Валера отодрал чугунную свою башку от матраса и вгляделся в мутную оконную даль. Шел снег – крупный, пушистый, уже по настоящему зимний. Этот не растает, как предыдущий.
Это уже хозяин, на ближайшие два-три месяца.
Сейчас самое главное отыскать заботливо оставленную с вечера заначку – без нее жизнь не жизнь. Валера рывком поднялся и зашарил вокруг в поисках бутыля. Рука его задела одинокое оцинкованное ведро и то сдвинулось со странным скрежещущим звуком.
Валера удивленно замер. Память о вчерашнем потихоньку к нему возвращалась. Ну конечно – гений все-таки Слюнявчик – ловушка сработала! Доска вертикально торчит из ведра, рапортуя о выполненной работе. Кусочки снеди разбросаны вокруг.
А в ведре что-то царапалось.
Крыса была там – попалась в хитро настроенную конструкцию!
– Попалась, тварь! – резюмировал бомж Валера удовлетворенно. Тяжкое похмелье вдруг как-то отошло на задний план, а день словно посветлел – еще бы, такой подарок с утра.
– «Я убью ее не сразу, нет» – размышлял Валера, ковыляя к ведру, – «Пусть сначала помучается как следует. Подольше, как меня изводила, гадина! А как прикончу, отдам Косте, заслужил!»
Посмеиваясь и воздавая хвалы хитроумному Слюнявчику, он добрался до оцинкованной посудины и заглянул внутрь. И снова замер. Лицо его удивленно вытянулось.
Воистину сегодня был день сюрпризов.
Ловушка сработала как надо, вот только поймала она не крысу. Вместо здоровой, серой, когтистой бестии с чешуйчатым хвостом и желтыми зубами со дна ведра испуганно взирало совсем другое создание. Больше всего оно напоминало кролика, который воле судеб лишился своего главного украшения – роскошных ушей. Да и цвет у него был какой-то странный – белые и черные пятна перемежаются на длинной шерсти.
Зато все остальное вполне сохранилось – круглые темные глазки, умильный розовый нос, что все время морщится и нюхает воздух, крошечные, совсем кроличьи лапки с розовыми коготками.
Непонятная зверюга. Но симпатичная, надо признать.
– Ты кто? – спросил Валера. Это было глупо, но ничего другого с утра в голову прийти и не могло.
Розовый нос сморщился, глаза-пуговицы испуганно мигнули. Приоткрылся маленький ротик, явив свету два ослепительно белых резца.
– Чук! – сказал зверек, – Фыр!
– Ага, значит Чук – произнес Валера, – А где же Гек?
– Фыр! Тц! – сказал зверь и засучил лапами по гладкой поверхности ведра, пытаясь выбраться. Он явно хотел на свободу.
– Ну нет, родной, – сказал Валера, оглядывая зверушку, – никуда ты не пойдешь. Попался – сиди.
Зверек только фыркнул негодующе. Он вполне подходил под расплывчато-инфантильное определение «какая прелесть!»
Ну не убивать же такое? Все кровожадно-похмельные Валерины мысли куда-то подевались.
Убить такое создание, это все равно что изрезать своего любимого в детстве плюшевого мишку – жалко до слез.
– Что же мне с тобой делать, а, Чук? – спросил Валера – отпустить? Так ты ж в роде зверь не дикий. Может, сбежал от кого?
Создание сновало внутри ведра, поднималось на задние лапы и начинало забавно сучить передними, будто умоляя бомжа Валеру достать его из этой страшной ловушки да отпустить на все четыре стороны. Теперь стало заметно, что зверушка сильно отощала – шерсть топорщится клочьями, тусклая.
– Да ты, наверное, жрать хочешь! – решил Валера, – а что такие как ты жрут?
Он добрался до столика, разгреб пустые бутылки и поднял со столешницы высохшую обертку от дешевого колбасного паштета. Наклонился над ведром и предложил ее Чуку.
Тот негодующе фыркнул и в ужасе подался подальше от повисшего в воздухе сомнительного лакомства. Валера понимающе кивнул – сам он тоже не стал бы такое есть.
– А может, – сказал он, – Ты траву ешь? Ты ж вроде кролика.
Травы в жилище Валеры не оказалось. Да и не могло ее там быть. Там и из еды то наличествовала только вышеупомянутая шкурка – деликатес для мух, да только откуда им взяться в начале зимы?
– Вот что Чук, – сказал Валера, – сиди пока здесь, а я сбегаю за зеленью какой нить.
Капустой. Против капусты не возражаешь?
Чук не возражал. Возможно, его сейчас волновали совсем другие проблемы. Бомж Валера нацепил штатный свой ватник – защита от холода и чужих бьющих конечностей – и поспешил на улицу.
Забылся, пошел сдуру не через крышу, а вниз по ступенькам, и у самого выхода наткнулся на консьержку. Нажал на кнопку замка, провожаемый ее ледяным ненавидящим взглядом – бомжей она не любила особенно сильно – и вывалился в кружащую пушистыми хлопьями серость. Зима, зима – вон уже какие сугробы намело, таять не успевают. Да и вообще уже не растают – до весны.
Возле подъезда – белое на белом – лежал квадратный запечатанный конверт. И не видно бы его было, если бы не яркая марка в правом углу. Валера покосился на письмо, а потом проследовал мимо – нелюбопытность залог выживания в городских джунглях.
Купил капусты в ярком продовольственном бутике, что светился как одинокий маяк посреди кружащего бело-серого снегопада.
На обратном пути он вспомнил, где он уже видел такое создание. Ну конечно – золотые школьные годы, пионеры, форма, юннаты, живой уголок. А в клетке вот такой зверь обгладывает капустный лист.
Это морская свинка. Чук – это довольно крупная морская свинка. Создание, кстати, весьма нежное и уход за ним нужен.
Валера топал сквозь снегопад, бережно прижимал к груди кочан капусты – травку, еду, впервые за много лет купленную не для себя. Странное какое-то ощущение – в этот серый унылый день бесповоротно наступившей зимы бездомный и никому не нужный Валера вдруг почувствовал, что больше не один. Ощущение это пришло внезапно и сильно – теперь его дома ждут.
Вот он идет с дурацким капустным кочаном, а дома остался Чук – голодная и одичавшая морская свинка, которая ждет, чтобы ее накормили. И без его, Валеры, животина эта, скорее всего, сдохнет.
Маленькое пушистое создание по глупости попавшее в ловушку для крыс, требующее заботы и ухода. Давным-давно Валера не заботился ни о ком, кроме себя. Он был величайшим эгоистом, как и все бомжи, которые хоть и сбиваются в стаи, всегда держать между собой дистанцию.
Неловкая и неумелая улыбка появилась вдруг на одутловатом, изрезанном морщинами лице Валеры. Он шел сквозь снег и улыбался, и думал о чем-то своем – и настолько погрузился в эти свои заоблачные думы, что когда из снегопада возник вдруг пьяный вдрызг Слюнявчик и окликнул его – даже не заметил этого. Его ждали дома.
От капусты Чук отказался, в очередной раз, шарахнувшись прочь. После некоторых раздумий Валера пришел к выводу, что животина просто боится его, такого большого и страшного. Он оставил капустные листья в ведре, и стал наблюдать с некоторого расстояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164