Очень хорошо.
- У меня много дел? - Он приподнял бровь и обхватил ладонями ее ягодицы. - Первый раз слышу.
- А они у тебя не переводятся. - Она мягко оттолкнула его, потом прошлепала по мокрому полу к полотенцам и, закрутив волосы, пошла прочь, покачивая бедрами чуть сильней, чем нужно.
Карл смотрел ей вслед, откровенно любуясь и чувствуя себя виноватым - непонятно почему.
Он быстро ополоснулся под горячей водой, сосредоточился и позвал: «Эллегон?»
«Чего тебе?» - пришел далекий ответ. Карл едва расслышал мысленный голос дракона.
Тут он вспомнил, что дракон сегодня на живодерне; его передернуло. Карл терпеть не мог живодерен, и мысль о том, что Эллегон там обедает, отнюдь не радовала его.
«Подай мне пример, стань вегетарианцем. Тогда и я им стану. Идет?»
Карл покачал головой. Спор бессмыслен.
«Есть сегодня что-нибудь действительно срочное?»
«Н-ну… будет суд - браконьер из Арондэля. Ты хотел поприсутствовать и посмотреть, как мальчик справится с делом».
«Я действительно нужен? Или Томен справится без меня?»
«Справится - я же сказал тебе, браконьер виновен. Собираешься отдохнуть с дороги, а?»
«Ну…»
«Завтра тебе придется присутствовать на оглашении приговора. Если сегодня Томен не даст задурить себе голову и не отпустит его».
«Ладно. Тогда сегодня меня не дергай».
«Хм… Ох уж эта человеческая сексуальность…»
«Заткнись».
«Приятно отдохнуть». - И дракон исчез из его головы.
Он схватил полотенце и, вытираясь, позвал:
- Андреа!
- Да?
- Ты еще не оделась?
- Нет…
- А спешишь одеться?
- Н-ну… нет. - Ответ прозвучал кокетливо. - А что?
- Я освободил день.
- День?
- Ты же сказала, я заслужил лечение.
- Сказала, - вздохнула она. - Хвастун. День, вы подумайте…
Он услышал, как она хихикнула.
Глава 4: ПРИЮТ
Собираясь заводить потомство, стоит помнить, что добродетель по наследству не передается.
Томас Пейн
Несколько раз этим утром Уолтер Словотский замечал дальний блеск стекол подзорной трубы. Чему и удивляться: уже сколько дней параллельно их каравану движется всадник. Чем ближе они к Приюту - тем пристальней внимание к ним.
Он кивнул сам себе и поскакал дальше, с гордостью отметив, что никто больше ничего не заметил. С невидимостью у наблюдателей Приюта наблюдаются трудности,
И все же к тому времени, когда Уолтер, Ахира и их гномий отряд добрались до кромки хребта, откуда открывался вид на долину, которую эльфы звали Варнат, Уолтер чувствовал себя так, будто подвергся обыску.
Хватило бы и простого «стоять на месте», ребята.
Не то чтобы Уолтер был против хитростей - он и сам предпочитал именно их, - но не всегда же они нужны, право слово. Сейчас часовым не худо бы и показаться.
Будь это его шоу…
Но шоу уже не его. Даже в той мере, в какой было, когда он замещал Карла - в те давние дни, когда они водили летучий отряд.
Уолтер не скучал по тем дням. Питались они тогда всухомятку - чтобы рабовладельцы не заметили кухонного костра, спали вполглаза - всем ясно, что будет с тем, кто уснет крепко. То были времена напряженных дней и окутанных страхом ночей - и постоянных надежд, молитв, чтобы следующий рухнувший наземь, пробитый арбалетным болтом воин был просто следующим воином, а не любимым сыночком Эммы Словотской.
Нет, он не скучал по битвам.
Однако было в тех днях нечто, чего в последних годах просто не было. Нечто неуловимое.
Быть может, дело в том, что, когда ты рядом со всеми, и сердце бьется сильней, подумал Уолтер. Быть может - дело именно в этом.
«Ну ты и дурень», - сказал он себе. Есть такое старое китайское проклятие: «Чтоб ты жил в интересное время». Да, но в конце-то концов, поспешность суждений - свойство дураков.
Он сразу почувствовал себя лучше: Уолтер Словотский не станет выглядеть дураком - даже перед самим собой.
- Американцы говорят: «Те, кто беседует сам с собой, туги на ухо», - заметил Ахира, и Уолтер понял, что говорил хоть и тихо, но вслух.
Ударив коня пятками, он пустил его быстрой рысью и тихонько улыбнулся себе под нос, услышав позади ругань гномов, заставлявших пони тоже бежать быстрей. Гномы и лошади - даже такие добродушные, как те, что были под Гевереном и его отрядом - почти несовместимы.
- Вредное ты существо, Уолтер Словотский, - проговорил скакавший рядом Ахира. Под ним - единственным из гномов - была нормальная лошадь, хотя сказать, что он и его серый мерин хорошо уживаются, было затруднительно.
