Вудхауз Пэлем Грэнвил
Фамильная честь Вустеров
PELHAM GRENVILLE WODEHOUSE (1881 -1975)
Пелем Гренвил Вудхаус
Фамильная честь Вустеров
ГЛАВА 1
Я выпростал руку из-под одеяла и позвонил Дживса. - Добрый вечер, Дживс. - Доброе утро, сэр. Я удивился. - Разве сейчас утро? - Да, сэр. - Вы уверены? За окнами совсем темно. - Это туман, сэр. На дворе осень - вы, конечно, помните: "Пора плодоношенья и туманов..." - Пора чего? - Плодоношенья, сэр, и туманов. - А-а, ну да, конечно. Все это прекрасно, Дживс, однако сделайте любезность, приготовьте мне одну из ваших смесей для воскрешения из мертвых. - Уже приготовил, сэр, она ждет в холодильнике. Он выскользнул из спальни, а я сел в постели с не слишком приятным и таким знакомым ощущением, что вот сейчас-то я и отдам Богу душу. Накануне вечером я ужинал в "Трутнях" с Гасси Финк-Ноттлом, которому закатил мальчишник, чтобы он в кругу друзей простился с холостой жизнью перед предстоящим бракосочетанием с Мадлен Бассет, единственной дочерью сэра Уоткина Бассета, кавалера ордена Британской империи второй степени, а за подобное времяпрепровождение приходится жестоко расплачиваться, и пока я дожидался Дживса, мне представлялось, будто какая-то скотина вбивает мне в башку железный кол, но не обыкновенный, каким Хеверова жена Иаиль пронзила череп Сисаре, а докрасна раскаленный. Вернулся Дживс с эликсиром жизни. Я залпом осушил стакан и, пройдя полный курс крестных мук, который непременно следует за принятием изобретенных Дживсом животворных бальзамов, - например, мое темя взлетело к потолку, а глаза выпрыгнули из орбит и, ударившись о стену, отскочили, как теннисные мячи, - почувствовал себя лучше. Было бы преувеличением утверждать, что ваш покорный слуга Бертрам Вустер совсем ожил, однако толика сил вернулась, я даже обрел способность вести беседу. - О-хо-хо! - произнес я, изловив свои глаза и водворяя их на место. - Ну как, Дживс, что новенького в мире? У вас ведь в руках газета? - Нет, сэр. Это путеводители из туристического агентства. Я подумал, может быть, вам будет интересно полистать. - В самом деле, Дживс? - спросил я. - Вы действительно так подумали? Последовало непродолжительное и, как я бы определил, многозначительное молчание. Когда два человека с железной волей живут в тесном контакте друг с другом, конфликты между ними просто неизбежны, и именно такой конфликт разгорелся сейчас в доме Берти Вустера. Дживс вознамерился выманить меня в кругосветное путешествие, а мне даже думать об этом тошно. Я решительно заявил, что никуда не поеду, и все равно Дживс чуть не каждый день приносит мне пачки иллюстрированных проспектов, при помощи которых разные бюро путешествий соблазняют нас сняться с насиженных мест и мчаться черт знает куда любоваться красотами природы. Глядя на Дживса, я каждый раз представляю себе хорошо натасканного охотничьего пса, который упорно приносит в гостиную дохлых крыс и кладет на ковер, как ему ни объясняй, что в подобных услугах здесь не нуждаются, более того, они обременительны. - Дживс, выкиньте эту блажь из головы, - сказал я. - Путешествия чрезвычайно обогащают новыми познаниями, сэр. - Я в новых познаниях не нуждаюсь, сыт по горло тем, что напичкали в меня, пока учился. А вот что с вами происходит, я отлично знаю. В вас снова проснулась кровь ваших предков, викингов. Вы жаждете вдохнуть соленый запах моря. Вы мысленно разгуливаете по палубе в белой капитанской фуражке. Возможно, кто-то прожужжал вам уши о танцовщицах острова Бали. Что ж, я вас понимаю, я вам даже сочувствую. Но все это не для меня. Я не позволю погрузить себя на океанский лайнер, пропади они все пропадом, и волочь вокруг света. - Как вам будет угодно, сэр. В его голосе я уловил легкую иронию: разозлиться он не разозлился, но был явно разочарован, и я дипломатично переменил тему. - Эх, Дживс, и кутнули мы вчера! - Хорошо провели время, сэр? - Да уж, повеселились на славу. Гасси просил передать вам привет. - Я высоко ценю его любезность, сэр. Надеюсь, мистер Финк-Ноттл был в добром расположении духа? - О, лучше некуда, особенно если вспомнить, что близится час, когда он станет зятем сэра Уоткина Бассета. Слава Богу, что он, а не я, Дживс, могу лишь благодарить Всевышнего. Произнес я это с большим жаром, сейчас объясню почему. Нынешней весной, когда мы праздновали победу в Гребных гонках, я попал в суровые лапы Закона за попытку освободить голову полицейского от его каски и, сладко проспав ночь на голой деревянной скамье в участке, был доставлен на Бошер-стрит и оштрафован на пять фунтов - на целых пять моих кровных фунтов. Мировой судья, который вынес этот возмутительно несправедливый приговор,- должен признаться, публика встретила его одобрительными возгласами, - был не кто иной, как старикан Бассет, папаша будущей невесты Гасси. Как потом выяснилось, я оказался одной из его последних жертв, потому что буквально через полмесяца он получил от дальнего родственника очень неплохое наследство, оставил службу и перебрался жить в деревню. Так, во всяком случае, он сам представил дело, но лично я убежден, что это самое "наследство" он сколотил, прикарманивая штрафы. Хапнет у одного пятерку, хапнет у другого, третьего - глядишь, лет эдак через двадцать составился солидный капиталец. - Вы ведь помните, Дживс, эту злобную тварь? Настоящий изверг. - Возможно, сэр, в кругу своей семьи сэр Уоткин не столь суров? - Сомневаюсь. Цепного пса в овечку не превратишь. Ну да черт с ним. Письма есть? - Нет, сэр. - Кто-нибудь звонил? - Да, сэр. Звонила миссис Траверс. - Тетушка Далия? Стало быть, она вернулась в Лондон? -Именно так, сэр. Она выразила желание побеседовать с вами, как только вы сможете ей позвонить. - Я сделаю лучше, - великодушно решил я. - Явлюсь к ней собственной персоной.
И спустя полчаса я поднялся по ступеням ее особняка. Старый теткин дворецкий Сеппингс распахнул передо мной дверь, и я вошел в дом, не подозревая, что всего через несколько минут буду втянут в передрягу, которая подвергнет фамильную честь Вустеров величайшему испытанию, какое только выпадало на долю представителей нашего славного рода. Я имею в виду эту кошмарную историю, в которой фигурировали Гасси Финк-Ноттл, Мадлен Бассет, папаша Бассет, Стиффи Бинг, преподобный Г. П. Пинкер (Растяпа), серебряный сливочник в форме коровы работы восемнадцатого века, а также маленький блокнот в кожаном переплете. Нет, я не почувствовал приближения рокового поворота судьбы, даже слабая тень тревоги не омрачила моей безмятежной радости. Мне не терпелось увидеть тетю Далию- наверно, я уже говорил, что обожаю ее, она вполне этого заслуживает, и, пожалуйста, не путайте ее с тетей Агатой, та настоящая ведьма - ничуть не удивлюсь, если узнаю, что она с хрустом жует бутылочные осколки и надевает сорочку из колючей проволоки прямо на голое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61