Тем не менее на полях рядом с заголовком «До и после фильмов с участием Мадонны» были нацарапаны слова: "Гул, прокаженный, английская школа "Маленький Цвиток", Голиаф 4 – 6".
* * *
Даже грязный, запущенный облик бетонного строения, в котором жила Зарина, казался в эту минуту белоснежным на фоне густой массы муссонных облаков темно-стального цвета. Я еще раз постучала в ее дверь и вновь не получила никакого ответа, но заметила кусок бумаги, торчавшей из-под половика. Записка на английском.
"Зарина. Начало муссона – это день, когда принимаются обеты поста и молчания. Ты же помнишь стихотворение, посвященное сезону дождей:
Испуганная молнией и громом,
Жена бросается в объятья мужа,
Хоть грех его ей хорошо известен...
Слова «молчание» и «грех» были подчеркнуты. Я положила записку в карман, на мгновение задумавшись, какой может быть почерк у ее соседа.
13
До встречи с Гулом оставалось целых пять часов, которые не на что было потратить, поэтому я попросила Томаса отвезти меня в библиотеку микрофильмов. На этот раз я изменила направление поисков и начала с конца, со смерти Майи. Она оказалась в другом файле, озаглавленном «Самоубийства». Я все еще пыталась отыскать какой-то выход на аферы с недвижимостью, прорабатывая также старые сплетни о любовных похождениях Проспера, о его связи с Нони и с Шомой Кумар. Последние годы он жил отсветами былой славы, не имея ни прежней популярности у критики, ни коммерческого успеха, которым Проспер, правда, никогда не мог похвастаться.
Заголовки: «ШАРМА: РАСТУЩИЕ ОЖИДАНИЯ, ПАДАЮЩИЕ СБОРЫ!»; «ШАРМА: МНОГО ШУМА, МАЛО ТОЛКУ!»; «ОСТРОВ ШАРМЫ: ПОЧТИ СОВСЕМ УШЕЛ ПОД ВОДУ?».
Передо мной в обратном порядке проходила жизнь Проспера, и я видела вначале последствия его заблуждений и ошибок, а затем уже сами эти ошибки. Вначале расхождение с Калебом и лишь затем постепенное охлаждение в отношениях между ними. Я наблюдала вначале падение, а затем уже упадок империи Шармы. Я читала газетные заметки о гибели Майи в надежде отыскать какой-то угол зрения, при котором на сцене появился бы Проспер, или из толпы высунулись бы головы Эйкрса или Анменна.
Утомленная бесплодными поисками, я в конце концов вернулась к своей старой библиотечной привычке снимать утомление простым перелистыванием первого, что попадется под руку, в поисках чего-нибудь занимательного. Или просто близкого мне по духу, того, что «подкрепляет наши иллюзии и предрассудки», как сказал когда-то Ашок.
Скандальные разоблачения жестокости и некомпетентности индийской полиции. Некий автор по имени П.В. Нат требовал в 1983 г., чтобы в каждом полицейском участке имелись возможности для проведения вскрытия, включая и офицеров полиции, обладающих соответствующими познаниями и опытом. «Существуют такие процедуры, как, например, вскрытие трупов, – писал он, – для проведения которых нормальных условий в нашей современной полиции просто нет».
Я читала письма редактору о бандах, связанных с самыми влиятельными политиками и использовавшихся для похищения лидеров студенческого движения из Делийского университета в 1980 г., и об одном крупном полицейском чине, безуспешно пытавшемся с этой бандой справиться. Его слова приводились в публикации в «Таймс»: «Мы совершенно бессильны остановить рост этой мафии, так как ее поддерживают наши крупные политики. Стоит нам арестовать кого-то из бандитов, как их тут же отпускают на поруки».
Я читала о других самоубийствах, самосожжениях невест, смертях из-за приданого, о молодых женах, кончавших с собой из-за сложностей, которые возникали у них в отношениях с родителями мужа. Быстро и невнимательно просматривала я всю эту информацию, пропуская заголовки, не обращая внимания на даты и к концу утратив даже представление о том, к какому времени относятся выхваченные мной из потока газетных и журнальных сообщений события.
Быстро прокручивая еще одну историю о падении женщины из окна, я вдруг внезапно ощутила необъяснимое чувство «дежа вю». Не очень броский заголовок: «ПАДЕНИЕ ИЗ ОКНА, ВЫЗВАННОЕ МУССОННЫМ ОТЧАЯНИЕМ». Просмотрев первые строки заметки, я вернулась к дате: 20 июня 1973 г. Почти за двадцать лет до гибели Майи.
