Один раз потянулся да пару раз сходил по малой нужде к стоящей в дальнем углу параше.
Громовой голос, раздавшийся над головой Чистильщика, должен был, по замыслу говорившего, заставить его вздрогнуть, но узник даже не повел ухом.
- Добрый вечер.
«Или утро, или день, или ночь, - меланхолично подумал Чистильщик. - Какая разница, когда начинать допрос?» Голос доносился из скрытого в вентиляционном отверстии динамика и говоривший, видимо, приглушил звук своего матюгальника, потому что следующие его слова прозвучали уже более или менее тихо:
- Я прошу вас не сопротивляться и не пытаться напасть на тех, кто к вам зайдет. Я видел, как вы обошлись с наручниками, и поэтому прошу не делать глупостей. Я без колебаний пожертвую своими сотрудниками и пущу в камеру и тамбур перед ней нервно-паралитический газ. Будьте добры, обойдитесь без насилия - и мы побеседуем.
«Неужели - латышская контрразведка или разведка? - усмехнулся про себя Чистильщик, отметив знакомый легкий акцент. - Как низко я пал! Или все-таки ваньку валяют?» Он медленно встал, потянулся и замер напротив двери, в трех шагах от нее. Через минуту дверь отворилась.
Вошли двое, как и положено в таких случаях, - рослые плечистые мальчики лет двадцати пяти - двадцати восьми. Осторожно, с опаской приблизившись к Чистильщику, жестом предложили вытянуть руки. Чистильщик вытянул. Один из мальчиков защелкнул на запястьях тяжелые кандалы, затянув их еще и болтами, второй, опустившись на колено, проделал ту же операцию на лодыжках. Цепи глухо звякнули.
- В каком музее вы выкопали это чудо? - адресуясь главным образом к тому, кто вещал через динамик, нежели к молчунам-крепышам, холодно усмехнувшись, произнес Чистильщик.
Ответа не последовало.
В принципе освободиться за несколько секунд Чистильщик мог и из этих игрушек, но предупреждение насчет нервно-паралитика не выглядело блефом. И стоило узнать - кто его спеленал: спецслужбы или… На «или» - Синдикат - не слишком походило, но стандартной процедуры допроса в Синдикате Чистильщик еще не проходил. Кто его знает? Но не похоже - слишком все было игрушечным для аномала: мальчики два-на-два, кандалы, бронежилеты на группе захвата. Даже новичок в Синдикате знает, что любой тренированный аномал в момент найдет брешь в бронике и влепит туда пулю или нож.
Не Синдикат, значит. Похоже, что спецслужбы. Но чьи и зачем он им? Хотя последний вопрос чисто детский - надо же узнать, у кого завелись такие боевики, как Чистильщик. Я-асно. Но неужели ж латыши? Надо же было в этой вшивенькой республике вляпаться! Самый крупный провал за всю жизнь - и где?
Мелкими шажками - шире никак, цепи - и в сопровождении деликатно, но крепко поддерживающих за локти амбалов, Чистильщик дошел до двери тамбура, подождал, пока она откроется, с трудом перешагнул через высокий порог. Посеменил по узкому коридору с тремя добротными - но уже не стальными - дверями: в середине коридора справа и слева и одна в самом конце. Именно в нее-то амбалы и повлекли Чистильщика, распахнули дверь, усадили узника в кресло по центру комнаты и отступили за спину.
Чистильщик медленно, не выказывая никакого интереса, огляделся. Стандартная interrogation room - так, кажется, на гнилом Западе называют комнату для допросов? Три голых стены, привинченный к полу массивный железный стол с деревянной верхней крышкой. На четвертой стене, рядом с дверью, через которую ввели Чистильщика, большое зеркало - наверняка из тех, что с односторонней проницаемостью. Два стула по другую сторону стола. За Чистильщиком явно наблюдали из зазеркалья - он почти физически ощущал на себе взгляды двух или трех пар глаз,
Позволив узнику минут с пяток повариться в собственном соку (Чистильщик использовал их для того, чтобы окончательно освоиться с обстановкой), дверь открылась, пропустив в комнату двух мужчин, без спешки занявших стулья по другую сторону стола. Разложив какие-то бумаги, мужчины пристально поглядели в лицо Чистильщика. Тот равнодушно выдержал их взгляды. Одному из мужчин было лет тридцать - тридцать два, он был высок и крепок, на его лице отчетливо читались злобность и раздражительность; второй - постарше, лет сорока, смотрел участливо и даже приветливо, с первого взгляда можно было определить, что он образованный и интеллигентный человек. Но, поймав на секунду взгляд молодого, он прочел в нем лишь глубинную настороженность и холодный расчет.
