Это - один из главных пунктов, по которому христи-
анство разошлось с иудаизмом, ибо христианство про-
возглашало личное спасение души высшей целью каж-
дого человека. Напротив, для иудаизма каждая чело-
веческая душа является служебным звеном в Господ-
нем творении, которое трудом человеческим должно
быть обращено в Царство Божье. Поэтому ни перед
одним человеком не поставлена цель спасения его соб-
ственной души. Правда, всякая душа должна познать
себя, очистить, усовершенствовать, но все это не ради
себя самой, не ради своего земного счастья, равно как
не ради своего небесного блаженства, но ради труда,
который она должна совершить в мире Божьем. Надо
забыть о себе и помнить о мире. Такая цель, как спа-
сение собственной души, считается в иудаизме лишь
утонченнейшей формой эгоцентризма. Это как раз и
есть то, что хасидизм отвергает самым решительным
образом, и в особенности в отношении человека, кото-
рый обрел и усовершенствовал свое Я. Рабби Бунем
учил: <В Писании сказано: И взял Корей>. Что же
взял он? Себя самого хотел он взять. Поэтому ни в
одном своем начинании он больше не преуспел. Рабби
Бунем противопоставил бессмертному Корею бессмерт-
ПУТЬ ЧЕЛОВЕКА
ного Моисея, <смиренного> человека, который не пре-
следует никаких личных интересов. <Во всяком поко-
лении, - замители он, - повторяется душа Моисея и
душа Корея. И если когда-либо душа Корея пожелает
подчиниться душе Моисея, Корей искупит свою вину>.
Таким образом, рабби Бунем рассматривает историю
рода человеческого на пути к освобождению как про-
цесс, в котором участвую два типа людей: тип надмен-
ного человека, который, пусть даже в возвышенной
форме, преследует свои собственные интересы, и тип
смиренного человека, который при всех обстоя-
тельствах имеет своей целью интересы других. Лишь в
том случае, если Надменность склонится перед Смире-
нием, она будет искуплена, и если она будет искупле-
на, может быть искуплено человечество.
После смерти рабби Бунема один из его учеников,
рабби из Гура, слова из проповеди которого я уже
приводил, сказал: <Рабби Бунем владел ключами ко
всем небосводам. А почему бы и нет? Человеку, не пе-
кущемуся о себе, передаются все ключи>.
И величайший из учеников рабби Бунема, поистине
трагическая фигура среди всех цаддиков, рабби Мен-
дель из Коцка, сказал однажды собравшимся прихо-
жанам: <Чего же я требую от вас? Лишь трех вещей:
не позволять своему любопытному взору выходить за
пределы своей души, не заглядывать тайком в чужую
душу и не ставить превыше всего свои собственные ин-
тересы. Это означает: во-первых, каждый должен хра-
нить и освящать свою собственную душу в ее своеобра-
зии и в назначенном ей месте, а не завидовать своеоб-
разию и месту других; во-вторых, каждый должен
чтить тайну души своего ближнего, не вторгаться в нее
с любопытством и не использовать обретенного знания
в своих целях; и, наконец, в-третьих, каждый должен
в своей внутренней жизни и в своих отношениях с
внешним миром остерегаться преследовать лишь свои
личные цели>.
295
МАРТИН БУБЕР
Рядом с тобой
Молодым людям, которые впервые приходили к
нему, рабби Бунем имел обыкновение рассказывать ис-
торию о рабби Айзике, сыне рабби Иекеля из Кракова.
После многих лет безысходной нищеты, которые не
поколебали его благочестия, рабби Айзику присни-
лось, будто некто приказал ему искать клад в Праге,
под мостом, ведущим к королевскому дворцу. Когда
этот сон приснился ему в третий раз, рабби Айзик со-
брался в путь и направился в Прагу. Но мост денно и
нощно охранялся стражниками, и рабби не рискнул
начать поиски. Тем не менее каждое утро появлялся он
у моста и до вечера блуждал вокруг него. Начальник
караула, который обратил внимание на его странное
поведение, осведомился, не потерял ли он чего-
нибудь - или, может быть, он кого-то ожидает? Рабби
Айзик поведал ему, что сон побудил его прийти из
дальней стороны. Капитан рассмеялся: <И ты, бедня-
га, истоптал свои башмаки только из-за этого сна. Да
кто же верит снам! Значит, и я должен был бы опра-
виться в дальнее странствие, ибо однажды мне
приснилось, что в Кракове, в каморке одного еврея,
которого будто бы зовут Айзиком, сыном Иекеля, я
найду под печью клад. Айзик, сын Иекеля. Представ-
ляю себе, как в городе, где одна половина евреев носит
имя Айзик, а другая половине Иекель, я разворотил
бы все дома!> И он снова расхохотался. Рабби Айзик,
поклонился ему, отправился домой, выкопал клад и
построил синагогу, которая была названа его именем.
<Запомни эту историю, - добавлял обычно рабби
Бунем, - и усвой ее смысл: есть нечто такое, чего не
отыщешь нигде, даже у цаддика, и все же существует
место, где это можно найти>.
Это - весьма старая история, известная нам из раз-
личных народных литератур, но принявшая новую
форму в хасид ских устах. Она не только внешне пере-
сажена в еврейский быт, но хасидская форма, придан-
ная ей, изнутри преобразовала ее. Но и это не самое
главное. Самое главное, что она так истончилась, что
из нее светится хасидская истина. <Мораль> не при-
ложена к ней механически, скорее мудрец, который
пересказал ее, наконец раскрыл и выявил ее внутрен-
ний смысл.
Лишь в одном-единственном месте на земле можно
найти великий клад, который называется исполнением
бытия. И отыскать этот клад можно лишь на том мес-
те, где ты стоишь.
Большинство из нас лишь в редкие мгновения в
полной мере осознает тот факт, что нам не суждено
изведать исполненного бытия, что наша жизнь не при-
частна истинному исполнению бытия, что она прохо-
дит как бы мимо него. Мы всегда ощущаем этот недо-
статок и так или иначе пытаемся где-то отыскать то,
чего нам недостает. Где-нибудь, в какой-нибудь про-
винции земли или духа, только не там, где мы обита-
ем, куда мы помещены, - но вдействительности там и
только там, - можно найти этот клад. Окружающая
среда, которую я воспринимаю как естественную, си-
туация, которая играет в моей жизни роль Провиде-
ния, то, что встречается мне изо дня в день, то, что изо
дня в день занимает мои мысли, - в этом мое призва-
ние и в этом исполнение бытия, доступное мне.
Известно изречение одного законоучителя: тропы
небесные видятся ему столь же освещенными, как ули-
цы его родного города Нехардеи. Хасидизм меняет ак-
цент этого предложения: гораздо существеннее, чтобы
, улицы родного города были освещены, как тропы не-
бесные. Мы должны позволить засветиться божествен-
ному присутствию на том месте, где мы стоим.
Даже если бы наша власть простиралась на отда-
ленные области мироздания, мы не достигли бы того
преобразованного бытия, которое нам может сообщить
спокойная преданность близлежащей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71