"Полиция отклонила версию умышленного убийства в случае гибели женщины, выбросившейся с балкона своей квартиры в семиэтажном жилом доме в Бомбее. Соседи заявляют, что она пребывала в депрессии в течение нескольких месяцев и из ее квартиры часто доносился плач. «Я считаю, что во всем виноват муссон и то, что ее муж так редко бывал дома, все время проводя на работе, – заметила одна из соседок. – Всем известно, что нет большего счастья, чем соединение любящих в сезон дождей, и нет большего горя, чем их разлука в эту пору. Самая распространенная тема индийских любовных песен – это тоска влюбленных друг по другу в период самых сильных дождей». У покойной, Сефали Мистри двадцати двух лет, остался муж, Калеб, и дочь, Нони. В том случае, если погодные условия позволят, господин Мистри уже сегодня прибудет из Дели, где он вместе с известным киномагнатом Проспером Шармой работает над экранизацией шекспировской «Бури».
«Так выглядит небо перед самым началом циклона. Огненно-красное, – подумала я. – Ярко-малиновое. Мелодраматические цвета. Сколько же еще подобных повторяющихся циклов мне придется пройти?»
Я размышляла, идеи вспыхивали у меня в голове подобно искрам от оголенного провода. Еще раз перечитала заметку, внимательно вчитываясь в каждое слово, после чего снова вернулась к просмотру файлов в поисках любых упоминаний о ранних годах Калеба, о том, как уличному мальчишке удалось вылезти из того дерьма, в котором он родился. На это ушло много времени. Из-за сильного напряжения у меня перед глазами появилась пелена. Но связь мне все-таки удалось отыскать.
Среди бомбейских гангстеров мелкого пошиба существовала довольно распространенная разновидность преступления. Для тех, кто занимал более высокие ступеньки на криминальной лестнице, оно было уже недостаточно выгодным. Некий фильм приобретает популярность масштаба «Парка юрского периода», скажем. Все хотят его посмотреть. Кто-то, располагающий деньгами, скупает все билеты и с помощью своих ребят распространяет их через черный рынок втрое, а то и в четыре раза дороже исходной цены.
Год 1967-й. Судья требует сурового приговора для спекулянта билетами, пойманного у входа в один из крупнейших бомбейских кинотеатров. В ходе расследования выясняется, что парень замешан и в ряде более серьезных преступлений. В особенности же в краже переплавленных золотых изделий.
Но полиции так и не удалось выйти на след главаря. Восемнадцатилетнего спекулянта билетами очень скоро выпускают из тюрьмы, в основном благодаря заступничеству всеми уважаемого режиссера Проспера Шармы и его обещанию найти для обвиняемого неплохую работу, которая сделает из него достойного и законопослушного гражданина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
* * *
Даже грязный, запущенный облик бетонного строения, в котором жила Зарина, казался в эту минуту белоснежным на фоне густой массы муссонных облаков темно-стального цвета. Я еще раз постучала в ее дверь и вновь не получила никакого ответа, но заметила кусок бумаги, торчавшей из-под половика. Записка на английском.
"Зарина. Начало муссона – это день, когда принимаются обеты поста и молчания. Ты же помнишь стихотворение, посвященное сезону дождей:
Испуганная молнией и громом,
Жена бросается в объятья мужа,
Хоть грех его ей хорошо известен...
Слова «молчание» и «грех» были подчеркнуты. Я положила записку в карман, на мгновение задумавшись, какой может быть почерк у ее соседа.
13
До встречи с Гулом оставалось целых пять часов, которые не на что было потратить, поэтому я попросила Томаса отвезти меня в библиотеку микрофильмов. На этот раз я изменила направление поисков и начала с конца, со смерти Майи. Она оказалась в другом файле, озаглавленном «Самоубийства». Я все еще пыталась отыскать какой-то выход на аферы с недвижимостью, прорабатывая также старые сплетни о любовных похождениях Проспера, о его связи с Нони и с Шомой Кумар. Последние годы он жил отсветами былой славы, не имея ни прежней популярности у критики, ни коммерческого успеха, которым Проспер, правда, никогда не мог похвастаться.
Заголовки: «ШАРМА: РАСТУЩИЕ ОЖИДАНИЯ, ПАДАЮЩИЕ СБОРЫ!»; «ШАРМА: МНОГО ШУМА, МАЛО ТОЛКУ!»; «ОСТРОВ ШАРМЫ: ПОЧТИ СОВСЕМ УШЕЛ ПОД ВОДУ?».
Передо мной в обратном порядке проходила жизнь Проспера, и я видела вначале последствия его заблуждений и ошибок, а затем уже сами эти ошибки. Вначале расхождение с Калебом и лишь затем постепенное охлаждение в отношениях между ними. Я наблюдала вначале падение, а затем уже упадок империи Шармы. Я читала газетные заметки о гибели Майи в надежде отыскать какой-то угол зрения, при котором на сцене появился бы Проспер, или из толпы высунулись бы головы Эйкрса или Анменна.
