Я лежал на чем-то твердом и гладком. Открыл глаза. Через узкое окно солнце задирало светом темно-красный пластиковый пол. Я сел. Это была всего лишь маленькая комнатка, в которой стояли стол, два стула, а в нише — небольшая печь и холодильник.
Все было не новое, но безупречно чистое. Я медленно поднялся, припоминая…
Свет с улицы запускал свои любопытные пальцы в аллею. Я был всего в нескольких шагах от них, когда услышал, как хлопнула дверь, а потом торопливые шаги.
— Подожди, — ночной ветер донес тихий шепот. — Не выходи туда! Подожди!
Я подождал, пока она меня догонит. Девушка положила руку на мое плечо и повернула к себе. Я впервые стоял рядом с ней и лишь теперь заметил, какая она маленькая: голова ее доставала мне до плеча. Девушка была в ярости.
— Я же велела подождать! — сказала она, хмуря брови. — У мужчин нет ни на грош здравого смысла.
— Они искали меня, — сказал я. — И ты знала об этом. Если ты будешь со мной, когда меня схватят, или если они узнают, что ты мне помогала, тебя убьют. Это в лучшем случае.
— Убийство! — Она с отвращением скривилась.
— Позволь мне уйти, — взмолился я. — Люди, с которыми я сталкиваюсь, кончают плохо. Не лезь в это дело.
— Но ведь я уже влезла. Куда ты собрался?
Я пожал плечами. Если бы я знал город, то солгал бы, назвав какое-нибудь подходящее место.
— В таком случае иди со мной. Не будешь же ты спать на улице.
Она повернулась и пошла, а я покорно поплелся следом. Девушка вела меня узкими аллеями и темными улицами, по каким-то лестницам, через пустые склады, полные таинственных шорохов. Она была осторожна, но не чересчур. Она знала, куда идет, и знала, как туда попасть.
Лишь однажды она заговорила.
— Почему они хотят тебя схватить?
— Они хотят получить кое-что и думают, что оно у меня.
— А оно у тебя?
Я не смог солгать.
— Нет. Но я знаю, где оно.
— А кому это принадлежит? Им?
— Нет.
— Тогда кому же? Тебе?
— Не знаю. Может, мне. Может, никому. Может, кому угодно.
— Но не им?
— Нет!
Девушка кивнула. Лицо ее было светлым пятном в темноте. Больше она не произнесла ни слова, пока не провела меня вверх по узкой наружной лестнице, а потом через дверь и в эту кухню. Войдя, она задернула тяжелые шторы на окнах и включила небольшую лампу. Только теперь я заметил, что инструмент, который она несла, разбит, струны его порваны.
— Сломался, — по-идиотски заметил я. Она печально улыбнулась.
— Его можно починить. И быстрее, чем головы, о которые я его разбила.
— Из-за меня?
Она помешкала.
— Из-за тебя. Я решила, что так нужно.
— Ты ошиблась.
Девушка улыбнулась мне.
— Поживем — увидим. Ты голоден? Я могу приготовить что-нибудь.
Я покачал головой.
— В таком случае нам обоим нужно отдохнуть. Ты, похоже, здорово устал.
И верно, устал я дьявольски. Девушка кивнула на дверь и загадочно посмотрела на меня.
— Там только одна кровать…
— Я буду спать здесь, на полу. Мне приходилось спать и в худших условиях. — Я вспомнил слишком мягкое ложе Силлера.
Она как-то робко улыбнулась.
— Хорошо. Спокойной ночи.
Девушка подошла к входной двери, задвинула засов, повернулась и направилась в спальню. Когда она остановилась перед дверью, меня осенило.
— Ты ведь даже не знаешь, как меня зовут!
Она посмотрела на меня.
— И верно, не знаю.
— Уильям. Уильям…
— Этого хватит. Спокойной ночи, Уильям.
— Спокойной ночи, — тихо ответил я.
Она закрыла за собой дверь, и стало тихо. Я долго прислушивался, но больше она не касалась двери и на ключ ее не заперла.
Одеяло лежало на полу — вероятно, я сбросил его, ворочаясь в беспокойном сне. Ночью девушка приходила к моей постели, сквозь сон я видел, как она стоит надо мной и осторожно накрывает одеялом, а потом тихонько возвращается в постель.
Я скрипнул зубами. Все-таки я позволил ей помогать мне, втянул ее в опасную игру. Смертельно опасную. Но это еще не все, сон позволил мне понять кое-что. Нужно было уходить от нее, и быстрее, пока она не проснулась.
Быстро и тихо я подошел к двери, бесшумно отодвинул засов…
— Куда ты собрался? — с укором в голосе спросила она. Я повернулся. Лаури стояла на пороге спальни в белой рубашке, доходившей почти до пола. С глазами, еще полными сна, и темными волосами, рассыпанными по плечам, она выглядела девчонкой.
И опять я не смог солгать ей.
— Я хотел уйти, пока ты не проснулась. Это невежливо, зато безопаснее для тебя. До свидания, Лаури. Не буду терять времени: все равно не смогу отблагодарить тебя за то, что ты для меня сделала. Слова не могут выразить мою благодарность.
— Не глупи, — сказала она, откидывая волосы назад. — Ты не можешь отсюда выйти. Тебя же ищут.
— Они всегда будут искать меня, — медленно ответил я. — Поэтому мне все равно, куда идти. Но каждая минута, проведенная мною здесь, смертельно опасна для тебя.
Она нахмурилась.
— Вернись и сядь! — Лаури указала рукой на один из простых деревянных стульев.
Я неохотно сел. Подойдя к нише, она открыла холодильник, вынула ветчину, несколько яиц и вареный картофель.
— Тебе не кажется странным, — спросила она, — что, куда бы ты ни приехал, на каждой планете есть свиньи, куры и картошка?
Искоса поглядывая на меня, она резала ветчину тонкими ломтиками и бросала на сковороду.
— Я этого не знал.
— Тогда поверь мне на слово. Некоторые животные и овощи типичны только для определенной планеты, но эти есть везде. И везде есть люди. Мужчины могут жениться на женщинах с других планет и иметь от них детей. Свиньи, куры, еще несколько видов с разных планет тоже могут скрещиваться, но остальные нет. Разве это не удивительно?
— Да, — ответил я, не понимая, куда она клонит.
Жареная ветчина скворчала на сковороде. На вторую сковороду девушка положила масло и разбила несколько яиц, а картофель, порезанный на мелкие кусочки, бросила к ветчине.
— Как, по-твоему, почему это так? — спросила она. Я пожал плечами.
— Думаю, есть только одно объяснение: все люди произошли с одной планеты. Перебираясь в другие места, они забирали с собой свиней, кур и картофель.
Лаури повернулась с раскрасневшимся лицом. Может, от жара плиты?
— Значит, ты понимаешь? Ведь это совершенно ясно, правда? И все же я не встретила никого, кто думал бы так. Они не верят друг другу, ненавидят чужих и нипочем не хотят признать, что у всех людей общие предки.
— И ты поешь свои песни, чтобы напомнить им об этом? — спросил я.
— Ты единственный человек, кто заподозрил меня в такой утонченности, — улыбнулась она.
Повернувшись опять к печи, она промурлыкала какую-то мелодию, а потом запела в полный голос:
В Аркадии я знала одного
И троих в Бранкузи.
До чего ж они похожи,
Хоть и… не снаружи…
— Так говорит и «Книга Пророка», — задумчиво сказала Лаури. — Конечно, другими словами, но основной принцип Церкви именно таков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50