Клэйв начал подниматься по северо-восточной тропе, первой в его сегодняшнем ночном маршруте. Он приветствовал часовых, попадавшихся по пути, иногда перебрасывался с ними парой слов, особенно если для них были новости, поправлял солдатам амуницию, а иногда ласково трепал их по плечу. Хотя чаще всего Уардер просто кивал в знак приветствия и шел себе дальше.
Добравшись до вершины, он заметил, что солнце уже село, а на землю опустились сумерки. Небо над ним окрасилось в серовато-жемчужный цвет, постепенно переходивший в черный бархат ночи. Командир отчетливо видел, как выдыхаемый им воздух начал превращаться в облачка пара; от холода он уже не чувствовал кончика собственного носа. Казалось, воздух здесь еще более неподвижен, чем внизу. Уардер отчетливо слышал, как при каждом шаге горное эхо разносит по окрестностям дребезжание его меча.
Сотник остановился. Через несколько мгновений эхо тоже затихло. Кругом – ни души. Только звезды ярко светят с небес. Он слышал звук собственного дыхания, а это возможно только тогда, когда рядом никого нет. Стоя на вершине горы, Уардер подумал, что здесь – самое тихое и уединенное место на всем белом свете.
Неподалеку что-то стукнуло: похоже, скатился камешек. Сотник повернулся, но поначалу ничего необычного не заметил. Приглядевшись, он увидел странный оперенный предмет. Уардер понял, что это такое, но разум его все еще продолжал парить где-то далеко и не мог осознать всю опасность сложившейся ситуации.
Что-то скользнуло по щеке, и сотник инстинктивно приложил к ней руку. Когда Уардер отнял ладонь от лица, то увидел, как с нее капает кровь.
Еще одна стрела промелькнула прямо у его носа и вонзилась в гору позади офицера.
Сам того не ожидая, Уардер издал душераздирающий крик. Звук оказался высоким и тонким, похожим на вопль орла вдалеке.
Мозг бешено заработал, но времени ни на что уже не оставалось. Резко развернувшись, Уардер помчался вниз.
Добежав до казармы, сотник заметил, что солдаты уже успели выстроиться в две шеренги и подготовить к бою огнестрелы. Окинув взглядом свой гарнизон, Уардер понял, что для обороны этого не хватит – слишком мало бойцов. За что огромное спасибо Чиерме, губернатору Геймвальда, выскочке Избранному… Шестьдесят человек вместо сотни. Сотник надеялся, что невидимый враг – всего лишь группа разведки, решившая попытать счастья на этом участке границы. К тому же противник использовал луки, а не огнестрелы, значит, хочет остаться незамеченным…
Уардер занял свое место на правом фланге первой шеренги и попытался отдышаться. Он провел тыльной стороной ладони по бровям и удивился тому, как сильно вспотел.
Сотник пристально вглядывался в лежавшую перед ним темноту, но не видел там ничего, что указывало бы на присутствие врага. Тишину нарушал только лязг затворов огнестрелов его солдат. Уардер еще раз провел пальцами по щеке, чтобы убедиться, что кровь – не плод разыгравшегося воображения. Удивительно, но увиденные красные капли придали ему уверенности.
Кто-то кашлянул, и сотник бросил взгляд на шеренгу. Солдаты с любопытством смотрели на него, не понимая, по какому поводу поднялся весь этот шум.
Считают, что я запаниковал, увидев птичку, зайца или еще что-то в этом роде, подумал Уардер и вспыхнул. Стоит ли рассказать им все, чтобы оправдаться? Или подобная самозащита подорвет мой авторитет? Но если ничего не объясню, то солдаты решат, что я действительно запаниковал.
Черт!
– Смотреть вперед! – рявкнул он.
Все лица как одно повернулись в нужную сторону. Это принесло ему некоторое облегчение.
Раздался выстрел: эхо разнесло его по округе.
– Кто стрелял? – вскричал Уардер. Ответа не последовало.
Сотник вышел вперед, встал перед строем и еще раз грозно вопросил:
– Кто стрелял?
Один из солдат сделал шаг вперед. Сотник решил, что он собирается что-то сказать, но боец выронил огнестрел, прижал руки к груди и упал на землю.
Раздался еще один выстрел. Солдат слева от Уардера вскрикнул от боли, тоже выронил оружие и затряс рукой. Даже в сумерках сотник заметил, что его правая кисть раздроблена.
Один из бойцов, задыхаясь от ужаса, указывал куда-то пальцем. Уардер повернулся и увидел колонну хамилайской пехоты, в четыре или пять раз превосходившую его гарнизон по численности.
Он кинулся в сторону и прокричал: «Огонь!» Раздался залп. Из огнестрелов вырвались клубы едкого дыма, заставившие солдат закашляться. Один или двое врагов упали.
Время замедлило свой бег; Уардер увидел, как хамилайцы берут оружие на изготовку, услышал резкие голоса, отдающие команды… грохнул залп. Солдаты противника скрылись в облаке дыма.
За первым залпом раздался следующий. Треск выстрелов слился воедино, многократно отраженный горным эхом. Пули свистели вокруг. Уардер подавил паническое желание бежать и затравленно огляделся. Он был поражен: всего лишь через минуту после начала от его гарнизона практически ничего не осталось.
Еще залп. Противник расстреливал его солдат словно в тире. Сотник увидел, как у солдата, стоявшего рядом с ним, голова резко дернулась назад, а посередине лба появилась аккуратная красная дырка, из которой внезапно толчком выплеснулась кровь. Боец упал навзничь без единого звука: в глазах его застыло удивление.
– Ради Сефида, – прошептал Уардер, забыв, что в республике не осталось места для магии.
Его люди начали отходить назад. Шаг, второй, третий… Некоторые развернулись и кинулись бежать прочь.
– Стоять!.. – приказал сотник.
Снова залп. Что-то сильно ударило Уардера в бок: он, пораженный ужасом, посмотрел вниз. Пуля попала в перевязь, сломав крепление ножен. Глупо, но сотник с огорчением подумал: а как же теперь носить саблю?..
Он поднял глаза и понял, что остался один. Его солдаты либо разбежались, либо лежали на земле мертвые и умирающие.
Долго не раздумывая, Уардер развернулся и со всех ног бросился прочь от страшного места.

* * *
Вот как надо делать дела – чисто и быстро, подумала Лерена, потому что не увидела на поле битвы ни крови, ни трупов. Однако Уилдер указала ей на огромный костер, в котором тлели тела ривальдийских пограничников. В ночном воздухе слышно было, как шипит, догорая, человеческое мясо.
Императрица приказала носильщикам остановиться и опустить паланкин. Первый раз в своей жизни она ступила на территорию Ривальда. Лерена дождалась, пока к ней подойдут родственники и придворные, и громким голосом торжественно произнесла:
– Настоящим заявляю о правах Хамилайской империи на эту землю. Отныне она зовется провинция Ривальд.
Послышались редкие аплодисменты и один или два радостных возгласа.
Дым от погребального костра начал разъедать глаза Лерены. В горле у нее запершило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100