Но опять же - это Ахира. Он всегда выбирал серого мерина, с которым плохо справлялся. Его перебранки с конем были так же от него неотделимы, как лязг старой кольчуги и большая двойная секира, прикрепленная у седла.
Ничто никогда не остается прежним; в былые времена Ахира носил другой, меньший топор, который привязывал ремешками к своей невероятно широкой груди. Он сменил тот топор на больший, размером едва ли не с него самого.
- Эй, Уолтер, да неужто же… - На грубоватом лице гнома проступила сперва озадаченность, потом - широкая улыбка. - Да, точно! Ур-ра-а-а!…
- Ты что?
- У таможни - смотри! - Выругавшись, гном погнал коня галопом.
Большая бревенчатая хижина - таможня Приюта - для Словотского была пока что лишь расплывчатым пятнышком у самого горизонта, но Ахира наверняка что-то там углядел. Ясно, волноваться не о чем, иначе гном непременно поднял бы тревогу, и все же…
Привстав в седле, Словотский окликнул гнома, что правил открытой повозкой.
- Эй, Геверен! - Ударение у него попало на первый слог, - Я собираюсь догнать Ахиру. Можете отдохнуть малое время, если нужно…
- Короткий привал, - кивнул Геверен и расплылся в щербатой улыбке. - Совсем крошечный.
Шуточки Уолтера на тему «малости» совершенно не задевали гномов; они считали, что их рост - правильный, а вот люди слишком вытянуты вверх - не так, как эльфы, конечно, но все-таки.
- … но ты остаешься за старшего, - закончил Уолтер и добавил, вспомнив, что эти гномы прежде в Приюте не бывали: - Приготовьтесь к строгому досмотру, и чтобы без обид - я не хочу узнать, что вы причинили таможенникам какой-нибудь ущерб.
Гном засмеялся, кивнул и махнул рукой; Уолтер пустил лошадь вслед Ахире.
Ко времени, когда Уолтерова кобыла разогналась до галопа, они подскакали почти к самой таможне. Ахира, казалось, борется с каким-то парнем; другой, с кремневым ружьем на изготовку, наблюдал за ними.
Остановив на скаку коня и выхватив пистолет, Словотский спрыгнул с седла - и увидел, что Ахира тискает высокого, как взрослый, мальчишку лет пятнадцати-шестнадцати; тот растерянно хлопал гнома по спине.
- Черт побери - Джейсон Куллинан! - Словотский убрал палец с курка, отметив, что стражник хоть и расслабился, но не намного, и опустил карабин, только когда из домика таможни донеслось странно знакомое стрекотание.
Заросшая седоватой щетиной рожа высунулась из окошка и кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- У меня много дел? - Он приподнял бровь и обхватил ладонями ее ягодицы. - Первый раз слышу.
- А они у тебя не переводятся. - Она мягко оттолкнула его, потом прошлепала по мокрому полу к полотенцам и, закрутив волосы, пошла прочь, покачивая бедрами чуть сильней, чем нужно.
Карл смотрел ей вслед, откровенно любуясь и чувствуя себя виноватым - непонятно почему.
Он быстро ополоснулся под горячей водой, сосредоточился и позвал: «Эллегон?»
«Чего тебе?» - пришел далекий ответ. Карл едва расслышал мысленный голос дракона.
Тут он вспомнил, что дракон сегодня на живодерне; его передернуло. Карл терпеть не мог живодерен, и мысль о том, что Эллегон там обедает, отнюдь не радовала его.
«Подай мне пример, стань вегетарианцем. Тогда и я им стану. Идет?»
Карл покачал головой. Спор бессмыслен.
«Есть сегодня что-нибудь действительно срочное?»
«Н-ну… будет суд - браконьер из Арондэля. Ты хотел поприсутствовать и посмотреть, как мальчик справится с делом».
«Я действительно нужен? Или Томен справится без меня?»
«Справится - я же сказал тебе, браконьер виновен. Собираешься отдохнуть с дороги, а?»
«Ну…»
«Завтра тебе придется присутствовать на оглашении приговора. Если сегодня Томен не даст задурить себе голову и не отпустит его».
«Ладно. Тогда сегодня меня не дергай».
«Хм… Ох уж эта человеческая сексуальность…»
«Заткнись».
«Приятно отдохнуть». - И дракон исчез из его головы.
Он схватил полотенце и, вытираясь, позвал:
- Андреа!
- Да?
- Ты еще не оделась?
- Нет…
- А спешишь одеться?
- Н-ну… нет. - Ответ прозвучал кокетливо. - А что?
- Я освободил день.
- День?
- Ты же сказала, я заслужил лечение.
- Сказала, - вздохнула она. - Хвастун. День, вы подумайте…
Он услышал, как она хихикнула.
Глава 4: ПРИЮТ
Собираясь заводить потомство, стоит помнить, что добродетель по наследству не передается.
Томас Пейн
Несколько раз этим утром Уолтер Словотский замечал дальний блеск стекол подзорной трубы. Чему и удивляться: уже сколько дней параллельно их каравану движется всадник. Чем ближе они к Приюту - тем пристальней внимание к ним.
