– Так что же, Константин, – произнес Красноцветов, – если отсылать мы письмо не будем… что же нам делать?
– Вспомните сны, – сказал Поляков, – сны – это ключ.
– Наши сны – это бред, – произнес Ткачев, – я не понимаю, что из них можно достать. Я отлично помню свой сон. Я помню Кусаку, помню Бутчера и радиокрысу. Мы стремились в его бункер, глубоко под землей. Там был искин, и в его бездну мы сверзились. Но ведь это сон, не так ли?
– Занятно, – сказал Алексей Сергеевич, – у меня тоже была бездна – бездна за троном Мясника. Болезненное было падение.
– Мы с Пекой прыгнули, спасаясь от Арсеникума, – заметил Максим, – но он все равно нас настиг.
– Моя пещера была внизу, под землей, – кивнул Валера в сторону гор.
– Постой-постой! – воскликнул Красноцветов, – вы это не упоминали!
– Я отправил свой корабль вниз, на землю. Я упал… – произнес Якутин.
– А моя первая коронация проходила в подвале, – сказала Анна, – так, что же это все значит?
– Вниз! – воскликнул почтальон, – вы, все до единого, шли вниз. Под землю! Вот вам ответ – под землей! Мы должны спуститься на первый этаж, и… ниже.
– Третий подъезд, – одновременно с Ткачевым произнес Валера, – да, там дверь… и нас теперь семеро.
– Мы идем, – сказал Алексей Красноцветов, – Константин, спрячь письмо. Оно не будет отправлено. Мы сломаем установленный порядок. И мы пойдем вниз, что бы нас там не ждало.
Соседи кивнули. В небесах разорвалась очередная ракета, высветив окрестности резким, неприятным цветом. Вдруг стало заметно, что карнавал уже не источает веселья – изогнувшиеся в танце фигуры стали пугающими, звуки слишком громкими. Конфетти шуршал под ногами. Гадалка повернула круглое, улыбающееся лицо, и ласкового посмотрела на замерших у ящика людей красным глазным имплантантом. Среди танцующих оказалось слишком много одетых в костюмы собак из плюша и натуральной шерсти, торт сменил форму и из бандероли превратился в искусно выполненную морскую свинку, которую азартно разделывали на бисквитные части хмельные гуляки. Потянуло сладкими благовониями, кто-то начал игру в веселые старты, на лотках во множестве появились подарочные наборы игрушечных солдатиков в ярких упаковках цвета хаки, а на фоне раздавшейся в несколько раз полной луны величаво пролетел нелепый коровий силуэт верхом на детском велосипеде.
Из распахнутых зеленых ставень окна ближайшего к соседям дома мощно и победно ударил гимн «God save the queen» в исполнении «Cекс пистолз».
– Вы видите это? – спросил Красноцветов, оборачиваясь.
– Да, все меняется, – кивнул Константин Поляков, – Нас заметили.
– Валера, – сказал Алексей Сергеевич, – Твой «Роллс – ройс» все еще на ходу? Мы уезжаем.
– Всегда к вашим услугам господа, – произнес Валерий Валерьянович Золотников и улыбнулся развязной щербатой улыбкой безнадежно опустившего человека.
* * *
Дверь изменилась, но иначе и быть не могло. Деревянное покрытие сменилось на дешевую пленку под необтесанный камень, на которой через грубый трафарет были выписаны знак радиационной опасности и логотип национальной почтовой службы, а в самой двери появилось зарешеченной арматурой окошко, через которое виделась даль необъятная. На стене справа имелся красочный постер «Кривого зеркала» – мюзикла, поставленного в Королевском военном театре по мотивам «Портрета Дориана Грея». Предупреждение осталось, но поменяло смысл – отныне надпись на двери читалась как: «Не будите спящую собаку!» что звучало не в пример более зловеще.
А у каждого дактилоскопического устройства появилась лаконичная медная табличка с именем. Здесь были все семеро. Обладатели имен стояли напротив, вокруг них имелись голые унылые стены и лампа дневного света над головой. Это был коридор первого этажа, и, исключая дверь, он выглядел столь обыденно, что накатывались мощные ностальгические чувства.
– А ведь я узнаю ее, – нарушил тишину Валера, – а вы узнаете?
– Откуда мне ее знать, если я ее никогда не видел, – сказал Поляков.
– Ну да, понимаю, она сильно изменилась, но ее все еще можно узнать, – усмехнулся Валера, – Впрочем, вы и прошлой жизни могли не раз пройти мимо и не заметить. Конечно, зачем это вам, с вашими квартирами. А вот я здесь провел немало времени, особливо по зимнему периоду. Здесь теплотрасса и котельная. Это дверь в подвал.
– Что ж, – сказал Красноцветов, – стало быть, мы у цели. Понимаю, выглядит это не слишком привлекательно, но идти нам больше все равно некуда. Пусть каждый из вас приложит палец к сканеру помеченному своим именем.
– Как насчет предупреждения? – спросил Ткачев, – Это ведь они говорят про тварь?
– Судя по всему, да, про тварь, – кивнул Алексей Сергеевич, – Клоун сказал, что она доберется до нас, рано или поздно. Так, не все ли равно когда ее встретить?
– Что вообще за тварь? Кем она может быть?
– А вот это простой вопрос, – ответил за Красноцветова почтальон, – думаю, я знаю что это. Да ты и сам знаешь… тварь все время была рядом, она последовала с нами и в сны.
Вспомни. В моем сне это был демон, во сне Максима – песоголовый бог мертвых.
– Бутчер… – выдохнул Александр, – но, неужели…
– Бутчер, Мясник, Жаббервох, какая разница? – произнес Красноцветов, – мы его все видели! Это черный ротвейлер, у него много имен и еще больше обличий! Но внутри – он одинаков… Бульдозер!
– Этот злобный пес, что живет у нас во дворе? – изумилась Анна, – черный как смоль, да он всех ненавидел. Но ведь он всего лишь пес! Как же он мог…
– Скорее всего, это не тот Бульдозер, которого мы знали, – сказал Красноцветов, – Нечто, принявшее его личину, как символ антагонизма нам. Бульдозер ненавидел всех нас, и то чем он стал, ненавидит тоже. Во всех снах он пытался свести с нами счеты. Думаю, и сейчас он не оставит попыток. Меняя личины как перчатки, но не меняя сущность.
– А ведь только у меня он и назвался настоящим именем, – сказал Золотников, – просто тварь. Но ведь я убил ее, в конце концов! И я убью ее еще раз! И еще, сколько понадобится.
– Давайте руки, – произнес Алексей Сергеевич, – и нажимайте.
Осторожными движениями каждый из соседей прикасался к сканеру и тот отвечал коротким мелодичным звоном. После сканирования отпечатков над каждым из устройств зажигался зеленый огонек. Последней коснулась своего сканера Анна, и вздрогнула, когда из стены донесся короткий змеиный шик пневматики. Газоразрядная лампа мигнула и зажглась зеленым.
– Мы можем идти, – сказал Ткачев, – думаете, получится остаться незаметными? Как на карнавале?
– Сомневаюсь, – вздохнул Красноцветов и взялся за ручку, – Думаю, смешение будет по полной программе. На всякий случай приготовьтесь. Я нажимаю… Ну… Поехали!

Акростих.
Its not escape from reality?
Open your eyes,
Look up to the skies and see…
Дао семерых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164