- Вам просили передать, - по-русски, но с жестким акцентом произнес он.
Крысолов не пошевелился.
- Именно мне? - тихо спросил он. Малыш поглядел прямо в глаза. И кивнул.
- Вам. Серые брюки, клетчатая рубашка, седые волосы и бесцветные глаза, с большой собакой - все так, как мне сказали.
Крысолов кивнул и взял листок. Он даже не стал спрашивать: кто и где он? Последние полчаса он не чувствовал наблюдения, а за полчаса можно уехать километров на сорок - пятьдесят. В любую сторону света. А если имеется хороший джип, то и дороги не особенно нужны, благо местность позволяет - холмистая лессовая равнина.
Крысолов сунул в ладошку парнишки зеленую бумажку с портретом президента и цифрой пять. Дождавшись, пока малец убежит, развернул листок. «Первое июня, двенадцать ноль-ноль, - прочитал он. - Поселок Яккабаг, остановка автобуса у геолого-разведочной станции. Подойдет человек, назовет твой псевдоним и проводит».
Интересно, Крысолов почесал нос, а что дальше? Или это финишная прямая? И что делать два дня? Вернуться в Карт и тихо ждать? Глупо. Крысолов все так же неспешно поднялся со скамьи, щелкнул пальцами над ухом Беса и зашагал к тому месту, где он запарковал «уазик».
10. КОНТАКТЫ

Угол улиц Дзирнаву и Кришьяна Барона, Рига. 30.05. 19:45 (время местное)
Доктор Виктор Коренев неспешно вышел на улицу. Нынешний его пациент, двенадцатилетний Сережа, представлял весьма сложный случай. С восьмилетнего возраста подвергался сексуальному насилию со стороны своего несколько невменяемого папаши, которому он и воткнул два месяца назад отвертку в горло. Коренев бился о Сережу, как рыба об лед, лишь в последние четыре визита - а Виктор предпочитал общаться с большинством пациентов не в казенном кабинете Центра помощи несовершеннолетним жертвам насилия, а в уютных и привычных домашних условиях, - наметились кое-какие сдвиги в сторону улучшения.
Занятый мыслями о Сереже, доктор Коренев не заметил синего микроавтобуса «Фольксваген», следовавшего за ним по улице Дзирнаву. Трех шагов не доходя перекрестка Дзирнаву с улицей Барона, Виктор остановился, глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух и, усмехнувшись чему-то своему, закурил. В этот момент дверца микроавтобуса резко откатилась, два человека выпрыгнули из него, еще двое прохожих, шедших впереди и сзади Коренева, схватили доктора. Он почувствовал легкий укол в шею, и мир, закрутившись, как «чертово колесо», стал темнеть и гаснуть. Он уже не почувствовал, как его грубо запихнули в микроавтобус, и машина, старательно придерживаясь правил, прибавила скорость и направилась в сторону Московского Предместья.

Станция Яккабаг, Республика Узбекистан. 31.05. 14:40 (время местное)
Переночевал Крысолов, загнав машину на окраину хлопкового поля, к берегу широкого и глубокого арыка. Утром окунулся в мутноватую воду - оросительный канал был глубиной метра полтора, - свистнул Беса, но тот с сомнением поглядел на воду цвета чая с молоком и не полез купаться. Крысолов уже успел акклиматизироваться, поэтому утренняя водичка показалась ему весьма прохладной, хотя по питерским меркам она была очень даже теплой - градусов девятнадцать.
Освежившись и перекусив, Крысолов направился в местный универмаг прикупить некоторые детали туалета, чтобы не слишком выделяться столичным видом среди немногочисленных европейцев местного розлива. Маскироваться под коренного обитателя здешних мест Крысолов не решился - за несколько лет он подзабыл язык, и если его узбекского хватало для более-менее свободного изъяснения, то произношение полетело к чертям. А косые взгляды на одетого в халат или чапан бабая, говорящего с ощутимым русским акцентом, демаскировали, как если бы он сразу нацепил вывеску «шпиен и террорист».
Отогнав «уазик» на площадку перед станционным зданием и наказав Бесу крутиться поблизости, но неназойливо, сел на автобус, шедший по маршруту Станция Яккабаг - поселок Яккабаг, еще раз подивился, что станция от поселка находится на расстоянии километров этак двадцати пяти - тридцати.
Минут через тридцать тряски в забитом душном автобусе Крысолов вышел на остановке у геологоразведки и неторопливо, все внимательно схватывая цепким взглядом, зашагал к центру поселка. Яккабаг - в переводе на русский «Первейший, Лучший Сад» - раскинулся на склонах долины реки Кызыл-Дарья, забираясь все выше в лессовые холмистые предгорья. Густая зелень садов истончалась, серебристые тополи стройными свечами поднимались над ними к небу. С трех сторон - на юге, юго-востоке и востоке - синели горы, отроги Гиссарского хребта. Шумела река, разбитая на несколько рукавов, постоянно меняла русло после ежегодных весенних паводков. Шум быстрой воды был слышен постоянно, его с трудом заглушали гудение моторов и людской гомон.
Крысолов прошел по центральной улице, забирающейся в гору, дошел до базара, купил пяток груш и тут же с удовольствием их схрумкал. Не удержался, купил у пацана пару громадных кистей винограда, высоко подкинул одну ягоду, ловко поймал ее ртом, подмигнул улыбавшемуся до ушей юному продавцу и зашагал прочь. Всю улицу он прошагал один раз, но словно сфотографировал ее, навсегда занеся в архив памяти. Крысолов обладал счастливой возможностью очищать память от ненужной информации, но географические и топографические данные он не ликвидировал никогда - никто не знает, куда занесет нелегкая.
Там же, у базара, Крысолов сел на обратный автобус, искоса глянув на извилистую бурную речку, и подумал, что Бесу она должна понравиться, жаль, что его нет сейчас здесь. Рядом с ним уселся поддатый русский парень, от которого явственно шибало водочным перегаром. И Крысолов подивился - как можно пить водку в такую жару, когда у обычного человека мозги плавились от жары. Даже он, аномал, неуютно чувствовал себя в этом пекле. Парень, увидев рядом с собой брата по разуму, сиречь - европейца, а стало быть, русского, - начал активно общаться по поводу безработицы и прочих негативных явлений нового времени, сокрушаться о распаде Союза. Крысолов усмехнулся - когда СССР распался, этому бойцу было лет двенадцать, не больше. «Генетическая ностальгия?» - с кривой ухмылкой подумал он.
Не выдержав столь активного общения, он вышел на окраине Станции Яккабаг и зашагал по центральной улице, пешком добираясь до кольца автобусов и площадки перед станционным зданием, где оставил машину и Беса, старательно держась тенистой стороны улицы.
Бес подбежал сразу, как только Крысолов подошел к «уазику». Он сразу увидел на морде и груди пса свежую кровь и обеспокоенно склонился над Бесом, выискивая раны. Но не нашел ничего, кроме незначительных царапин на передней правой лапе, кровь была чужая.
- Что, бродяга, порядок наводил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109