Взяв Папу и Гассе за руки, он спросил:
– Как вы думаете, граф даст мне заказ?
Тут Леопольд вспомнил о влиянии, каким располагал Гассе, и смиренным тоном сказал:
– Я уверен, господин Гассе лучше нас с тобой может ответить на этот вопрос.
– Думаю, ответить на него не может никто. Пока что. Слишком многим людям нужно угодить.
Леопольд продолжал:
– Но мне кажется, его сиятельству мы угодили.
– Вполне возможно, – ответил Гассе. – Его сиятельство – человек со вкусом.
28
На приеме в палаццо Фирмиана в честь принцессы Моденской и ее отца присутствовало сто пятьдесят человек, представлявших верхушку миланской знати.
Программа Вольфганга состояла из его собственных произведений и вещей Саммартини – композитора, пользовавшегося в Милане самой большой популярностью. По просьбе графа Фирмиана Вольфганг сыграл четыре арии, написанные им во. время аудиенции. Герцог Моденский громко аплодировал, а принцесса сказала:
– Его музыка очень мелодична, а играет он просто виртуозно. – Вслед за этим многие из присутствовавших аристократов принялись кричать:
– Браво, Амадео!
Вскоре Вольфганг получил заказ написать музыку к драме, которой предполагалось открыть следующий сезон в Миланском оперном театре. Все переговоры велись между Леопольдом и графским управляющим доном Фернандо Джермани. По представлении оперы в готовом виде Вольфганг должен был получить сто цехинов, кроме того, ему предоставлялась бесплатная квартира на время работы над оперой. Либретто предстояло выбрать графу Фирмиану, он пока не остановился, на чем-то определенном, хотя и склонялся к пышной опере-сериа.
– Вы можете не спешить, – сказал им дон Фернандо. Этот учтивый и представительный уроженец Милана, женатый на богатой венке и одинаково свободно говоривший по-немецки и по-итальянски, имел важные деловые связи в Вене и мог оказывать генерал-губернатору множество услуг, – Господин Леопольдо, – продолжал он, – поскольку вы с Амадео намереваетесь путешествовать по Италии, мы пришлем либретто вам, где бы вы ни находились, как только подберем. Остальные условия договора обычные и вам известны.
Он передал договор Леопольду, и тот прочел: «…Маэстро Амадео Вольфганге Моцарт обязуется также представить речитативы к октябрю 1770 года и вновь возвратиться в Милан в ноябре того же года, чтобы сочинять требуемые арии и присутствовать на всех репетициях оперы. Возможность театральных неудач, а также право окончательного решения свыше оговариваются как обычно. В остальном же да поможет нам бог».
Дон Фернандо заметил нахмуренный вид Леопольда и сказал:
– Пусть Амадео не волнует мысль, что ему придется сочинять непосредственно для певцов. Так делают все.
– Он уже столкнулся с этим в Вене. Но вот «решение свыше» – что это такое?
– Ну, это решение, которое могут принять императрица, эрцгерцог, генерал-губернатор…
– Я думал, хоть здесь-то мы будем ограждены от опеки.
– Разумеется, мой друг. Не тревожьтесь! Гассе на вашей стороне и Саммартини тоже, даже Мысливечек – и тот хвалил Амадео. Поезжайте, как собирались, в Болонью, Флоренцию, Рим и Неаполь, а я уж постараюсь блюсти здесь ваши интересы.
Он подал Леопольду пачку инеем.
– Это рекомендательные письма графа к самым высокопоставленным и влиятельным людям Италии. Они вам помогут.
Леопольд сердечно обнял управляющего, и тот столь же горячо ответил на объятие, правда, с сожалением добавив:
– Есть еще два условия.
– Какие?
– Во-первых, необходимо получить согласие вашего архиепископа.
– Это не представит трудности, – с облегчением вздохнул Леопольд. – Он сочтет за честь дать разрешение. До него архиепископом зальцбургским был дядя графа Фирмиана. Я поступил па службу еще при нем.
– И второе, опера должна быть итальянской. Иначе вся эта свора набросится на вас и раздерет в клочья. Никакой указ не заставит итальянскую публику оценить оперу, если она построена не так, как они привыкли.
– Дорогой друг, неужели вы думаете, что я пошел бы на подобный риск?
На сей раз дон Фернандо заключил в объятия Леопольда и воскликнул:
– Я полностью доверяю вам! А это тебе, Амадео. – И подал Вольфгангу прощальный подарок графа – золотую табакерку с двадцатью пятью цехинами.
Вольфганг не прислушивался к разговору. В голове одна за другой возникали мелодии, и он старался запомнить их, чтобы попозже записать.