Он кивнул сам себе и поскакал дальше, с гордостью отметив, что никто больше ничего не заметил. С невидимостью у наблюдателей Приюта наблюдаются трудности,
И все же к тому времени, когда Уолтер, Ахира и их гномий отряд добрались до кромки хребта, откуда открывался вид на долину, которую эльфы звали Варнат, Уолтер чувствовал себя так, будто подвергся обыску.
Хватило бы и простого «стоять на месте», ребята.
Не то чтобы Уолтер был против хитростей - он и сам предпочитал именно их, - но не всегда же они нужны, право слово. Сейчас часовым не худо бы и показаться.
Будь это его шоу…
Но шоу уже не его. Даже в той мере, в какой было, когда он замещал Карла - в те давние дни, когда они водили летучий отряд.
Уолтер не скучал по тем дням. Питались они тогда всухомятку - чтобы рабовладельцы не заметили кухонного костра, спали вполглаза - всем ясно, что будет с тем, кто уснет крепко. То были времена напряженных дней и окутанных страхом ночей - и постоянных надежд, молитв, чтобы следующий рухнувший наземь, пробитый арбалетным болтом воин был просто следующим воином, а не любимым сыночком Эммы Словотской.
Нет, он не скучал по битвам.
Однако было в тех днях нечто, чего в последних годах просто не было. Нечто неуловимое.
Быть может, дело в том, что, когда ты рядом со всеми, и сердце бьется сильней, подумал Уолтер. Быть может - дело именно в этом.
«Ну ты и дурень», - сказал он себе. Есть такое старое китайское проклятие: «Чтоб ты жил в интересное время». Да, но в конце-то концов, поспешность суждений - свойство дураков.
Он сразу почувствовал себя лучше: Уолтер Словотский не станет выглядеть дураком - даже перед самим собой.
- Американцы говорят: «Те, кто беседует сам с собой, туги на ухо», - заметил Ахира, и Уолтер понял, что говорил хоть и тихо, но вслух.
Ударив коня пятками, он пустил его быстрой рысью и тихонько улыбнулся себе под нос, услышав позади ругань гномов, заставлявших пони тоже бежать быстрей. Гномы и лошади - даже такие добродушные, как те, что были под Гевереном и его отрядом - почти несовместимы.
- Вредное ты существо, Уолтер Словотский, - проговорил скакавший рядом Ахира. Под ним - единственным из гномов - была нормальная лошадь, хотя сказать, что он и его серый мерин хорошо уживаются, было затруднительно.
Но опять же - это Ахира. Он всегда выбирал серого мерина, с которым плохо справлялся. Его перебранки с конем были так же от него неотделимы, как лязг старой кольчуги и большая двойная секира, прикрепленная у седла.
Ничто никогда не остается прежним; в былые времена Ахира носил другой, меньший топор, который привязывал ремешками к своей невероятно широкой груди. Он сменил тот топор на больший, размером едва ли не с него самого.
- Эй, Уолтер, да неужто же… - На грубоватом лице гнома проступила сперва озадаченность, потом - широкая улыбка. - Да, точно! Ур-ра-а-а!…
- Ты что?
- У таможни - смотри! - Выругавшись, гном погнал коня галопом.
Большая бревенчатая хижина - таможня Приюта - для Словотского была пока что лишь расплывчатым пятнышком у самого горизонта, но Ахира наверняка что-то там углядел. Ясно, волноваться не о чем, иначе гном непременно поднял бы тревогу, и все же…
Привстав в седле, Словотский окликнул гнома, что правил открытой повозкой.
- Эй, Геверен! - Ударение у него попало на первый слог, - Я собираюсь догнать Ахиру. Можете отдохнуть малое время, если нужно…
- Короткий привал, - кивнул Геверен и расплылся в щербатой улыбке. - Совсем крошечный.
Шуточки Уолтера на тему «малости» совершенно не задевали гномов; они считали, что их рост - правильный, а вот люди слишком вытянуты вверх - не так, как эльфы, конечно, но все-таки.
- … но ты остаешься за старшего, - закончил Уолтер и добавил, вспомнив, что эти гномы прежде в Приюте не бывали: - Приготовьтесь к строгому досмотру, и чтобы без обид - я не хочу узнать, что вы причинили таможенникам какой-нибудь ущерб.
Гном засмеялся, кивнул и махнул рукой; Уолтер пустил лошадь вслед Ахире.
Ко времени, когда Уолтерова кобыла разогналась до галопа, они подскакали почти к самой таможне. Ахира, казалось, борется с каким-то парнем; другой, с кремневым ружьем на изготовку, наблюдал за ними.
Остановив на скаку коня и выхватив пистолет, Словотский спрыгнул с седла - и увидел, что Ахира тискает высокого, как взрослый, мальчишку лет пятнадцати-шестнадцати; тот растерянно хлопал гнома по спине.
- Черт побери - Джейсон Куллинан! - Словотский убрал палец с курка, отметив, что стражник хоть и расслабился, но не намного, и опустил карабин, только когда из домика таможни донеслось странно знакомое стрекотание.
Заросшая седоватой щетиной рожа высунулась из окошка и кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67