На следующее утро она рухнула на грязный матрас, как делала это почти каждый день, и провалилась в глубокий сон без сновидений, как будто у нее никогда не было другой жизни, кроме этой.
Глава 9
Кто угнетает желание, справляется только со слабым;
Угнетатель же, то есть рассудок, берет власть и правит безвольным.
Уильям Блёйк. «Бракосочетание небес и ада»
Вэл проснулась, потому что кто-то тянул застежку ее джинсов. Она почувствовала прикосновение пальцев к талии и движение расстегивающейся пуговицы.
- Слезь с меня! - потребовала она, еще даже не поняв, что над ней нависает Дэйв.
Вэл вывернулась из-под него и села. Она вспотела, несмотря на холодный ветер, дующий из решетки наверху. Во рту было сухо, как в пустыне.
- Давай, - прошептал он. - Ну пожалуйста.
Вэл посмотрела на пальцы и увидела облезший голубой лак на ногтях, как у Лолли. На ногах у нее оказались белые сапоги Лолли, а на плечи падали блекло-голубые волосы.
- Я не она! - недоуменно сказала Вэл сонным хриплым голосом.
- Ты могла бы притвориться, - сказал Дэйв. - И я могу быть, кем ты захочешь. Преврати меня в кого угодно.
Вэл тряхнула головой, догадавшись, что он зачаровал ее в Лолли. Ей стало интересно, делал ли он такое с другими и знала ли об этом Лолли. Идея менять облик и притворяться другой, была отвратительной, но под действием остатков наркотика порочность показалась ей привлекательной. Вэл ощутила радость - головокружительное наслаждение выбора, который являлся столь очевидной ошибкой.
«В кого угодно». Она посмотрела на Лолли и Луиса, которые спали рядом друг с другом, но не соприкасались. Вэл вообразила у Дэйва лицо Луиса. Это получилось легко: их лица не так уж сильно различались. Выражение лица Дэйва изменилось, сделавшись скучающим и раздраженным - типичным для Луиса.
- Я так и знал, что ты выберешь его, - сказал Дэйв.
Вэл опустила голову и удивилась, когда лицо ей закрыли упавшие волосы. Она успела отвыкнуть от волос и без них больше не чувствовала себя обнаженной.
- Я никого не выбирала.
- Но ты это сделаешь. Тебе хочется это сделать.
- Может быть.
В сознании Вэл изменила фигуру над ней на более знакомую. Лохматые светлые волосы Тома рассыпались вокруг его лица, а когда он улыбнулся, на щеках у него появились ямочки. Она даже почувствовала привычный запах лосьона после бритья. Девушка подалась навстречу ему, охваченная иллюзией, что вернулась домой. Том над ней вздохнул с облегчением, а его руки скользнули ей под рубашку.
- Я знал, что тебе одиноко.
- Не было мне одиноко, - машинально возразила Вэл, отстраняясь.
Она не знала, солгала ли ему. Было ли ей одиноко? Она вспомнила о неспособности фейри лгать и задумалась, знают ли они вообще, что такое правда.
При мысли о фейри кожа Тома позеленела, волосы почернели и упали на плечи, и Вэл увидела Равуса. Длинные пальцы Равуса прикасались к ее коже, горячие глаза смотрели на нее.
Она застыла: собственный интерес показался ей отвратительным. Он склонил голову с любопытным выражением лица.
- Ты меня не хочешь, - сказала Вэл, сама не зная, адресованы ли эти слова иллюзорному Равусу, возникшему перед ней, или Дэйву.
Он прижался губами к ее губам, и она ощутила укол зубов и содрогнулась от желания и ужаса.
Как она могла не догадаться о том, что хочет этого, когда теперь ей не хотелось ничего иного? Вэл сознавала, что на самом деле это не Равус и что мерзко притворяться, будто это он, но все равно позволила стянуть джинсы со своих бедер. Сердце гулко стучало в груди, словно она бежала, словно ей угрожала опасность, но девушка подняла руки и запустила пальцы в чернильно-черные волосы. Его длинное тело опустилось на нее, и она стиснула пальцами его спину, сосредоточила взгляд на ямке у его шеи и сверкающем золоте его прищуренных глаз и постаралась не слушать сопения Дэйва. Этого было почти достаточно.
На следующий день, когда Равус заставлял Вэл повторять серию выпадов с деревянным мечом, она наблюдала за его замкнутым, отстраненным лицом и отчаивалась. Прежде ей удавалось внушать себе, что она не испытывает к нему никаких особенных чувств, но теперь возникло ощущение, будто она прикоснулась к соблазнительному яству и мечтает о пире, которого никогда не будет.
Возвращаясь от моста, около конечной станции автобуса Вэл прошла мимо проституток - трех девиц, дрожавших в своих мини-юбочках. Девица в коротком пальто из искусственного меха и с размазанной помадой двинулась навстречу Вэл с улыбкой, но потом отвернулась. Большие смеющиеся компании проходили мимо, и воздух вокруг был туманным от их дыхания.
У следующего квартала она перешла на другую сторону улицы, чтобы оказаться подальше от бородатого мужчины в мини-юбке и разношенных башмаках с развязанными шнурками. Из-под его юбки шел пар: он мочился прямо на тротуар.
Вэл пробиралась по улицам к входу в метро. Приближаясь к парковке, она увидела Лолли, которая спорила с какой-то девицей. У девушки были длинные черные волосы, башмаки на платформе, шубка из непонятного меха и колючий рюкзачок. На секунду Вэл ощутила странное чувство растерянности. Девушка казалась знакомой, но настолько выбивалась из привычной среды, что Вэл не удавалось ее узнать.
Лолли подняла голову. Девушка повернулась, проследила за направлением взгляда Лолли - и ее рот изумленно открылся. Она направилась к Вэл, зажав под мышкой пакет муки. Только заметив, что на пакете нарисована рожица, Вэл поняла, что смотрит на Рут.
- Вэл? - Рут дернула рукой, словно собиралась коснуться Вэл, но в последнюю минуту передумала. - Bay! Твои волосы. Тебе надо было сказать, что ты собираешься их отрезать. Я бы тебе помогла.
- Как ты меня нашла? - ошеломленно спросила Вэл.
- Благодаря твоей подруге. - Рут скептически оглянулась на Лолли. - Она ответила по твоему телефону.
Вэл механически потянулась к рюкзаку, хотя уже поняла, что телефона там не окажется.
- Я его отключила.
- Знаю. Я миллиард раз тебе звонила. Твой автоответчик забит. У меня просто крыша ехала.
Вэл кивнула, не зная, что сказать. Она вдруг заметила въевшуюся в джинсы грязь, черные полумесяцы под ногтями, провонявшее тело - торопливое мытье в раковинах мало помогало.
- Послушай, - сказала Рут, - я тут привела кое-кого, чтобы с тобой познакомить.
Она продемонстрировала мешочек с мукой. Кто-то (скорее всего, сама Рут) густо обвел нарисованные глаза черными тенями и раскрасил крошечные сжатые губки сверкающим голубым лаком для ногтей.
- Наш малыш. Знаешь, как ему тяжело приходится, когда одна из мамочек исчезла. И мне тоже трудно быть родителем-одиночкой и заполнять все таблицы для класса гигиены и здоровья, - неуверенно улыбнулась Рут. - Мне очень жаль, что я была такой задницей. Мне надо было рассказать тебе про Тома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52