит поговорить с Самим Собой…
Глава 34
ЦЕПЬ В ДЕВЯТЬ МИЛЬ ДЛИНОЙ
Он помог Бовуа перенести Джекки на сцену, где они положили ее перед вишнево-красными барабанами и накрыли старым черным пальто, нашедшимся в гардеробной — с бархатным воротником и многолетним слоем пыли по плечам.
— Мап фе юбиле мнан, — сказал Бовуа, касаясь большим пальцем лба мертвой танцовщицы. Потом он перевел взгляд на Тернера. — Это самопожертвование, — перевел он и мягко натянул черный воротник, закрывая ей лицо.
— Как быстро, — сказал Тернер. Больше ничего ему в голову не пришло.
Вытащив пачку ментоловых сигарет из кармана серого балахона, Бовуа прикурил от золотой зажигалки «Данхилл», потом протянул пачку Тернеру, но тот покачал головой.
— Есть одна поговорка на патуа, — сказал Бовуа.
— А именно?
— «Зло существует».
— Эй, — тускло окликнул их Бобби Ньюмарк со своего насеста у стеклянной двери, где он сидел, припав глазом к щели в шторах. — Должно быть, все-таки сработало… Готики начинают расходиться, а большинство казуаров, похоже, уже отчалили…
— Вот это хорошо, — мягко отозвался Бовуа. — Это благодаря тебе, Счет. Ты справился, Граф. Заслужил свое прозвище — в обоих смыслах. — Тернер поглядел на парнишку. Тот все еще двигался так, будто брел сквозь туман смерти Джекки, подумалось Тернеру. Парнишка вынырнул из матрицы с криком, и Бовуа пришлось дать ему пару крепких пощечин, чтобы остановить истерику. Но все, что он им сказал, о своем набеге, набеге, который стоил жизни Джекки, ограничилось тем, что он подтвердил, что передал Джейлин Слайд сообщение Тернера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Вот именно, — сказал Конрой, и тут что-то случилось, камеру встряхнуло, изображение пошло волнами. — Что это? — спросил он, совсем другим голосом, на этом экран погас.
— Гори, ублюдок, — сказала она.
А Бобби рывком выбросило назад, в темноту…
Глава 33
ОБЛОМКИ КРУШЕНИЯ И ВОДОВОРОТ
Марли час проплавала среди медленного шторма, наблюдая за танцем шкатулочника. Угроза Пако ее не испугала, хотя она и не сомневалась в том, что он готов ее исполнить. Нет сомнений, уж он-то свою угрозу выполнит. Она понятия не имела, что может случиться, если взломают шлюз. Наверное, все умрут. Умрет она, и Джонс, и Виган Лудгейт. Может, содержимое храма выплеснется в космос облаком, распускающим лепестки кружев и почерневшего серебра, осколков мрамора и обрывков веревки, коричневых страниц старых книг, чтобы навечно закружить по орбите вокруг оболочки сердечников. Что ж, это не нарушит стиля — художника, того, кто запустил шкатулочника, это бы только порадовало…
По кругу клешней с темперлоновыми подушечками пальцев бегала новая шкатулка. Забракованные прямоугольные фрагмента» дерева и стекла, кувыркаясь, вылетали из фокуса творения, чтобы присоединиться к тысячам мелочей. И Марли, околдованная происходящим, с головой ушла в созерцание. В отверстие в полу протиснулся Джонс. Взгляд у него был совершенно безумный, а лицо покрыто пленкой грязи и пота. Вслед за ним на веревке вплыл красный скафандр.
— Не могу загнать Вига в место, которое я мог бы загерметизировать, сказал он, — так что это тебе…
Скафандр под ним сделал попытку нырнуть, и Джонс в отчаянии дернул на себя веревку.
— Не хочу, — ответила Марли, не отрывая глаз от танца.
— Надевай! Сейчас же! Время вышло! — губы парнишки судорожно подергивались, но никакого крика не получалось. Он попытался взять ее за руку.
— Нет, — сказала она, отодвигаясь от него. — Как насчет тебя?
— Надевай этот чертов скафандр! — заорал он, разбудив более глубокие, низкие регистры эха.
— Нет.
За его головой она увидела, как, мигнув пару раз, экран ожил и заполнился чертами Пако.