Чистильщик внутренне усмехнулся - это его знание, вычитанное в сознании молодого, лишь подтвердило уверенность, что сначала будет разыграна старая, как мир, пьеса - «Злой следователь - добрый следователь». Приступим.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался по-русски тот, что постарше. - Меня зовут Янис, моего молодого коллегу - Имант.
Чистильщик слегка наклонил голову в знак приветствия, но промолчал. Он сейчас внимательно слушал и уже со стопроцентной гарантией мог сказать, что имеет дело действительно с латышом, хоть и прожившим много лет в России. Но это еще ни о чем не говорило - во-первых, он сам мог имитировать акценты десятка языков, а во-вторых, Синдикат - многонациональная сеть. Но это все-таки не Синдикат - те знали, что, когда аномалу нечего терять, он постарается захватить с собой как можно больше жизней, а этих четверых, что были в комнате допросов, Чистильщик мог завалить быстрее, чем самый быстрый человек успеет десять раз хлопнуть в ладоши.
- Вы не хотите назваться? - все так же вежливо спросил Янис. Чистильщик помотал головой. Тогда Имант, как и ожидалось, ударил кулаком по столу.
- Как твое имя, сука! - гаркнул он.
Чистильщик с глубоким презрением взглянул на него. Но про себя отметил, что парень говорит, как чистокровный латыш, в совершенстве знающий русский.
- Перестань, Имант, - прикрикнул Янис и тотчас же обратился к Чистильщику: - Простите моего коллегу, он еще молод и не слишком хорошо умеет вести такие беседы. Вы не хотите назвать нам свое имя?
- А зачем? - невыразительным голосом по-латышски ответил Чистильщик, впервые открыв рот.
- Ну… - немного растерялся Янис, но тотчас же нашелся: - Надо же нам как-то обращаться к вам.
- Хорошо, - все тем же серым голосом произнес Чистильщик, - зовите меня Паша. Устраивает?
- Да я тебя!… - рявкнул Имант, но Чистильщик перебил его, обращаясь, впрочем, к Янису:
- И заткните пасть своему дебилу, в противном случае я вообще замолчу.
Имант резко вскочил и с коротким замахом влепил пощечину Чистильщику. Точнее - попытался влепить. В последний момент Чистильщик вдруг резко повернул голову, и пальцы Иманта лишь скользнули по его щеке. И тут же, резко повернув голову в другую сторону и слегка подавшись вперед, Чистильщик вцепился зубами в ребро ладони Иманта, резко сжал челюсти. Хрустнули кости, брызнула кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Громовой голос, раздавшийся над головой Чистильщика, должен был, по замыслу говорившего, заставить его вздрогнуть, но узник даже не повел ухом.
- Добрый вечер.
«Или утро, или день, или ночь, - меланхолично подумал Чистильщик. - Какая разница, когда начинать допрос?» Голос доносился из скрытого в вентиляционном отверстии динамика и говоривший, видимо, приглушил звук своего матюгальника, потому что следующие его слова прозвучали уже более или менее тихо:
- Я прошу вас не сопротивляться и не пытаться напасть на тех, кто к вам зайдет. Я видел, как вы обошлись с наручниками, и поэтому прошу не делать глупостей. Я без колебаний пожертвую своими сотрудниками и пущу в камеру и тамбур перед ней нервно-паралитический газ. Будьте добры, обойдитесь без насилия - и мы побеседуем.
«Неужели - латышская контрразведка или разведка? - усмехнулся про себя Чистильщик, отметив знакомый легкий акцент. - Как низко я пал! Или все-таки ваньку валяют?» Он медленно встал, потянулся и замер напротив двери, в трех шагах от нее. Через минуту дверь отворилась.
Вошли двое, как и положено в таких случаях, - рослые плечистые мальчики лет двадцати пяти - двадцати восьми. Осторожно, с опаской приблизившись к Чистильщику, жестом предложили вытянуть руки. Чистильщик вытянул. Один из мальчиков защелкнул на запястьях тяжелые кандалы, затянув их еще и болтами, второй, опустившись на колено, проделал ту же операцию на лодыжках. Цепи глухо звякнули.
- В каком музее вы выкопали это чудо? - адресуясь главным образом к тому, кто вещал через динамик, нежели к молчунам-крепышам, холодно усмехнувшись, произнес Чистильщик.
Ответа не последовало.
В принципе освободиться за несколько секунд Чистильщик мог и из этих игрушек, но предупреждение насчет нервно-паралитика не выглядело блефом. И стоило узнать - кто его спеленал: спецслужбы или… На «или» - Синдикат - не слишком походило, но стандартной процедуры допроса в Синдикате Чистильщик еще не проходил. Кто его знает? Но не похоже - слишком все было игрушечным для аномала: мальчики два-на-два, кандалы, бронежилеты на группе захвата. Даже новичок в Синдикате знает, что любой тренированный аномал в момент найдет брешь в бронике и влепит туда пулю или нож.