По пути в Парму они ночевали в Лоди, и там Вольфганг закончил струнный квартет, который сочинял во время путешествия. Лоди, расположенный на берегу реки Адда, изобиловал памятниками эпохи Возрождения, и остановились они в гостинице на великолепной соборной площади, но для Вольфганга не существовало ничего, кроме музыки, – ведь он впервые сочинял струнный квартет. Посреди ночи Вольфганг поднялся, чтобы записать окончание квартета, и разбудил Папу, но Папа сделал ему выговор. С тех пор он стал запоминать сочиненную музыку, где бы ни находился: в кровати ли, в дилижансе или в портшезе, даже во время концерта, если сам не играл – и только потом уже записывал ее. Эта способность укрепляла его веру в себя и радовала до такой степени, что с течением времени запоминание мелодий превратилось у него в своего рода игру. Он обнаружил, что способен помнить какую-нибудь тему или пассаж много-много дней.
В Парме их пригласила на обед Лукреция Агуари – самое знаменитое сопрано Италии. Гассе, вещи которого она исполняла, написал ей письмо с просьбой спеть для Моцартов; он надеялся также, что Агуари согласится петь в опере Вольфганга, чем обеспечит ей успех.
Лукреция Агуари была незаконной дочерью одного аристократа и потому носила прозвище «La Bastardella». Вольфганг строил всякие догадки о ее наружности: он предполагал, что, как дитя любви, она будет более соблазнительной и неотразимой, чем другие сопрано, которых он знал. Но его постигло разочарование: Бастарделла оказалась некрасивой, хромой и к тому же была замужем.
Однако стоило ей запеть, и Вольфганг забыл обо всем. Зачарованный, он слушал ее голос, сильный и певучий, словно орган, на низких нотах, и ясный, легкий и чистый – на высоких. Он задохнулся от радости, когда Лукреция согласилась петь его арии.
Она пела и была уже для него не женщиной, а инструментом. Он хотел слушать спокойно а бесстрастно, а вместо этого замирал от восторга. Ее интонация оказалась абсолютно правильной, исполнение безупречным, в голосе, который только что звучал трогательно и нежно, вдруг появлялись гордые, величественные нотки.
Садясь за письмо Наннерль, Вольфганг все еще был во власти ее очарования. «Мы слышали Бастарделлу, и она поразительна. У нее ни с чем не сравнимый голос: никогда прежде я не встречал подобной гибкости и столь широкого диапазона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
– Как вы думаете, граф даст мне заказ?
Тут Леопольд вспомнил о влиянии, каким располагал Гассе, и смиренным тоном сказал:
– Я уверен, господин Гассе лучше нас с тобой может ответить на этот вопрос.
– Думаю, ответить на него не может никто. Пока что. Слишком многим людям нужно угодить.
Леопольд продолжал:
– Но мне кажется, его сиятельству мы угодили.
– Вполне возможно, – ответил Гассе. – Его сиятельство – человек со вкусом.
28
На приеме в палаццо Фирмиана в честь принцессы Моденской и ее отца присутствовало сто пятьдесят человек, представлявших верхушку миланской знати.
Программа Вольфганга состояла из его собственных произведений и вещей Саммартини – композитора, пользовавшегося в Милане самой большой популярностью. По просьбе графа Фирмиана Вольфганг сыграл четыре арии, написанные им во. время аудиенции. Герцог Моденский громко аплодировал, а принцесса сказала:
– Его музыка очень мелодична, а играет он просто виртуозно. – Вслед за этим многие из присутствовавших аристократов принялись кричать:
– Браво, Амадео!
Вскоре Вольфганг получил заказ написать музыку к драме, которой предполагалось открыть следующий сезон в Миланском оперном театре. Все переговоры велись между Леопольдом и графским управляющим доном Фернандо Джермани. По представлении оперы в готовом виде Вольфганг должен был получить сто цехинов, кроме того, ему предоставлялась бесплатная квартира на время работы над оперой. Либретто предстояло выбрать графу Фирмиану, он пока не остановился, на чем-то определенном, хотя и склонялся к пышной опере-сериа.
– Вы можете не спешить, – сказал им дон Фернандо. Этот учтивый и представительный уроженец Милана, женатый на богатой венке и одинаково свободно говоривший по-немецки и по-итальянски, имел важные деловые связи в Вене и мог оказывать генерал-губернатору множество услуг, – Господин Леопольдо, – продолжал он, – поскольку вы с Амадео намереваетесь путешествовать по Италии, мы пришлем либретто вам, где бы вы ни находились, как только подберем. Остальные условия договора обычные и вам известны.
