Ей это ох как не понравится, и я не стыжусь вам признаться, Дживс, что чем больше я думаю о предстоящей беседе с ней, тем ощутимее у меня холодеют ноги. - Позвольте вам предложить, сэр, - конечно, это всего лишь полумера, но замечено, что в минуты растерянности и уныния полный вечерний костюм часто помогает обрести душевное равновесие. - Думаете, мне следует надеть фрак и белую бабочку? Спод говорил - черную и смокинг. - Считаю, что чрезвычайные обстоятельства оправдывают это небольшое отклонение от этикета. - Может быть, вы правы. И, конечно, он оказался прав. По части психологических тонкостей он настоящий дока. Я облачился в полный парадный костюм и сразу же почувствовал себя увереннее. Ноги потеплели, в глазах появился блеск, душа расправилась, будто кто-то накачивал ее велосипедным насосом, Я обозревал в зеркале произведенный эффект, легчайшими движениями пальцев поправляя бабочку и мысленно повторяя в уме слова, которые готовился сказать тете Далии, если она вспылит, и тут открылась дверь и вошел Гасси. При виде его очкастой физиономии у меня сердце сжалось от сочувствия, потому что с первого взгляда было ясно: он не в курсе последних событий. Человек, которого Стиффи посвятила в свои планы, вел бы себя совсем не так. Гасси же просто лучился благодушием. Мы с Дживсом обменялись понимающими взглядами. "Если бы он только знал!" - сказал мой взгляд, и в его глазах я прочел те же слова. - Здорово! - воскликнул Гасси. -Ну ты и вырядился! Здравствуйте, Дживс. - Добрый вечер, сэр. - Ну что. Берти, есть новости? Видел ее? Теперь мое сердце просто разрывалось от сострадания. Я подавил горестный вздох. Какой тяжкий долг мне предстоит выполнить! Я должен нанести старому другу удар прямо в солнечное сплетение. Ну почему, почему я? Однако долг есть долг. Буду действовать как хирург - скальпелем. - Да, - ответил я, - видел. Я ее видел. Дживс, у нас есть бренди? - Нет, сэр. - А вы можете принести рюмку? - Разумеется, сэр. - Тогда принесите лучше бутылку. - Хорошо, сэр. Он исчез, как дух, а Гасси с наивным изумлением уставился на меня. - Что все это значит? Зачем ты хочешь нахлестаться бренди еще до ужина? - И в мыслях такого нет. Я попросил принести его для тебя, дружище, несчастный ты страдалец, распятый на кресте мученик. - Я не пью бренди. - На сей раз выпьешь, клянусь, и потребуешь еще. Располагайся, Гасси, поболтаем. Усадил его в кресло и принялся молоть какую-то чушь о погоде и о видах на урожай. Мне не хотелось обрушивать на него жуткое известие, пока под рукой нет воскрешающего напитка. Я что-то плел с похоронным видом в надежде подготовить его к худшему, и вдруг заметил, что он смотрит на меня как-то подозрительно. - Берти, по-моему, ты пьян. - Ни в одном глазу. - Тогда почему ты несешь весь этот бред? - Заполняю паузу в ожидании Дживса с бренди. Ну вот, Дживс, спасибо. Я принял из его рук полную до краев рюмку и осторожно зажал пальцы Гасси вокруг ножки. - Дживс, сходили бы вы к тете Далии и сказали, что я не могу встретиться с ней сейчас. Мне понадобится сколько-то времени. - Хорошо, сэр. Гасси вдруг стал похож на озадаченного палтуса. - Гасси, - сказал я, - выпей бренди и приготовься слушать. У меня дурные новости. По поводу блокнота. - По поводу блокнота? - Да. - Ты хочешь сказать, он не у нее? - Вот в том-то и загвоздка. Блокнот у нее, и она собирается отдать его папаше Бассету. Я ожидал взрыва чувств, и взрыв последовал. Глаза Гасси вылезли из орбит и показались над оправой стекол, он вскочил с кресла, содержимое рюмки выплеснулось, и в комнате запахло как субботним вечером в баре. - Что??? - Увы, именно так обстоят дела. - Вот это фокус! - Да. - Надеюсь, ты шутишь? - К сожалению, нет. - Но почему?! - У нее есть на то свои причины. - Она просто не понимает, что за этим последует. - Все она понимает. - Но это конец! - Это уж точно. - О ужас, ужас! Многие говорят, что в минуты трагических потрясений проявляется лучшее, что есть в характере Вустеров. На меня снизошло странное спокойствие. Я похлопал его по плечу. - Мужайся, Гасси! Вспомни Архимеда. - На кой черт? - Его убил рядовой солдат. - Ну и что? - Конечно, приятного мало, но я не сомневаюсь, что умер он с улыбкой. Моя бестрепетность произвела должное воздействие. Он слегка притих. Не стану утверждать, что нас можно было принять за французских аристократов, которых везут в телеге под нож гильотины, но некое отдаленное сходство все же наблюдалось. - Когда она тебе сказала? - Не так давно, на террасе. - Она не разыгрывала тебя? - Какое там. - А не было... - Озорного блеска в ее глазах? Не было. Никакого блеска не было и в помине. - Слушай, может быть, есть способ ее остановить? Я знал, что он заведет об этом разговор, но уж лучше бы не заводил. Нам предстояли долгие бессмысленные препирательства. - Способ есть, - сказал я. - Она обещала, что откажется от своего кошмарного намерения, если я украду у папаши Бассета серебряную корову. - Это тот сливочник, который он показывал нам вчера за ужином? - Тот самый. - Но зачем его красть? Я объяснил ему положение дел. Он выслушал меня с большим вниманием, и его лицо посветлело. - Ах вот оно что! Теперь я все понял. А раньше в толк не мог взять, почему она так себя ведет. Казалось - полная бессмыслица. Ну что ж, отлично. Выход найден. До чего же тяжко убивать воскресшую надежду! Но что делать, придется. - Не сказал бы, потому что я к этой проклятой корове и близко не подойду. - Как? Почему? - Потому что тогда Родерик Спод превратит меня в отбивную, он мне поклялся. - Господи, при чем тут Родерик Спод? - В деле серебряной коровы он выступает ее защитником. Несомненно, из уважения к старикашке Бассету. - Хм! Не боишься же ты Родерика Спода? - Представь себе, боюсь. - Чушь собачья! Не может этого быть, уж я-то тебя знаю. - Ничего ты не знаешь. Он заходил по комнате туда-сюда. - Берти, ну почему надо бояться Спода? Здоровенная туша, пока он повернется, тебя и след простыл. - Не имею ни малейшего желания состязаться с ним в беге. - И главное - тебе вовсе не обязательно потом здесь оставаться. Сделал дело - и тут же смывайся. Пошли священнику записку после ужина, вели в полночь быть в условленном месте, и с Богом. Рассчитаем время. От двенадцати пятнадцати до двенадцати тридцати ты крадешь корову. Нет, накинем еще десять минут - мало ли что, - это будет без двадцати час. Без четверти ты уже в конюшне и заводишь автомобиль. Без десяти - мчишься как ветер по дороге в Лондон, все прошло без сучка и задоринки. Не понимаю, чего ты боишься? Мне кажется, все так просто, маленький ребенок справится. - И все равно... - Ты отказываешься? - Отказываюсь. Он подошел к каминной полке и принялся вертеть в руках статуэтку кажется, это была пастушка. - И это говорит Берти Вустер? Да. - Тот самый Берти Вустер, которым я так восхищался в школе, которого все звали Сорвиголова Берти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61