— Сеньор мертв, — сказал испанец безо всякого выражения на гладком лице, — и различные части его финансовых вложений претерпевают определенную реорганизацию. В настоящее время меня затребовали в Стокгольм. Я уполномочен сообщить Марли Крушковой, что она не находится более на службе у покойного Йозефа Вирека, а также ни в коей мере не работает ни на основную, ни на одну из его дочерних компаний. Обусловленная контрактом сумма может быть получена в полном объеме в любом отделении Банка Франции по предъявлении юридически действительного удостоверения личности. Требуемые налоговые декларации занесены в базы данных соответствующих учреждений Франции и Бельгии. Линии рабочего кредита с настоящего момента объявлены недействительными. Бывшие сердечники корпорации «Тессье-Эшпул СА» являются собственностью одной из дочерних компаний покойного герра Вирека, и всякому, находящемуся на данной территории, будет предъявлено обвинение в нарушении…
Джонс застыл на месте, рука согнута, кисть раскрыта и напряжена, чтобы усилить ударный край ладони.
Пако исчез.
— Ты меня ударишь? — поинтересовалась Марли.
Он расслабил руку.
— Собирался. Сначала оглушить, а потом затолкать в этот чертов скафандр… — он рассмеялся. — Но я рад, что мне не пришлось… Эй, смотри, он сделал новую.
Из мельтешащего порхания рук выкатилась новая шкатулка, и Марли без труда ее поймала.
Внутренность за квадратом стекла была гладко выложена кусочками кожи, вырезанными из ее пальто. Семь пронумерованных голофишей поднимались над черно-кожаным полом шкатулки, как миниатюрные надгробия. Мятая обертка от пачки «Галуаз» была распластана по черной коже задника, а рядом с ней серый в черную полоску спичечный коробок из бара во «Дворе Наполеона».
Вот и все.
Позже, когда она помогала Джонсу отловить Лудгейта в лабиринте коридоров у дальнего конца сердечников, парнишка вдруг остановился, уцепившись за литой поручень, и сказал:
— Знаешь, что самое странное в этих шкатулках?..
— Да?
— То, что Виг получал за них чертовски хорошие деньги. Где-то в Нью-Йорке. Я хочу сказать, большие деньги. Но иногда появлялись и другие вещи. То, что возвращалось наверх…
— Что за вещи…
— Думаю, это было программное обеспечение. Он чертовски скрытный старый хрен, когда дело доходит до того, что, по его мнению, хотят от него голоса… А однажды было нечто — он тогда клялся и божился, что это биософт, тот самый, новейшая технология…
— И что он с ним сделал?
— Скачал во все сердечники целиком. — Джонс пожал плечами.
— То есть он его оставил у себя?
— Нет, — сказал Джонс, — просто швырнул в очередную груду хлама, который нам удалось наскрести для следующей поставки вниз. Просто врубил этот биософт в сердечники, а потом перепродал за ту цену, что смог выручить за эту игрушку.
— Ты знаешь, почему? В чем там было дело?
— Нет, — сказал Джонс, теряя интерес к собственному рассказу, — я даже не спрашивал, он все равно бы сказал, что пути Господни неисповедимы… Парнишка пожал плечами. — Виг все повторяет, что Бог любит поговорить с Самим Собой…
Глава 34
ЦЕПЬ В ДЕВЯТЬ МИЛЬ ДЛИНОЙ
Он помог Бовуа перенести Джекки на сцену, где они положили ее перед вишнево-красными барабанами и накрыли старым черным пальто, нашедшимся в гардеробной — с бархатным воротником и многолетним слоем пыли по плечам.
— Мап фе юбиле мнан, — сказал Бовуа, касаясь большим пальцем лба мертвой танцовщицы. Потом он перевел взгляд на Тернера. — Это самопожертвование, — перевел он и мягко натянул черный воротник, закрывая ей лицо.
— Как быстро, — сказал Тернер. Больше ничего ему в голову не пришло.
Вытащив пачку ментоловых сигарет из кармана серого балахона, Бовуа прикурил от золотой зажигалки «Данхилл», потом протянул пачку Тернеру, но тот покачал головой.
— Есть одна поговорка на патуа, — сказал Бовуа.
— А именно?
— «Зло существует».
— Эй, — тускло окликнул их Бобби Ньюмарк со своего насеста у стеклянной двери, где он сидел, припав глазом к щели в шторах. — Должно быть, все-таки сработало… Готики начинают расходиться, а большинство казуаров, похоже, уже отчалили…
— Вот это хорошо, — мягко отозвался Бовуа. — Это благодаря тебе, Счет. Ты справился, Граф. Заслужил свое прозвище — в обоих смыслах. — Тернер поглядел на парнишку. Тот все еще двигался так, будто брел сквозь туман смерти Джекки, подумалось Тернеру. Парнишка вынырнул из матрицы с криком, и Бовуа пришлось дать ему пару крепких пощечин, чтобы остановить истерику. Но все, что он им сказал, о своем набеге, набеге, который стоил жизни Джекки, ограничилось тем, что он подтвердил, что передал Джейлин Слайд сообщение Тернера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79