– Роз! – воскликнула она, направляясь ко мне характерной покачивающейся походкой беременных женщин.
Она попыталась обнять меня и захихикала, когда это ей не удалось из-за большого живота.
– Просто классно, что мы снова встретились! И я так рада, что этот страшноватый инцидент в пещерах не имел для тебя серьезных последствий.
Я напряглась. Что это, пошлая аффектация или взрослые женщины в наше время действительно начали употреблять слова типа «классно» и «страшноватый»? Я сделала шаг назад, чтобы получше рассмотреть ее, пытаясь под внешностью элегантной матроны обнаружить ту сестру, которую я когда-то знала. Мне бы хотелось побыть с Мирандой наедине, вспомнить без посторонних то общее, что нас когда-то объединяло, но за спиной сестры стоял высокий мужчина, чья стрижка ежиком отливала серебристым глянцем, как у дорогого столового прибора, – Проспер Шарма, мгновенно узнаваемый по множеству старых фотографий.
В свои пятьдесят четыре года Проспер выглядел не больше чем на тридцать пять: гладкая кожа, спортивное сложение. На нем была идеально чистая светло-голубая холщовая пижама в традиционном индийском стиле, глядя на которую я тут же вспомнила о пятнах от яичного желтка на собственной рубашке. Когда же Шарма снял солнечные очки, я увидела его восхитительные, глубоко посаженные глаза орехового цвета. Их обрамляли мягкие брови, столь тонко очерченные, что возникало впечатление некой искусственности и грима.
Правда, в Проспере все производило такое впечатление. Во всем, от голоса до рукопожатия, он был холоден и изыскан, словно принадлежал к какому-то иному миру, совершенно отличному от нашего. Он одарил меня одной из своих самых теплых улыбок и произнес несколько светских фраз, которым надлежало продемонстрировать меру его воспитанности. Мне трудно было соперничать с этим неподражаемым шармом, при том, что улыбался Шарма почему-то только нижней половиной лица, хотя улыбка у него была очаровательная, мальчишеская.
Казалось, в данный момент он просто играет свою очередную роль – свояка, очаровывающего родственницу. При этом Проспер пристально следил за всем происходящим, точно оценивая производимое им воздействие. Почувствовав, что еще чего-то не хватает и я не окончательно покорена его обаянием, он добавил еще несколько изящных комплиментов, так он поступил бы с актрисой, капризничающей на съемочной площадке.
Возможно, я к нему несправедлива. Этот человек известен мне только по его славе. Когда-то он ставил великие картины – десять, возможно, двадцать лет назад, – но и поныне он продолжает рядиться в одежды былой славы. Человек, который, возможно, убил свою первую жену до того, как женился на моей сестре.
– Идешь купаться в драгоценностях, – сказала я, касаясь крупных камней в серьгах Миранды. – У тебя, наверное, есть и другие, много лучше.
Я хотела сказать что-то более теплое, родственное, но поняла, что не смогу ничего выговорить, пока на меня смотрят пристальные глаза Проспера.
Миранда покраснела.
– Проспер подарил мне их на прошлой неделе. С тех пор я их не снимала. Но я пришла просто понаблюдать. Я стала слишком толстой для плавания.
– Вы, наверное, часто здесь бываете, Проспер? – сказала я, проходя в бассейн мимо задержавшего меня служителя, который на этот раз с поклоном пропустил меня, даже и не вспомнив о моем паспорте. – Я удивлена.
Перед нами простиралась грандиозная карта Индии, при том, однако, что суша здесь стала водой, а океан – бетоном. За бассейном начиналось настоящее море.
Его восхитительные брови поднялись, изобразив удивление.
– Отчего же?
– Мне почему-то казалось, что вы должны предпочитать какие-нибудь более закрытые элитарные клубы.
По классическим чертам пробежала легкая тень неудовольствия, однако слишком легкая, чтобы как-то нарушить их невозмутимую гармонию.
– Когда я в Бомбее, мне нравится приходить сюда поплавать, ведь отсюда совсем недалеко до моего офиса.
– Офиса, который расположен над Центральным отделом реквизита? – спросила я.
Он молча кивнул.
Миранда наклонилась ко мне и шепнула мне на ухо:
– На самом деле мы приходим сюда, потому что здесь дешево, и, кроме того, Просперу приятно думать, что бассейн был построен для европейцев и мы можем поплавать в воде, как он говорит, не испачканной темной кожей.
До Проспера долетели обрывки ее комментария. Он покачал головой, и улыбка застыла у него на губах.
– Этот бассейн был представлен муниципальной комиссии в апреле 1876 года генерал-майором британской армии, расквартированной в Бомбее, Гарри Барром, – пояснил он. – Мой прадед служил вместе с генералом, но они не могли плавать вместе. Конечно, нынешнее здание – совсем не то эдвардианское строение. Оно было возведено в 1927 году, когда предыдущая постройка стала разрушаться. – Он указал на ряд кабинок. – Вы можете переодеться в одной из них. Встретимся у Калькутты рядом с волноломом.
Я надела свой черный «спидо», намазалась «Фактором 15», в который уже раз пожалев о том, что не унаследовала от отца смуглую кожу, и проследовала к восточному побережью Индии, где уже сидели Миранда и Проспер.
Мой свояк сразу же встал и представил меня двум мужчинам, которые, по его словам, очень помогали ему своими профессиональными советами при постановке исторических фильмов. И тот, и другой выглядели так, словно являлись обитателями планеты, бесконечно далекой от той, где жил Проспер, и уж, во всяком случае, представляли совсем другой класс.
У первого мужчины было брюшко, по размерам не уступавшее животу Миранды. Его звали Джигс Санси, и он работал в Комитете по археологии при правительстве Индии. Второй, с черными усиками, похожими на маленьких плотоядных жучков, над влажными алыми губами, оказался Викрамом Рейвеном.
– Рейвен по имени, гравер – по натуре, – представился он. – Зовите меня просто Вик.
– Его дедушка разрабатывал макеты почтовых марок в Англии, Викрам же – тоже превосходный гравер и директор Центрального отдела реквизита, – добавил Проспер.
– Рада познакомиться, мистер Рейвен, – сказала я. – С того самого момента, как я узнала, что не имею права вывозить из страны настоящие антикварные ценности, у меня появилось сильное желание приобрести копию какой-нибудь из них, изготовленную в Центральном отделе реквизита. На днях Сатиш провел для меня совершенно потрясающую экскурсию по отделу. Дар ваших художников придавать подделкам облик и даже ощущение подлинника впечатляет.
– Ну, что вы, если вам нужен подлинник, вам стоит только переговорить с Джигсом, – возразил Рейвен, подмигнув. – Уверен, ему ничего не стоит подготовить все необходимые документы.
– Неужели вы хотите подтолкнуть мою свояченицу к нарушению индийских законов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139