Утомленная бесплодными поисками, я в конце концов вернулась к своей старой библиотечной привычке снимать утомление простым перелистыванием первого, что попадется под руку, в поисках чего-нибудь занимательного. Или просто близкого мне по духу, того, что «подкрепляет наши иллюзии и предрассудки», как сказал когда-то Ашок.
Скандальные разоблачения жестокости и некомпетентности индийской полиции. Некий автор по имени П.В. Нат требовал в 1983 г., чтобы в каждом полицейском участке имелись возможности для проведения вскрытия, включая и офицеров полиции, обладающих соответствующими познаниями и опытом. «Существуют такие процедуры, как, например, вскрытие трупов, – писал он, – для проведения которых нормальных условий в нашей современной полиции просто нет».
Я читала письма редактору о бандах, связанных с самыми влиятельными политиками и использовавшихся для похищения лидеров студенческого движения из Делийского университета в 1980 г., и об одном крупном полицейском чине, безуспешно пытавшемся с этой бандой справиться. Его слова приводились в публикации в «Таймс»: «Мы совершенно бессильны остановить рост этой мафии, так как ее поддерживают наши крупные политики. Стоит нам арестовать кого-то из бандитов, как их тут же отпускают на поруки».
Я читала о других самоубийствах, самосожжениях невест, смертях из-за приданого, о молодых женах, кончавших с собой из-за сложностей, которые возникали у них в отношениях с родителями мужа. Быстро и невнимательно просматривала я всю эту информацию, пропуская заголовки, не обращая внимания на даты и к концу утратив даже представление о том, к какому времени относятся выхваченные мной из потока газетных и журнальных сообщений события.
Быстро прокручивая еще одну историю о падении женщины из окна, я вдруг внезапно ощутила необъяснимое чувство «дежа вю». Не очень броский заголовок: «ПАДЕНИЕ ИЗ ОКНА, ВЫЗВАННОЕ МУССОННЫМ ОТЧАЯНИЕМ». Просмотрев первые строки заметки, я вернулась к дате: 20 июня 1973 г. Почти за двадцать лет до гибели Майи.
"Полиция отклонила версию умышленного убийства в случае гибели женщины, выбросившейся с балкона своей квартиры в семиэтажном жилом доме в Бомбее. Соседи заявляют, что она пребывала в депрессии в течение нескольких месяцев и из ее квартиры часто доносился плач. «Я считаю, что во всем виноват муссон и то, что ее муж так редко бывал дома, все время проводя на работе, – заметила одна из соседок. – Всем известно, что нет большего счастья, чем соединение любящих в сезон дождей, и нет большего горя, чем их разлука в эту пору. Самая распространенная тема индийских любовных песен – это тоска влюбленных друг по другу в период самых сильных дождей». У покойной, Сефали Мистри двадцати двух лет, остался муж, Калеб, и дочь, Нони. В том случае, если погодные условия позволят, господин Мистри уже сегодня прибудет из Дели, где он вместе с известным киномагнатом Проспером Шармой работает над экранизацией шекспировской «Бури».
«Так выглядит небо перед самым началом циклона. Огненно-красное, – подумала я. – Ярко-малиновое. Мелодраматические цвета. Сколько же еще подобных повторяющихся циклов мне придется пройти?»
Я размышляла, идеи вспыхивали у меня в голове подобно искрам от оголенного провода. Еще раз перечитала заметку, внимательно вчитываясь в каждое слово, после чего снова вернулась к просмотру файлов в поисках любых упоминаний о ранних годах Калеба, о том, как уличному мальчишке удалось вылезти из того дерьма, в котором он родился. На это ушло много времени. Из-за сильного напряжения у меня перед глазами появилась пелена. Но связь мне все-таки удалось отыскать.
Среди бомбейских гангстеров мелкого пошиба существовала довольно распространенная разновидность преступления. Для тех, кто занимал более высокие ступеньки на криминальной лестнице, оно было уже недостаточно выгодным. Некий фильм приобретает популярность масштаба «Парка юрского периода», скажем. Все хотят его посмотреть. Кто-то, располагающий деньгами, скупает все билеты и с помощью своих ребят распространяет их через черный рынок втрое, а то и в четыре раза дороже исходной цены.
Год 1967-й. Судья требует сурового приговора для спекулянта билетами, пойманного у входа в один из крупнейших бомбейских кинотеатров. В ходе расследования выясняется, что парень замешан и в ряде более серьезных преступлений. В особенности же в краже переплавленных золотых изделий.
Но полиции так и не удалось выйти на след главаря. Восемнадцатилетнего спекулянта билетами очень скоро выпускают из тюрьмы, в основном благодаря заступничеству всеми уважаемого режиссера Проспера Шармы и его обещанию найти для обвиняемого неплохую работу, которая сделает из него достойного и законопослушного гражданина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139