Не Синдикат, значит. Похоже, что спецслужбы. Но чьи и зачем он им? Хотя последний вопрос чисто детский - надо же узнать, у кого завелись такие боевики, как Чистильщик. Я-асно. Но неужели ж латыши? Надо же было в этой вшивенькой республике вляпаться! Самый крупный провал за всю жизнь - и где?
Мелкими шажками - шире никак, цепи - и в сопровождении деликатно, но крепко поддерживающих за локти амбалов, Чистильщик дошел до двери тамбура, подождал, пока она откроется, с трудом перешагнул через высокий порог. Посеменил по узкому коридору с тремя добротными - но уже не стальными - дверями: в середине коридора справа и слева и одна в самом конце. Именно в нее-то амбалы и повлекли Чистильщика, распахнули дверь, усадили узника в кресло по центру комнаты и отступили за спину.
Чистильщик медленно, не выказывая никакого интереса, огляделся. Стандартная interrogation room - так, кажется, на гнилом Западе называют комнату для допросов? Три голых стены, привинченный к полу массивный железный стол с деревянной верхней крышкой. На четвертой стене, рядом с дверью, через которую ввели Чистильщика, большое зеркало - наверняка из тех, что с односторонней проницаемостью. Два стула по другую сторону стола. За Чистильщиком явно наблюдали из зазеркалья - он почти физически ощущал на себе взгляды двух или трех пар глаз,
Позволив узнику минут с пяток повариться в собственном соку (Чистильщик использовал их для того, чтобы окончательно освоиться с обстановкой), дверь открылась, пропустив в комнату двух мужчин, без спешки занявших стулья по другую сторону стола. Разложив какие-то бумаги, мужчины пристально поглядели в лицо Чистильщика. Тот равнодушно выдержал их взгляды. Одному из мужчин было лет тридцать - тридцать два, он был высок и крепок, на его лице отчетливо читались злобность и раздражительность; второй - постарше, лет сорока, смотрел участливо и даже приветливо, с первого взгляда можно было определить, что он образованный и интеллигентный человек. Но, поймав на секунду взгляд молодого, он прочел в нем лишь глубинную настороженность и холодный расчет.
Чистильщик внутренне усмехнулся - это его знание, вычитанное в сознании молодого, лишь подтвердило уверенность, что сначала будет разыграна старая, как мир, пьеса - «Злой следователь - добрый следователь». Приступим.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался по-русски тот, что постарше. - Меня зовут Янис, моего молодого коллегу - Имант.
Чистильщик слегка наклонил голову в знак приветствия, но промолчал. Он сейчас внимательно слушал и уже со стопроцентной гарантией мог сказать, что имеет дело действительно с латышом, хоть и прожившим много лет в России. Но это еще ни о чем не говорило - во-первых, он сам мог имитировать акценты десятка языков, а во-вторых, Синдикат - многонациональная сеть. Но это все-таки не Синдикат - те знали, что, когда аномалу нечего терять, он постарается захватить с собой как можно больше жизней, а этих четверых, что были в комнате допросов, Чистильщик мог завалить быстрее, чем самый быстрый человек успеет десять раз хлопнуть в ладоши.
- Вы не хотите назваться? - все так же вежливо спросил Янис. Чистильщик помотал головой. Тогда Имант, как и ожидалось, ударил кулаком по столу.
- Как твое имя, сука! - гаркнул он.
Чистильщик с глубоким презрением взглянул на него. Но про себя отметил, что парень говорит, как чистокровный латыш, в совершенстве знающий русский.
- Перестань, Имант, - прикрикнул Янис и тотчас же обратился к Чистильщику: - Простите моего коллегу, он еще молод и не слишком хорошо умеет вести такие беседы. Вы не хотите назвать нам свое имя?
- А зачем? - невыразительным голосом по-латышски ответил Чистильщик, впервые открыв рот.
- Ну… - немного растерялся Янис, но тотчас же нашелся: - Надо же нам как-то обращаться к вам.
- Хорошо, - все тем же серым голосом произнес Чистильщик, - зовите меня Паша. Устраивает?
- Да я тебя!… - рявкнул Имант, но Чистильщик перебил его, обращаясь, впрочем, к Янису:
- И заткните пасть своему дебилу, в противном случае я вообще замолчу.
Имант резко вскочил и с коротким замахом влепил пощечину Чистильщику. Точнее - попытался влепить. В последний момент Чистильщик вдруг резко повернул голову, и пальцы Иманта лишь скользнули по его щеке. И тут же, резко повернув голову в другую сторону и слегка подавшись вперед, Чистильщик вцепился зубами в ребро ладони Иманта, резко сжал челюсти. Хрустнули кости, брызнула кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109