Он передал договор Леопольду, и тот прочел: «…Маэстро Амадео Вольфганге Моцарт обязуется также представить речитативы к октябрю 1770 года и вновь возвратиться в Милан в ноябре того же года, чтобы сочинять требуемые арии и присутствовать на всех репетициях оперы. Возможность театральных неудач, а также право окончательного решения свыше оговариваются как обычно. В остальном же да поможет нам бог».
Дон Фернандо заметил нахмуренный вид Леопольда и сказал:
– Пусть Амадео не волнует мысль, что ему придется сочинять непосредственно для певцов. Так делают все.
– Он уже столкнулся с этим в Вене. Но вот «решение свыше» – что это такое?
– Ну, это решение, которое могут принять императрица, эрцгерцог, генерал-губернатор…
– Я думал, хоть здесь-то мы будем ограждены от опеки.
– Разумеется, мой друг. Не тревожьтесь! Гассе на вашей стороне и Саммартини тоже, даже Мысливечек – и тот хвалил Амадео. Поезжайте, как собирались, в Болонью, Флоренцию, Рим и Неаполь, а я уж постараюсь блюсти здесь ваши интересы.
Он подал Леопольду пачку инеем.
– Это рекомендательные письма графа к самым высокопоставленным и влиятельным людям Италии. Они вам помогут.
Леопольд сердечно обнял управляющего, и тот столь же горячо ответил на объятие, правда, с сожалением добавив:
– Есть еще два условия.
– Какие?
– Во-первых, необходимо получить согласие вашего архиепископа.
– Это не представит трудности, – с облегчением вздохнул Леопольд. – Он сочтет за честь дать разрешение. До него архиепископом зальцбургским был дядя графа Фирмиана. Я поступил па службу еще при нем.
– И второе, опера должна быть итальянской. Иначе вся эта свора набросится на вас и раздерет в клочья. Никакой указ не заставит итальянскую публику оценить оперу, если она построена не так, как они привыкли.
– Дорогой друг, неужели вы думаете, что я пошел бы на подобный риск?
На сей раз дон Фернандо заключил в объятия Леопольда и воскликнул:
– Я полностью доверяю вам! А это тебе, Амадео. – И подал Вольфгангу прощальный подарок графа – золотую табакерку с двадцатью пятью цехинами.
Вольфганг не прислушивался к разговору. В голове одна за другой возникали мелодии, и он старался запомнить их, чтобы попозже записать.
По пути в Парму они ночевали в Лоди, и там Вольфганг закончил струнный квартет, который сочинял во время путешествия. Лоди, расположенный на берегу реки Адда, изобиловал памятниками эпохи Возрождения, и остановились они в гостинице на великолепной соборной площади, но для Вольфганга не существовало ничего, кроме музыки, – ведь он впервые сочинял струнный квартет. Посреди ночи Вольфганг поднялся, чтобы записать окончание квартета, и разбудил Папу, но Папа сделал ему выговор. С тех пор он стал запоминать сочиненную музыку, где бы ни находился: в кровати ли, в дилижансе или в портшезе, даже во время концерта, если сам не играл – и только потом уже записывал ее. Эта способность укрепляла его веру в себя и радовала до такой степени, что с течением времени запоминание мелодий превратилось у него в своего рода игру. Он обнаружил, что способен помнить какую-нибудь тему или пассаж много-много дней.
В Парме их пригласила на обед Лукреция Агуари – самое знаменитое сопрано Италии. Гассе, вещи которого она исполняла, написал ей письмо с просьбой спеть для Моцартов; он надеялся также, что Агуари согласится петь в опере Вольфганга, чем обеспечит ей успех.
Лукреция Агуари была незаконной дочерью одного аристократа и потому носила прозвище «La Bastardella». Вольфганг строил всякие догадки о ее наружности: он предполагал, что, как дитя любви, она будет более соблазнительной и неотразимой, чем другие сопрано, которых он знал. Но его постигло разочарование: Бастарделла оказалась некрасивой, хромой и к тому же была замужем.
Однако стоило ей запеть, и Вольфганг забыл обо всем. Зачарованный, он слушал ее голос, сильный и певучий, словно орган, на низких нотах, и ясный, легкий и чистый – на высоких. Он задохнулся от радости, когда Лукреция согласилась петь его арии.
Она пела и была уже для него не женщиной, а инструментом. Он хотел слушать спокойно а бесстрастно, а вместо этого замирал от восторга. Ее интонация оказалась абсолютно правильной, исполнение безупречным, в голосе, который только что звучал трогательно и нежно, вдруг появлялись гордые, величественные нотки.
Садясь за письмо Наннерль, Вольфганг все еще был во власти ее очарования. «Мы слышали Бастарделлу, и она поразительна. У нее ни с чем не сравнимый голос: никогда прежде я не встречал подобной гибкости и столь широкого диапазона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222